Алекс Ферр - Одиночный рубеж [СИ]

Разряжая арбалет, и не решаясь зайти, прокричал:

— Хозяева! — громко и более чем достаточно, чтобы тот, кто находился в доме, услышал.

Заскрипела дверь, через некоторое время показалась сама хозяйка болотной усадьбы.

«Хильда, вольная ведьма, уровень 248

Здоровье: персонаж скрыл информацию».

Собственно, похоже, я приехал.

Я ошалело смотрел на текст над головой ведьмы. Хильда, 248 уровень несмотря на внушительный прокач, была больше похожа на купеческую девицу на выданье: навскидку лет восемнадцать-двадцать, с огромными голубыми глазами. Коса, толщиной с два кулака цвета спелой пшеницы, ухоженные, изящные руки, мечта пианистки. Горделивая осанка выдавалв в ней знание собственной силы. Одета ведьма была просто и со вкусом: льняное небелёное платье со скромной вышивкой на груди да красная лента в волосах, вот и всё убранство.

— А вот и соседи пожаловали! — всплеснув руками, она подошла, чтобы отворить калитку, которая, как оказалось, и заперта-то не была. — Заходи, друид, давно гостей не привечала, думала, позеленею здесь от скуки.

— Здравствуй, Хильда, — ответил я, заходя во двор и осматриваясь.

Ведьма на секунду замерла, глядя куда-то сквозь меня. Ощущение было такое, будто тёплая рука погладила по голове, а затем с силой сжала сердце, ощупала всё нутро и напоследок похлопала по плечу. Я на секунду зажмурился, прогоняя наваждение. Хильда, широко улыбнувшись, без лишних слов взяла меня под руку и повела в дом.

Когда я плюхнулся в кресло, заботливо подставленное колдуньей на светлой веранде, она села напротив, щёлкнула пальцами, и на столике перед нами возник заварник с двумя чашками и чайник с кипятком.

— Устал поди, — участливо сказала Хильда будто не мне, обращаясь куда-то в прострацию. Я кивнул. Она разлила отвар по чашкам и протянула. — Рада, что у Древа на Западе наконец появился друид. Жаль что непутёвый.

— Почему непутёвый?! — возмутился я и, предвосхищая ответ, добавил. — Я хороший. Молодой просто.

Хильда одобрительно махнула рукой, спохватилась, подбежала к массивному шкафу из светлого дерева и достала блюдо со странным угощением. Не дожидаясь моих расспросов, сама взяла нечто похожее на рахат-лукум, но ядовито-зелёного цвета и отправила в рот.

— То, что ты молодой, я вижу, — прожевав, сказала вольная чаровница. — Вот только нежить ждать не будет, пока ты силу обретёшь.

Пришлось согласиться. Здесь она права целиком и полностью, но легче от этого не становилось.

— Сегодня отбились, — выдавил из себя, чтобы не показаться уж совсем беспомощным.

— Да вижу, что ты после перерождения, — улыбнулась Хильда. — Лучше расскажи, какими судьбами по лесу бегаешь. Уж больно далеко ушёл от Древа. Случилось чего?

Снова перед глазами встала неприятная картинка утех Гая с феечками. Изнутри поднялась волна желчи, которую я еле удержал, чтобы она не отразилась на лице. Правдоподобной отговорки заранее не придумал, а потому изрёк первое, что пришло в голову:

— Гулял.

Ведьма в ответ заливисто расхохоталась, что немного оттолкнуло. Ясно ведь, поняла, что соврал. Но зачем ещё и сверху накидывать?

— Не переживай ты за своих фей, это дети любви, единственное, что они могут — Древу служить да бесконтрольно размножаться. Всё. Верности от них ждать всё равно что в полночь ожидать солнечного света согреться. Бес-по-лезно. Поэтому зря ты грустишь.

— Это я уже и сам вижу. Зато познакомился с одной могущественной ведьмой.

Хильда отмахнулась.

— Брось, я обычная чаровница.

— Так я и поверил, — поддел девушку, затем спросил: — Послушай, Хильда, пока не забыл. Ты что-нибудь слышала о Форштевне?

— Форштевень. А! Вспомнила!

Она бросилась вглубь дома, а я осторожно пошёл за ней. Ступая по коридору, ощутил на диво мягкий ковёр из шерсти полярной сороконожки. Длинная необрезанная по краям шкура напоминала плюш и тянулась в длину метров на восемь. По бокам торчали пожелтевшие зубы, и я подумал, что трофей, очевидно, с очень опасной и юркой твари. Хильда впорхнула в библиотеку. Кроме книжных шкафов, забитых соответствующим содержимым, какого-то кристалла, играющего роль лампы и парящего в воздухе, в комнате больше ничего не было. Ни кресел, ни столов, ни сколько-нибудь удобной лавочки.

Я подумал, что среди фолиантов Хильды наверняка найдётся книга с заклинаниями, да не одна, и поставил себе зарубку расспросить об этом ведьму чуть попозже.

Светловолосая красавица с горящими глазами потянула руку за книгой: вытащила огромный том формата А3 в чешуйчатом переплёте. На такой фолиант, должно быть, половина анаконды ушла! Я встал у неё за плечом, чтобы разглядеть содержимое. Бестиарий. Вязь игрового языка была мне незнакомой и отличалась от русского, однако, я без труда понял, что выжжено на обложке калёным железом.

Находясь в непосредственной близости от ведьмы, я ощутил её запах: земляничный, с приглушёнными нотами лимона. Похоже, игра позаботилась, чтобы женские персонажи были привлекательны на всех чувственных уровнях. Отчаянно захотелось взять Хильду за косу и…

Ведьма тем временем сосредоточенно перелистывала страницы с рисунками, и заметками, написанными от руки тушью и пером. Кое-где видны были следы затёртых клякс.

Хильда любовно прошлась пальчиками по странице и вздохнула:

— Знал бы ты, сколько мне пришлось погоняться за этой книгой. А ведь здесь даже ничего ценного нет: рисунки и описания мифических существ нашей бескрайней Гондваны.

— Стой! — сказал я, наткнувшись глазами на ту самую рысь, которая сожрала нас с Алькой.

— Форштевень, Сущность, олицетворение духа авантюризма. Персонаж сказок у народов Срединного Севера. По легенде, приводит в мир заблудшие души, у которых есть шанс исправиться и сделать что-то великое.

— Продолжай, — я как мог боролся с собой, изгибы тела Хильды манили, руки непроизвольно тянулись к тонкой талии.

Что за наваждение? Почему я стал таким похотливым? Никогда такого не было, чтобы увивался за каждой юбкой. Да, девушки у меня и в родном мире были, но больше как дополнение к студенческой жизни, а не как самоцель. В Гондване же, что не женщина, то магнит.

— Увидеть во сне Форштевня — к испытанию, — продолжала чаровница вдумчиво читать рукописный текст.

Я отчаянно сопротивлялся порыву страсти. Ткань на подштанниках натянулась, я отошёл в сторону, отвернувшись и краснея, якобы рассматривая корешки книг на длинных полках книжных шкафов.