Алекс Ферр - Одиночный рубеж 2: Дети Смерти [СИ]

Леший смерил меня оценивающим взглядом, вырвался из объятий фей и полушутливо поклонился.

— Приветствую, друид. Не найдётся ли у тебя что-нибудь пожевать? Двадцать лет голода очень плохо на характер влияют, знаешь ли…

— И правда что, — спохватилась Антея. — Мы же ещё не ужинали, ждали Вальору с Роном.

Я выгрузил из Хранилища бочонок с вином, огромную копчёную рыбину и торжественно вручил всё это богатство грифону, у которого, похоже, настроение скатилось ниже плинтуса.

Девчонки буйно радовались простым побрякушкам: то и дело наглаживали шёлк, завороженно перебирали мерцающие в магическом древесном свете бусины. Мне было приятно: всё же угодил. Даже стервозной Дафнии. Вальора, похоже, при жизни обласканная богатством, внимательно рассмотрела подарки, мимолетно улыбнулась и отошла, оставив фей пищать от восторга.

Двухсотый, не дожидаясь общих сборов, вовсю лакомился яблоками. Рон, нехорошо поглядывая на лешего, припрятал вино, пояснив, что к такой рыбе уместно только пиво. Притащил бочонок и, испепеляя взглядом невозмутимого новичка, начал рубить жирную, большую тушу мечом. На мой взгляд, тут бы и нож вполне сгодился, но грифон, виртуозно направляя лезвие своего клинка в грудь соперника, вовсю демонстрировал навыки владения холодным оружием.

Наконец все собрались за столом. Двухсотый, войдя во вкус и совсем позабыв о феях, сидящих по обе стороны от него, уминал рыбу, шумно прихлёбывая пиво. Гай, глядя на него, даже немного успокоился. Но, едва леший насытился, тут же его руки начали нагло поглаживать прелестные ножки Антеи с Дафнией, которые против приставаний ничего не имели. И снова рыцарь начал закипать, шумно пыхтя.

С этим надо было что-то делать. Я уже был сыт, а потому поднялся из-за стола и выгрузил из инвентаря два флакона «Полуночной Страсти», со звоном поставив склянки на стол.

— Мне прямо глаза колет, когда я вижу, что вы никак не можете принять друг друга, — начал я. — Если никто не против, давайте подружимся более тесно, так сказать.

Это был единственный выход хоть как-то примирить Двухсотого и Гая, но подходящие слова начисто выветрились из головы. Мне было несколько стеснительно предлагать подобное «примирение», если бы не поддержка женской половины. Феечки сразу же заулыбались, одобряя решение. Лисица повернулась ко мне и подмигнула, мол, не против. Леший, наконец набив под завязку брюхо вовсе пропустил слова мимо ушей. Или сделал вид, но протеста я от него не услышал. Гай Рон пристально всех оглядел и, придвинув к себе флаконы, разлил содержимое.

С прошлого раза ничего не поменялось: зелье было на вкус отвратительным. Кажется, даже ещё ядрёнее. Поморщившись, я подцепил рукой кусок разрезанного плода, воображая квашеную капусту. Прожевал и, вроде бы полегчало.

— Кстати, Дафния, — заглядывая в чудесные сиреневые глаза феи, вспомнил я давно интересующий вопрос. — Вот у вас Рон есть?

— Есть, — чуть смутившись присутствию Двухсотого, промямлила темноволосая прелестница.

— А Семена Жизни где? — Ведь после каждого. Хм… Акта фея должна была проводить ритуал. — Времени прошло уйма, а результаты где?

— Ну, — замялась фея. — Мы смогли получить только два семени.

Дафния продолжала оправдываться, но я её уже не слушал: моё внимание полностью поглотил пушистый лисий хвост. Я начал наглаживать густую мягкую шерсть. Казалось, что в этом мире нет ничего более совершенного, чем этот островок тёплого, восхитительного меха.

Аккуратно притянул хвост к себе. Лисица подалась попкой ко мне, привставая с бревна, где сидели мы трое: я, Вальора и Рон. Как оказалось, споровица, это сделала из своих соображений. Отдав мне на откуп аппетитную заднюю часть в тугих шортиках, она лицом повернулась к Гаю. То ли зелье действовало так, то ли неудачами на любовном фронте мне напрочь отбило чувство собственности, но слившиеся в поцелуе лиска и грифон меня не особо останавливали. Руки наглаживали сочные полукружия упругих ягодиц, опускались ниже: к обтянутым тканью губкам. Это было божественно, Вальора была совершенством.

Черт потянул меня повернуть голову в сторону лешего с феечками: девчонки вовсю начали пользовать Двухсотого, расположившись на мягкой травке. Антея устроилась на его члене в позе азиатской наездницы, медленно скользя на внушительном достоинстве, спиной ко мне. Дафния же в своей коронной позе сидела на лице лешего. Темноволосая фея обратила внимание, что я смотрю на неё. Соблазнительно улыбнувшись и чуть выгнувшись, демонстрируя шикарную грудь, она смачно облизнула пальчики, приглашая меня присоединиться к ним.

Во мне зрело сомнение: глубокий минет или поглаживания хвоста? Терзался противоречием недолго: отбросив пушистый причиндал лиски, встал и двинулся в сторону фей. Сняв тесные штаны, пристроил торчащий ствол в приоткрытый ротик феи. Плавно двигая бёдрами на лице Двухсотого, Дафния умудрялась с завидным упорством заигрывать: она то вынимала член изо рта и яростно надрачивала, то нежно касалась губами головки, то погружала его на половину длины в горячий ротик и, не торопясь посасывала.

Мне её заигрывания не понравились, во всём нужно знать меру! Уж она-то должна понимать, что сейчас я хочу по-быстрому и без заморочек кончить, а не играться с ощущениями. Но феечка продолжала дразнить. Взял за каштановую гриву и начал активно насаживать её горло на ствол, каждые секунд десять давая продохнуть от чрезмерно глубокого проникновения. Мир поплыл. Оргазм начинал стремительно приближаться, пока к нам не подошёл Рон. Он пристроил член к губам Антеи.

А как же лиска??! Я оглянулся. Немного обиженная Вальора сидевшая поодаль, на бревне, с грустным выражением лица смотрела на наше кубло. Отодвинув в сторону узкую полоску шортиков с киски, она медленно, по очереди погружала туда пальчики. Мне почему-то стало стыдно. Как так-то? Зачем Гай оставил её в одиночестве?

Бесцеремонно забрав готовый взорваться член из пухлых уст феи, со смачным звуком, немного поморщился: жаль было вытаскивать ствол из горячей Дафнии. Но я был решителен. Вальора неотрывно смотрела на меня, всё так же продолжая играться пальчиками, погружая их в розовую плоть. Пушистый хвост метался по земле, белый кончик подрагивал, будто в судороге.

Приблизившись к лиске, поставил прелесть раком. Передышка пошла на пользу делу: я был готов трахать Вальору вечно. Ну, или около того. Ворвавшись в её горячую розовую дырочку, задал быстрый темп. Слуха деликатно коснулись низкие, протяжные стоны.

Взял в руку хвост, не дающий покоя моим фантазиям, будто руль. Второй рукой ухватил рыжую бестию за пучок густых волос.

— М-р-р-р, — выдала лисица, припадая на руки и поднимая вверх попку. Шортики я так и не снял, о чём немного пожалел, получая уйму болевых ощущений. — М-р-р-р!