Светлана Цыпкина - План на первую тысячу лет

Кроули обернулся к тому месту, где скрывался ангел. Тот уже догадался, кого обитатели глубин Ада именуют «верхушниками» и едва успел нажать кнопку на мече, как пелена невидимости опала.

Бесенята подались назад, кое-кто вскрикнул, но никто не убежал. Вместо того они выбросили вперед руки — у кого сколько было, — и сложили многочисленные пальцы в разнообразные кукиши. Ангел почувствовал слабую, но настойчивую волну, толкавшую его назад. Вдобавок кто-то, кажется, Азатот, запустил в него чем-то липким и показал длинный зеленый язык.

— Не безобразничай, — Азирафель постарался, чтобы это прозвучало повнушительнее, и погрозил хулигану мечом. Игрушка разразилась писклявым кваканьем, отдаленно похожим на «Имперский марш».

— Он разговаривает?! — ахнули в шеренге. — А нам говорили, у верхушников во рту жгучка! Они ею плюются!

— Вас еще учить и учить, темнота, — покачал головой Кроули, незаметно делая ангелу знак, чтобы он снова скрылся. — Впрочем, вы же и есть темнота… Внимание, адские порождения! — он повысил голос, — сейчас вам предстоит отработать знаки от священников и атеистов. Для этого придется принять человеческий облик и выйти в мир людей. Есть и дополнительное задание: обнаружить в людском городе точки особого Зла. Запомните: смертных, уже расположенных ко Злу, намного проще совратить. Небольшое усилие — и вы получаете готовых грешников. А если окажетесь достаточно обаятельны, вам даже не придется тащить их в Ад — они добровольно побегут вслед за вами. Итак, шаг первый: смена облика. По моей команде на счет «три» каждый превращается в человека. Точнее, в меня. Смотрите и запоминайте.

Погас огненный ореол. Растворились в тумане крылья. Грубая ряса упала, явив миру чертовски элегантного обитателя современного мегаполиса.

— Раз… Два… Три!

Четверо Кроули вышли неотличимыми от образца. Остальные спешно втягивали хвосты, убирали лишние конечности и пары глаз, подгоняя себя под эталон. Хуже всех справился пухлый коротышка, обладатель длинных, загнутых вперед рогов: они упрямо торчали из рыжих волос, игнорируя все усилия владельца скрыть их. Узкие брюки треснули по швам, от пиджака со звуком ружейного залпа отлетели все пуговицы.

— Твое преображение ни к ангелу не годится, — постановил Кроули-оригинал. — Иди домой готовься, придешь на переэкзаменовку.

Толстяк всхлипнул так жалобно, что Азирафель едва не бросился его утешать, и скрылся во мраке у корней дуба. Мгновение спустя оттуда появился кто-то худой, высокий и горбатый.

При виде новичка Кроули нахмурился, встал так, чтобы закрыть учеников, и отрывисто приказал:

— Идите в город. Меняйте облик, выбирайте лучший. Затем — на поиски точек Зла. На закате жду с отчетом. Все, двинули!

Дождавшись, пока все инферналыши покинут место урока, он преградил незнакомцу путь, злобно шипя:

— Ты не с-с-с-мееш-ш-шь быть здес-с-сь, Агриель! [14] В Википедии «Агриель» указывается как одно из имен Велиала, но без подтверждающей ссылки. Я воспользовалась существующей сомнительностью, чтобы сотворить довольно сильный ООС этого падшего ангела.

— С дороги, предатель, — прогремело в ответ. — Я хочу видеть ангела.

— Ты наказан!

— Не ты меня наказывал, ничтожество. Прочь!

Тот, кого звали Агриель, вышел из тени дерева. При виде его Азирафель подался вперед — как был, с пластиковым мечом в руке. Из преисподней вышел собрат! Пусть он не сиял, но несомненно был ангелом — из тех, кто пал, но не сделался демоном. Узник геенны, обреченный на вечное пребывание во тьме.

