Эль Косимано - Хаос времён года [litres]

– А ты кто такой, черт возьми? – бросает он через плечо.

– Я твой новый Кронос.

– Что если я тебе не верю?

– В таком случае настоятельно рекомендую тебе повернуться.

Осень рывком поднимает меня и разворачивает лицом в противоположную сторону. Я смаргиваю остатки дыма и вижу Дуга, стоящего в начале переулка с засунутыми в карманы руками и мокрыми волосами, падающими на единственный глаз, грани которого отражают отблески пламени.

Осень тут же отскакивает от меня в сторону.

– Простите меня, Кронос. Я не ведал, что творил. Забирайте ее. Она…

Я тянусь к Осени, вцепляюсь ему в горло и выставляю как щит между собой и Дугом. В ту секунду, когда мои голые руки соприкасаются с его шеей, его сила проходит через меня, ища равновесия с моей.

– Держись подальше! – предупреждаю я Дуга и, чтобы потянуть время, заставляю Осень пятиться назад, изголодавшись по силе, поскольку та, которую я вытянула у Дуга в парке, уже истощилась после борьбы и бега по холоду. – Держись от меня подальше.

Дуг подходит ближе, не вынимая рук из карманов, и встает прямо перед нами.

– Если ты собираешься торговать своей жизнью, Флёр, лучше прежде удостовериться, что она чего-то стоит.

Осень ахает, когда Дуг вонзает нож ему в живот, и его тело обвисает, внезапно становясь мертвым грузом в моих руках, а покалывающая пульсация силы исчезает.

Тело Осени оседает на тротуар. Дуг наблюдает за мной сквозь поднимающиеся искры магии умирающего Времени года, сияние которых отражается в алмазных гранях его глаза. Когда последняя искра развеивается по ветру, все, что остается, – это кучка пепла.

Воцаряется тишина, лишь потрескивает огонь в бочке.

– Я не буду тебя учить, – говорю я, на шаг отступая от Дуга. – Убей меня, если хочешь, но с тобой я не вернусь.

Его челюсть ходит ходуном, как будто он действительно обдумывает мои слова. Мгновение спустя он бросает мне свой телефон, и я ловлю его, прижав к груди. От соприкосновения с моими мокрыми руками экран оживает, и начинает воспроизводиться видео. Всего пять секунд зернистого изображения, но невозможно ошибиться в том, кого я вижу и где они находятся.

Я плюхаюсь коленями прямо в пепельно-серую лужу, глядя, как Поппи и Мари спешат по коридору, а следующие за ними Эмбер с Хулио ведут под руки Джека, ноги которого волочатся по плиткам пола. По его рукаву расползается темное пятно. Они быстро движутся мимо знакомых дверей и вывесок. За ними поспешает темноволосая девушка с эльфийской стрижкой, ее лицо скрыто в тени, и вся группа исчезает с экрана.

Я опоздала. Они уже в Обсерватории.

Снова и снова я просматриваю в записи, как они тащат обмякшее тело Джека. Он там, внизу, ранен. Они все там, внизу. А я здесь, наверху. И единственный способ вернуться к ним – с помощью Дуга.

Мы с Весной практикуемся уже несколько часов, и если бы не проливной дождь, я спалил бы дотла все деревья в Гринвич-парке.

– Покажи еще раз! – Дождь стекает по воротнику моей куртки, ветер вгрызается в меня своими ледяными зубами. Сколько бы раз я ни пытался проникнуть разумом в ветку и заставить ее сделать хоть что-то, она не реагирует.

– Все бесполезно! – восклицает Флёр. Щеки у нее раскраснелись, она не перестает стучать зубами. – Я уже сто раз тебе повторяла: суть не в том, что ты делаешь, а в том, что чувствуешь!

Единственное, что я чувствую, – это полное истощение и постоянная ноющая боль, которая, по ощущениям, усиливается по мере того как я пытаюсь использовать ту самую магию, которой должна научить меня Флёр. Это раздражает не меньше моей способности останавливать время. Я могу занимать пространство, но не в состоянии ни на что повлиять.

