Вадим Нестеров - Куда идем мы… [СИ]

Свин дважды затянулся, выпустил мощную струю дыма и немного смущенно признался.

– Да и вообще – я, если честно, деревню люблю. Я ведь примерно из этих краев родом. Ты свинарник у тестя видел?

– Да я как-то…

– Я точно в таком же родился. Детство золотое, мама, братья-сестры. Ностальгия, короче, все дела.

– Так ты что – из домашних, что ли? – удивленно спросил Псих.

– А то! – самодовольно сказал Боря. – За неделю до того, как меня на холодец должны были отправить, в побег в тайгу ушел. И даже не спрашивай меня, мартышка, как я там выжил. Тяжко было. Капец как тяжко. Но ничего, прокачался потихоньку. Потом Учителя нашел, он из меня человека сделал…

Свин докурил и выбил трубку об камень:

– Ладно, это все лирика…

Демон встал и крутанул граблями «мельницу».

– Ну что, конюх, давай зажжем напоследок. Спасибо за перекур, но сразу предупреждаю – тебе придется очень сильно напрячься.

– Как ты меня назвал? – этим голосом можно было испугать кого угодно. Псих, казалось, окаменел.

– Ты что? – удивился свин. – Ты что, до сих пор обижаешься что ли? Да перестань, это было триста лет тому назад.

Тут он не удержался и хрюкнул:

– Хотя, конечно, тогда об этом все Верхние Планы гудели…

– Погоди, погоди… – Псих, наконец, повернулся. Его лицо на удивление было не злым, а, скорее, озадаченным. – Так ты что, из падших, что ли?

– Добрый день, окорок, Рождество! – съязвил свиноид. – Нет, я, блин, вундеркинд, который на Земле до всего додумался и докачался. Конечно, я с Планов. Меня Учитель довольно быстро основным принципам прокачки обучил, ну и в целом после выживания в тайге меня уже мало что пугало. В общем, я довольно быстро для демона в Верхние Планы ушел, лет через семьдесят-восемьдесят после тебя. Про тебя-то тогда только глухой не слышал. Ты у нас был этот…

Свин похрюкал.

– Типа Мартин Лютер Кинг для негров. Это… культурный герой, во!

– Ну а дальше что? – заинтересованно спросил Псих.

– А что дальше? – удивился свин. – Дальше все как обычно. Нас тогда сапиенсы в кланы не особо брали, они же тогда масть держали, это сейчас все смешалось. Ну я посмотрел на это дело, прикинул рубец к пятаку и, короче, в армию верхнеплановых на контракт завербовался. Потом училище, потом служба.

Псих хмыкнул.

– Что ржешь?! – обиделся свин. – Перед тобой, между прочим, целый майор стоит. Командир роты подводного спецназа.

– А почему только майор? – не удержался от подначки Псих. – За триста лет только до майора дослужился?

Свин сразу погрустнел.

– Да это все родимые пятна! – махнул он рукой. – Наследственность, черт бы ее побрал. Из-за нее я генералом и не стал. Свинство – оно ведь в крови! Его же из себя не выдавишь, как Чехов раба. Сколько не старайся, а порода все равно даст себя знать. То лень нападет. То забухаю. То по бабам меня понесет накануне инспекторской проверки. Вот и довели меня кабаки и бабы до цугундера. Меня то ведь из-за чего сюда списали?

Тут он осекся и спросил у Психа.

– Я тебя вообще не задерживаю?

– Да не, нормально, мне даже интересно.

– А, ну хорошо. – успокоился свин. – Хоть поболтать напоследок, а то в этом колхозе и поговорить не с кем было.

– Ты же любишь деревню? – притворно удивился Псих.

– Одно дело – любить деревню, а другое – любить деревенских. – сурово отчеканил свин. – И вообще, не сбивай. О чем это я? А! Так вот. Я последние двенадцать лет в училище служил, перевелся из войск туда инструктором по «физухе». А там у нас как-то один из светлейших князей учился. Ну как – учился… Как все мажоры учатся. Ну ему типа положено – его папенька был высочайший куратор нашей дивизии, ну и сынулю, значит, на смену готовили. Задолбал он всех хуже дятла, вроде и не появлялся, а проблем из-за него – полтора вагона. Ну, короче, когда он погоны получал, на выпускной бал, у меня такое впечатление, половина всей аристократии приперлась. Начальство от счастья такого аж кипятком через забор писало. Ну а у меня, по закону подлости, как раз моя свинская порода и проснулась.

Невезучий демон грустно вздохнул.

– Короче, я в принципе на бал уже хорошо бухим пришел, а там еще с ребятами накатили на радостях, что геморрой нас покидает. Ну вот я, значится, накатил и докатился в итоге. Сам-то я это уже плохо помню, но ребята потом рассказали, что я какую-то графиню сисястую в углу зажал. Главное ведь – не сделал ей ничего, так, потискал немного. Она давай орать, мужик ее прибежал, давай мне в рожу совать. Ну тут я, конечно, обиделся, и устроил ему мастер-класс с больничной койкой в финале.

Свин опять погрустнел и махнул рукой.

– Ну, в общем, скрутили меня, конечно – свои же скрутили, училищные. Суд, лишение воинского звания и права ношения формы, лишение гражданства и вали-ка ты, товарищ бывший майор, на свою свинскую малую родину. И даже не пожалуешься никому – сам, все сам, своими собственными руками.

Он развел руки в стороны.

– Ну а дальше ты знаешь. Решил здесь новую жизнь начать, а теперь вот, похоже, буду ее заканчивать.

– Ты знаешь, – сказал Псих. – У меня другое предложение.

Он почесал в затылке, еще раз все взвесил, и продолжил:

– Гражданин алкоголик, хулиган и тунеядец, как бы ты посмотрел на предложение всерьез встать на путь исправления? И уйти, например, в монахи? Только по-настоящему, по-взрослому, со сменой класса. А после этого – прибиться к нашей компании и исправлять свой моральный облик по дороге в Москву. Гулять так гулять, чего уж там?

– Э-э-э… А кто в компании?

– Я и еще один задохлик. Четвертого уровня.

Свин хрюкнул.

– Не, ну у нас еще лось есть, он же бегемот, но он поражен в правах, так что нищитово. Такой же, как ты, осужденный, но только еще на «химии». Искупает честным трудом. А? Соглашайся, хорошая компания.

Свин замялся.

– А контракт твой, а тесть?

– Да пошел он со своими деньгами. Не люблю жлобов. Просто разорву контракт и разойдемся при своих. Отродясь богатым не был – нечего и начинать. По сути-то я, конечно, его проблему решу, а по факту он мне ничего не заплатит. Ты не знаешь случайно – почему такие говнюки всегда в плюсе остаются? Меня всегда этот вопрос занимал.

Тут обезьян осекся и на всякий случай добавил:

– Но это все, разумеется, в зависимости от твоего ответа.

Свин, казалось завис, и только двигающиеся глаза выдавали работу мысли. Через минуту он вдруг шваркнул погасшей трубкой об землю.

– Да гори оно все ацетиленом! Однова живем. По крайней мере, скучно не будет. И полоть не надо. По рукам.

– Отлично. – сухо кивнул Псих. – Я буду звать тебя Жир. Пошли оформляться. И хурджин теперь несешь ты.

(где подтверждается поговорка про семь нянек)