Золото кудрей, белые одежды и — нет, то был не горб! — огромные сложенные крылья, подобно заснеженным холмам, возвышались за плечами. Рядом с ним демон выглядел чернильной кляксой.

— Одна их этих тупых тварей оставила проход сюда открытым. Вечная глупость Зла! Я почувствовал присутствие истинного небожителя и не ошибся. Брат мой, помоги мне покинуть средоточие скверны!

— Ты опять кого-то покалечил?! — Забыв, что находится в человеческом обличье, Кроули вцепился в могучие крылья. — Отвечай, ты, курица мороженая!

Агриэль молча повел крылом — демона отшвырнуло в туман стены. Азирафель невольно попятился: от пленника Ада веяло февральской стужей.

— Помоги мне подняться, брат!

Ледяные пальцы стиснули плечи Азирафеля. Крыло Агриеля засияло красным, синим, зеленым, точно в глубине его зажглись лампочки — это отразилась в нем детская игрушка. Но пленник не замечал ничего: он возвышался над Азирафелем, словно ожившая статуя — суровые черты бледного лика, морозное сияние в прозрачных глазах и тяжкие гладкие пластины вместо невесомых перьев, прогретых солнцем.

— Ты полон ненависти, брат, — печально ответил Азирафель, дрожа от невыносимого холода. — Боюсь, она помешает тебе взлететь…

— Наивный, кого мне любить в Аду? Всю эту погань и мерзость? С какой бы радостью я уничтожил их всех!

— Не знаю, как помочь тебе. Видишь ли, у меня с Раем сложные отношения…

— Просто протяни мне руку помощи!

— Хорошо, я попробую…

— Не делай этого, Азирафаэль, надорвешься, — спокойно посоветовали сзади. Демон, незамеченный ангелами, выбрался из стены и наблюдал за ними. И хотя в его крыльях полыхал адский огонь, сейчас такое тепло было куда больше по душе Азирафелю, чем ледяное дыхание падшего.

— Этот двуногий холодильник весит Самаэль знает сколько, — продолжал Кроули. — Еще бы: за тысячи лет в нем скопилось столько гордыни, что хватило бы на всех царей мира!

— Умолкни, презренный раб!

— Нет, ты его только послушай, ангел. Торчит в преисподней, вечно ищет драки, ни черта не делает, а самомнение, как у Люцифера! Разучился летать, так катись в пекло! — рявкнул демон.

— Ты смеешь угрожать мне?! — грани перьев-ледышек приподнялись, сверкнули бритвенными лезвиями.

— Агриель, не множь в себе ненависть! — взмолился Азирафель. — Не знаю, за какие грехи тебя низвергли, но как я смогу помочь тебе, если ты уже почти демон?!

— Демон?! Я?! Никогда! — Гордый лик исказился гримасой отвращения. — Ты оказался слаб, собрат. Слаб и глуп. Жаль… Что ж, подожду более сильного и умного.

Сложив крылья, Агриель удалился.

— Шагай-шагай, — проворчал Кроули ему вслед, — только и пользы от тебя, что коктейли охлаждать.

— Мне так жаль его… Он ужасно страдает!

— Разумеется, страдает: он же в Аду. Но терзает его, главным образом, собственное больное тщеславие. И знаешь, ангел, для твоей стороны Добра и Света очень хорошо, что он не желает становиться демоном. Из таких вот подмороженных праведников обычно получается самое свирепое и беспощадное Зло.

Пространство людей исподволь занимало свое законное место. Инфернальный и эфирный вновь приняли человеческий облик, смешавшись с толпой; на месте призрачного дерева зияла пустота. Как рассказала ангелу словоохотливая продавщица из магазинчика игрушек, старый дуб долго болел, его пытались спасти, но в итоге выкорчевали. Видите круглый стол? Он стоит как раз там, где должен быть пень.