– В прошлый раз я был близок к успеху. Я проник разумом внутрь треклятого дерева и почувствовал, что толкаю ветку!

– Ты почувствовал лишь самого себя , Дуг.

– Но ветка сдвинулась. Ты же сама видела! Мне всего-то и нужно, что научиться…

– Твой подход не работает! Я хочу вернуться в Обсерваторию.

Я хватаю ее за грудки.

– Я сказал, покажи мне!

– Я устала. – Ее голос срывается, ноги подгибаются. – Здесь слишком холодно. Я не могу… – Она пошатывается, ее глаза закатываются, а тело заваливается на бок и падает в грязную траву.

Тихо ругаясь, я опускаюсь на колени рядом с Флёр. Ее кожа холодна на ощупь, веки не реагируют, когда я похлопываю ее по щеке. Я мог бы призвать свою зимнюю магию и попытаться привести ее в чувство, но в прошлый раз, стоило мне передать ей частичку своей силы, как она прикончила четверых моих Стражей и мне самому надрала задницу. Уже почти три часа ночи. Мы оба промокли до костей, замерзли, голодны и выбились из сил, но не достигли никакого результата. Я просовываю руку ей под колени и притягиваю ее к себе.

Ее голова безвольно болтается, дождь скапливается в углублении между ключицами и стекает по воротнику рубашки. Ее глаза закатываются, но веки сомкнуты неплотно, являя мне проблески воспоминаний, когда я, спотыкаясь, прохожу через ворота парка. Вдалеке гремит гром. Промокшими ботинками я ступаю по разлитым по улице лужам. К тому времени, как мы возвращаемся в дом с порталом, Флёр сотрясает сильнейшая дрожь.

Я пинаю входную дверь ногой, и чья-то рука отдергивает занавеску на боковом окошке. За стеклом появляется лицо того же нервного Стража, что и раньше. Как только дверь приоткрывается, я протискиваюсь в нее плечом. В тусклом свете коридора становится видно, что губы у Флёр посинели, и я проклинаю себя за то, что пропустил характерные признаки. Она не Гея, не Страж и не бог. Она – Весна, для которой нынешняя погода недостаточно теплая.

Страж запирает дверь и бросается за нами к лестнице в подвал.

– Все в порядке, Кронос? Могу я чем-нибудь помочь?

– Не путайся под ногами.

Я подбрасываю Флёр вверх и перекидываю себе через плечо. Она мертвым грузом болтается у меня за спиной, когда я спускаюсь по узкой лестнице и нажимаю кнопку лифта. Двери открываются, и я втаскиваю ее внутрь. Дождевая вода капает с ее волос, забрызгивая пол. Лифт начинает медленно опускаться.

Стражи в Перекрестье пятятся назад, когда я выхожу из кабины с Флёр на плече.

– Позвоните главнокомандующей Ликсу, – рявкаю я, и они расступаются передо мной. – Доставьте в мои покои чистые полотенца, дополнительные одеяла и смену одежды, а также тележку с едой и горячим питьем.

– Будет сделано, Кронос.

Они опускают головы, когда я прохожу мимо. Я уже привык к тому, что они избегают смотреть в единственный оставшийся у меня глаз, как будто не уверены, сколь многое я способен прочесть в их собственных взглядах, и не хотят рисковать. Если бы я думал, что они склоняют головы из уважения к моему положению, возможно, чувствовал бы себя счастливее. Но большинство из них делают это, потому что что-то скрывают и боятся последствий. Чем больше людей окружает меня, тем меньше я им доверяю. Преданность, порожденную страхом, легко завоевать, но несложно и потерять. Подобные узы прочностью не отличаются. Любой из этих людей отвернулся бы от меня, чтобы спасти свою шкуру. Флёр, по крайней мере, достает мужества противостоять мне.