Лин Рина - Лондонские хроники [litres]

Это было бы очень неприятно.

Особенно потому, что тогда его сестра не стала бы тайком расплачиваться со мной выпечкой.

Впрочем, об этом я могла подумать в другой раз.

– У тебя-то как дела? Мэри рассказала мне, что старший Караван положил на тебя глаз, – я задала вопрос Харриет, чтобы поговорить о чем-то, кроме ее брата. И потому что мне было очень любопытно.

Застенчивая улыбка проявилась на ее лице, пока не стала такой же смущенной, как и у ее брата.

– Ах, знаешь, люди многое говорят. И пока он не заговорит со мной, я тоже не могу сказать, правда ли это, – с намеком ответила она, чем удивила меня. Я ожидала, что она будет отрицать все или даже посмеется над этим. Но вместо этого увидела, что ей на самом деле хотелось, чтобы он с ней заговорил. В конце концов, речь шла о братьях Караван, и они часто не приносили ничего, кроме неприятностей.

Я совсем не ожидала подобного от Харриет.

– Ладно. Тогда поспрашиваю еще, – двусмысленно произнесла я, и она, смущенно улыбаясь, кивнула.

– Сделай это. Возможно, ты услышишь, что… Ах, просто забудь, – отмахнулась она, и я понимающе усмехнулась.

Сделав небрежный реверанс, я попрощалась с ней и вышла из магазина так же незаметно, как и вошла в него, чтобы наконец насладиться своим завтраком.

Жуя, я побрела вниз по широкой главной улице, ощущая неровную землю сквозь тонкие подошвы своих ботинок. Прежде чем наступит зима, мне придется найти способ заменить их.

Когда кто-то позвал меня по имени, я оторвала взгляд от своего завтрака и увидела позади себя пожилую миссис Фуллер, выходящую из дома. Вперевалку она бежала за мной, опасно тряся своим огромным животом, и была похожа на морского льва, которого втиснули в корсет.

Больше всего мне захотелось снова громко рассмеяться, но я не могла позволить себе сделать это здесь, на виду у всех.

– Элиза, моя дорогая. Могу ли я попросить тебя об одолжении? – спросила она и не стала ждать ответа, а вытащила грубо связанную шапочку из своего засаленного кухонного фартука. – Отдашь это моему маленькому Джимми, если увидишь его? Уже становится довольно холодно, когда заходит солнце, – добавила она, и я бросила сомневающийся взгляд на уродливую вещицу. Но стоило мне только представить Джимми, как уголки моих губ сами собой потянулись вверх.

– Конечно, миссис Фуллер. Если увижу Джимми, я передам ее ему, – пообещала я, стараясь не обращать внимания на свои омерзительно коварные мысли.

– Очень хорошо, очень хорошо, – пробормотала она, вложила мне в свободную руку шапку и так же в развалку пошла в сторону дома. Я бы не удивилась, увидев под ее юбкой мелькающий хвостовой плавник, блестящий от жира.

Усмехнувшись, я убрала жесткую, колючую шапку в сумку на плече. О да, как же хотелось в самом деле встретить Джимми. Мне даже не понадобится обменный товар от миссис Фуллер. Цена оплатится сама собой.

Ноги несли меня по оживленной улице мимо текстильной фабрики вниз к докам. Меня окутывал солоноватый запах Темзы, а визг чаек становился все громче.

Мужчины в пропитанных потом рубашках закрепляли тросы под еще довольно теплым осенним солнцем, разгружали корабли и носили туда-сюда самые странные вещи.

Я с удовольствием наблюдала за оживленной, шумной суетой, даже не потрудившись понять, что именно здесь, собственно, делается. Мне было все равно, откуда взялись корабли или чем они загружены. Я не интересовалась морским ремеслом и не хотела, чтобы кто-то учил меня каким-либо узлам. И все же нахождение здесь приносило умиротворение.

Плеск воды с Темзы, едва терпимая в жаркие дни вонь и сотни людей, которые занимались более честным и более физическим трудом. В этом и заключалось отличие от сидения на фабриках. Там люди были огорожены, заперты, как звери на слишком коротком поводке. В порту, под открытым небом над головой, можно было прочувствовать свободу вперемешку с трудоемкой работой.

Если бы у меня было хоть какое-то представление о мореплавании, я бы не раздумывая стала пиратом.

Я прогуливалась вдоль причала, провожая взглядом матросов, и через некоторое время наконец увидела своих кузенов, которые вместе с широкоплечим моряком несли со склада большой ящик для транспортировки и поставили его к остальным у стенки набережной. В отличие от моряка Делмор, Арден и Ланден были похожи на худых увальней. Долговязое телосложение характеризовало каждого члена моей семьи. Все Хэммильтоны были высокими, как мачты, и худыми, как щепки.

Лукаво ухмыляясь, я направилась к ним и без приглашения протиснулась между Делмором и Арденом.

– Лиззи, – удивленно воскликнул Ланден, и Делмор уверенно отобрал у меня пакет с оставшимися булочками.

– Восхитительно, – прокомментировал он, доставая выпечку и запихивая ее себе в широкий рот. При этом выглядел он, как лягушка.

Я со смехом снова вырвала у него из рук пакет, чтобы и остальным осталось что-нибудь, и протянула его Ландену, который также достал булочку. Арден положил руку мне на плечи, как он всегда делал, когда мы стояли рядом. Потому что, хотя я была уже настолько высока, что возвышалась над большинством мужчин, мой любимый кузен был все еще на полголовы выше и рассматривал это как право опираться на меня.

– Без тебя мы бы умерли от голода, – заявил Арден, на что я покачала головой. Ведь парочка булочек определенно не наполнят им животы.

– Твоя подруга, Арден? – с любопытством спросил моряк и перевел свой взгляд на меня.

Я не могла понять, как выглядела в его глазах, будучи одетой в слишком большую блузку и серую юбку с заплатками, потому что его загорелое лицо скрывало это.

– Наша кузина. Но, что бы ты сейчас ни придумывал, лучше оставь это. Лиз заставит тебя наскочить на мель, – отпустил он морскую шутку, вызвав тем самым смех у Делмора и Ландена. Матрос на это лишь закатил глаза.

– Наскочить на мель. Как корабль, – с полным ртом прохрюкал Делмор, и я не знала, стоит ли мне испытывать стыд, что он счел нужным объяснить суть, или все же лучше посмеяться над его хрюканьем.

– Лиз, – растягивая имя, повторил мускулистый мужчина, и теперь его лицо совершенно точно показало, что он задумал. Очаровательная усмешка коснулась его губ, и я невозмутимо ответила на его взгляд. – Что ты думаешь о приглашении выпить?

– С удовольствием. И, если тебе удастся заставить меня упасть со стула пьяной перед тобой, то, возможно, ты даже сможешь поцеловать меня, – великодушно ответила я, нахально вытянув тонкие губы для поцелуя. Потому что могла позволить себе поиздеваться над ним. Я победоносно улыбнулась, сморщив при этом свой заостренный нос.

Мои кузены громко смеялись и толкали друг друга, потому что они так же хорошо, как и я, знали, что этот поцелуй никогда не произойдет. Не было еще ни одного вечера, чтобы я не оказывалась последней, кто все еще сидел, в то время как остальные уже лежали на полу без сознания. И неважно, фабричный рабочий это, или матрос в два раза шире меня, или просто зазнавшийся мужчина. Для меня алкоголь был водой.