Юлия Риа - Из стали и пламени [litres]

Почему он так важен для меня? Потому что наши судьбы похожи и мы оба пережили страшный пожар? Или потому, что я никак не могу забыть его полный отчаяния взгляд? Не знаю. Но не могу отказаться от этой связи. Если только Молчун выберет меня, я сделаю все, чтобы доказать – он не ошибся.

Эхо тяжелых шагов заставило вынырнуть из размышлений и приникнуть к узким просветам в ширме. Вошел Рроак. За ним чинно ступала Гррахара. Следом – восемнадцать рослых мужчин с гвизармами в руках. Длинные отполированные древки увенчаны зазубренными лезвиями, которые бросают блики от падающего на них света ламп и живого огня.

На всех мужчинах одинаковые темно-синие рубахи, расшитые алыми нитками, и черные штаны с сапогами. Только у Рроака одежда отличается: дорогая красно-золотая сорочка, тяжелый плащ, две витые фибулы, удерживающие его. И широкий, едва заметно мерцающий обруч, обнимающий высокий лоб.

Впервые я увидела Рроака в таком облачении. И впервые ощутила трепет, понимая – он действительно правитель.

За дни, проведенные в пещере и в Северных Гнездах, я привыкла воспринимать Рроака драконом, защитником, мужчиной. Кем угодно, но не правителем. Лишь сейчас я по-настоящему осознала его статус.

Взгляд невольно метнулся к его запястью, не прикрытому рукавом. Крыло Первопредка горело алым, привлекало внимание. Рроак не прятал его, но и не выставлял сознательно. Он держался так, словно носит этот рисунок уже годы, за которые успел с ним свыкнуться и перестать замечать.

Отогнув манжету, я посмотрела на свой. Мягко огладила пальцами. Снова перевела взгляд на запястье Рроака, а потом и на его лицо. Он остановился возле огромной чаши в центре зала. Гррахара встала неподалеку и в почтении склонила голову. Остальные драконы припали на одно колено, прижались лбами к древкам гвизарм.

Рроак медленно обвел взглядом зал и коснулся ладонью пламени:

– Первопредок, Великий отец, мы, твои дети, взываем к тебе!

Спокойный огонь вдруг взметнулся столбом. Алые лепестки обвили руку Рроака, заставив меня испуганно вскрикнуть и тут же зажать себе рот. Нельзя! Я обязана молчать!

И я замолчала. Смотрела во все глаза, глохла от шума крови в ушах, чувствовала, как сердце бьется все быстрее. Даже когда двери вновь распахнулись и в зал вошел Молчун, прихрамывая на туго перевязанную ногу, я не отвернулась. Просто не смогла отвести взгляда от Роака, наполовину объятого огнем.

Великие боги, Первопредок – кто бы ни услышал мой беззвучный крик, молю: пусть все закончится хорошо! Да, драконы вспыхивают пламенем прежде, чем принять человеческий облик. Но это длится мгновение. Сейчас же Рроак держит руку в огне слишком долго.

Молчун, робко оглядываясь, прохромал к преклонившим колено драконам. Встал рядом, неуверенно переступил с ноги на ногу, снова огляделся. Его взгляд задержался на ширме, за которой стояла я, но почти сразу же скользнул дальше.

В груди болезненно кольнуло. Неужели Молчун ничего не почувствовал?

– Подойди к нам, – позвала Гррахара.

Молчун крутанул головой, будто все выискивая что-то… или кого-то. С опаской покосился на Рроака, сделал маленький шажок навстречу. Потом еще один. Обернулся. Снова скользнул взглядом по ширмам.

Я мысленно потянулась к нему. Постаралась передать всю уверенность, которую когда-либо испытывала, всю стойкость и смелость.

Не бойся.

