Дмитрий Силлов - Закон Чернобыля [litres]

Томпсон осторожно выглянул из-за дерева.

Так, понятно.

Четверо парней в кожаных плащах столпились вокруг девушки, скорчившейся на земле. Неподалеку лежали два трупа – один в таком же плаще из черной кожи и второй, в одежде попроще – толстовка, джинсы, сапоги…

Джек прикинул геометрию только что произошедшей перестрелки. Похоже, девушка со своим спутником попали в засаду: шли по дороге, зачем-то свернули в лес – и ее парня убили сразу, изрешетив очередями. А над ней решили поглумиться, да только девчонка оказалась боевая – одного из уродов успела пристрелить перед тем, как ее обезоружили и избили.

С одной стороны, это было не его дело и совершенно не имело отношения к миссии полисмена Томпсона. К тому же его запросто могли убить, и тогда то, чего он решил добиться любой ценой, просто никогда не случилось бы. Но почему-то эти совершенно разумные и логичные мысли плавали где-то очень далеко, на задворках сознания, словно бестелесные тени. А тем временем Джек осторожно, стараясь не выдать себя лишним шорохом, извлекал из кобуры пистолет, уже точно зная, что произойдет через несколько секунд.

Конечно, в полиции США много недостатков, как и в любом другом силовом ведомстве любой страны мира. Но единственное, что там точно хорошо, – это огневая подготовка. В период обучения будущий американский полицейский производит около ста пятидесяти выстрелов в день. И потом всегда к его услугам грамотные инструкторы по практической стрельбе, электронные тиры, где наглядно воссоздаются самые разные ситуации, в которых необходимо применение оружия, занятия по психологической подготовке стрелка – и, конечно, постоянные тренировки с личным оружием. Но Томпсону этого всегда было мало, особенно после гибели семьи, и значительную часть своего жалованья он тратил в частном тире неподалеку от дома. Грохот выстрелов вышибал из головы любые мысли, а каждое попадание в цель доставляло удовольствие, которых после той ужасной ночи так мало было в его жизни…

Поэтому в то мгновение, когда пистолет покинул кобуру, дальше уже действовал не Джек Томпсон – работала хорошо отлаженная машина, настроенная на эффективную работу…

Бандиты находились на зараженных землях не первый день и повидали здесь всякое. В Зоне ж как? Зевнул лишний раз и тут же поймал пулю раскрытой пастью. Поэтому, когда Томпсон высунулся из-за дерева, ловцы удачи моментально забыли про девушку и схватились за оружие.

Однако поднять его не успели.

И уж тем более не успели выстрелить.

Зло тявкнули четыре выстрела, и четыре трупа попадали на серую траву. Джек же недовольно поморщился. Некогда было проверить и пристрелять оружие, вследствие чего первая пуля вошла не между бровей первого бандита, а чуть левее и ниже, выбив глаз. Неэстетичное зрелище получается в результате, поэтому корректировать огонь пришлось по ходу дела. В целом все вышло неплохо, но Томпсон мысленно пожурил себя на тему «больше так не делай!».

Держа «кольт» обеими руками, Джек подошел к месту перестрелки. Он не сомневался, что убил всех – не попасть из «девятьсот одиннадцатого» с десяти метров в его случае выглядело как неудачная шутка. Просто мало ли кто там прячется за деревьями, бандиты вполне могли выставить охранение.

Но в лесу было тихо. Только девушка глухо постанывала, лежа не земле и держась за живот. На ней был не новый камуфлированный комбинезон со следами крови, прядь светлых, слипшихся от грязи волос выбилась из-под капюшона. Лицо тоже грязное, нижняя губа разбита, так что с ходу и не понять, сколько лет этой несчастной.

– Ю окей? – поинтересовался Джек и тут же, опомнившись, поправился: – Вы есть в порядке?

Девушка перестала стонать, из-под капюшона на полицейского зыркнули два больших, внимательных глаза, в которых плескалась боль.

– Ну, чего встал? – хрипло проговорила она. – Хочешь стрелять – стреляй, собрался трахнуть – трахай. Только давай без этих прелюдий, ладно? Задолбал лишний треп.

Джек из услышанного половину не понял, но и так ясно было – у пострадавшей шок, она не до конца осознает ситуацию, что в ее положении вполне логично и объяснимо.

Внезапно она закашлялась, на губах показалась кровь.

– Аптечку, – прохрипела она. – Дай аптечку. Есть?

Джек мысленно напрягся, но требуемое дал.

Девушка привычным движением открыла оранжевую коробочку, схватила шприц-тюбик, воткнула в бедро прямо через штанину, нажала на пластиковую ампулу.

– Благодарю, – сказала она, протягивая аптечку обратно – и снова начала кашлять.

– Вам надо на Большой земля, – сказал Томпсон. – В больница.

Девушка выплюнула кровавый сгусток, и, держась за ствол дерева, поднялась на ноги. В ее глазах уже не было боли – видимо, а аптечке и правда было волшебное средство.

– К черту, – сказала она, оглядывая Томпсона с головы до ног. – Американец? С северных кордонов?

– Да, – кивнул полицейский. С непривычки от обилия чужого языка у него уже побаливала голова, и сейчас ему легче было согласиться, чем объяснять, что собеседница наполовину ошиблась в своих предположениях.

– Благодарю, что вписался. – Она кивнула на трупы бандитов. – Без тебя бы мне кранты. По ходу, за мной теперь Долг Жизни. Меня Даной зовут. А тебя?

– Джек. Джек Томпсон.

– Крутая фамилия, – усмехнулась девушка. – Прям как у создателя гангстерского автомата. Давно в Зоне?

– Пьервый день, – немного смутившись, проговорил Джек.

– Смешной у тебя акцент, отмычка, – улыбнулась Дана. – Хотя для отмычки снаряга у тебя крутая, только берц без подошвы, с таким много не находишься. Выбирай по размеру.

Она указала на трупы. Джек наморщил лоб, пытаясь понять сказанное.

– Что выбирай?

– Гады себе выбирай. Ботинки, – сказала девушка. – Ты этих уродов положил, значит, весь хабар с них – твой.

– Хабар – это что такой?

– Трофеи, – терпеливо пояснила Дана. – Здесь, в Зоне, постоянная война за свою жизнь, если ты не понял. А на войне трофеи брать не западло. И да, учись быстрее, Джек. Твоя снаряга тут хорошего бабла стоит, и многие будут не прочь тебя из-за нее замочить. Так что переобувайся быстрее – и валим отсюда, пока дружки этих козлов не забеспокоились на тему, куда они подевались. Вон с того начни, вроде у вас размер ноги одинаковый.

Дана не ошиблась – берцы мертвого бандита, на которого она показала, подошли идеально. Ну и, откровенно говоря, в разношенной обуви ноге было значительно комфортнее, чем в «нулевых» дубовых армейских ботинках. А моральные моменты на тему «как же так, это же мародерство?» Томпсон постарался в себе придушить. Любые законы, правила, ограничения создают люди, и люди же их отменяют, когда это необходимо. И срезанная подошва, которая на войне может стоить тебе жизни, весомый повод для того, чтобы пренебречь одним из этих законов.