Рроак не ошибется. Я знаю его совсем недолго, но не сомневаюсь – ради своего народа он вынесет что угодно. И пойдет на что угодно. Даже на связь с врагом, если это поможет защитить будущее драконов. Поэтому не бойся, малыш. Рроак не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Серый взгляд, до этого растерянно скользивший вокруг, вдруг стрелой метнулся ко мне. Прошел сквозь узкие просветы ширмы и встретился с моим.

Я медленно кивнула.

Да, малыш, все хорошо. Иди.

И он пошел. Уже без прежней робости сделал шаг, затем еще один. Оказался возле Гррахары, замер, вытянувшись в струнку, и не дрогнул, когда старуха принялась синей краской рисовать линии у него на лице.

– У каждого дракона четыре жизни. Первая – дитяти, неспособного обернуться. Вторая – дракона, парящего под северным небом. Третья – седого мудреца, что уже не летает, но хранит и передает знания. Четвертая – после смерти, в доме Первопредка. Сегодня закончится твоя первая жизнь, Карстен. Ты умрешь и возродишься.

Карстен… Так вот как тебя зовут, малыш.

– Готов ли ты к смерти?

Не бойся.

Он кивнул. Кивнул уверенно, без тени сомнения или страха. Так, словно действительно больше не боялся.

Ком в горле душил. Эмоции переполняли меня, словно вышедшая из берегов река. Волнение, вера, надежда… гордость. Незнакомая, почти материнская. За шестилетнего мальчика с выдержкой взрослого мужчины. Даже когда Рроак протянул ему свободную руку, Молчун не дрогнул. Вложил в нее ладошку и не отвернулся от пламени, побежавшему к их сцепленным рукам.

Я же держалась из последних сил. Когда Рроака и Молчуна поглотил огонь, я едва не закричала. Закусила губу почти до крови, сжалась вся, будто пружина, и ждала.

Пламя взвилось под самый пик скалы, Гррахара запела, драконы поднялись с колен и принялись бить гвизармами о пол.

Бум. Бум. Бум.

Ритмичный звук вплетался в мелодию песни и рев огня, заполнял собой каждый миллиметр пространства. Запах масел и трав усилился. Меня замутило. Пришлось зажать рот ладонью, чтобы только сдержать дурноту.

Спроси меня, сколько длился этот момент, – и я не отвечу. Может, минуту. А может, целую вечность. Но вот, наконец, драконы ударили гвизармами еще раз и замерли. Гррахара замолчала. Гул пламени стих. На мгновение даже показалось, что я оглохла, – так внезапно исчезли все звуки.

Потом я увидела их. Сначала Молчуна, целого и невредимого. Затем и Рроака. Пламя скользило по его телу, тягучей каплей собираясь в ладонь, протянутую над огромной чашей.

– Карстен умер, – произнес Рроак. Эхо с готовностью подхватило и усилило каждый звук. – Вместо него родился Сайллор. Да будет он достойным сыном Первопредка!

Повернувшись, Рроак с улыбкой посмотрел на мальчика.

– С новой жизнью, Сайллор Карстен Дарер.

– Сайллор, – прошептала я одними губами.

Звук вышел тихим – настолько, что я сама не услышала. Но Молчун услышал. Безошибочно нашел меня взглядом и улыбнулся. Широко, радостно, с таким облегчением, что я не сдержала ответной улыбки.

Ты молодец, малыш.

Рроак хмыкнул. Обменялся понимающими взглядами с Гррахарой и тоже повернулся ко мне.

– Выходи, Кинара. Сайллор выбрал тебя.

Тело не слушалось – оно будто окаменело за время церемонии. Мне с трудом удалось сделать первый шаг. Но второй дался легче. И третий. Я ступала все быстрее, под конец едва не срываясь на бег. Оказалась возле Мол… возле Сайллора, присела и обняла. Крепко-крепко. Слова не приходили, будто я враз забыла, как говорить. Вместо меня говорили мои руки, сжимающие Сайллора, и частый стук сердца, ощущающийся во всем теле.