Юрий Нестеренко - Лекарство от любви

— Напротив. Если бы на вопрос о готовности уничтожить любовь ты ответил «нет», я бы поняла, что все еще не могу тебе доверять. Нет, я, в принципе, согласна с твоими идеалами… но если бы все люди были разумными, кто бы чистил выгребные ямы? Только не говори мне, что готов лично взяться за это дело, вознаграждаемый исключительно мыслью о необходимости и целесообразности такой процедуры.

— Если бы все люди были разумными, — парировал Кай, — они бы уже придумали какие-нибудь машины, решающие эту проблему. Магов, кстати, это тоже касается. А то повелевать ветрами и молниями и проходить сквозь стены они могут, а… Если есть слуги, убирающие за ними дерьмо, зачем напрягаться? В конце концов, это было бы даже неэтично — золотари лишились бы жалованья… А слуги смотрят на господ и тоже думают: если мудрые маги хранят нас от неурожаев, эпидемий и прочих катастроф, да еще и говорят нам, что делать, зачем напрягаться? Убирай дерьмо — получай за это плату — просаживай ее в кабаке и с девками. Жизнь прекрасна. И удивительна.

— Ладно, — сказала Изольда, глядя на сгущающиеся за окном сумерки, — в любом случае этот спор чисто теоретический. Люди такие, какие они есть, и нам приходится с этим работать. А ученого, способного избавить их от любви или подарить побольше разума, у тебя все равно нет, не так ли?

— Увы.

— Ну что ж, — она поднялась. — Увидимся возле Кербельсбурга. Я пришлю за тобой, когда все будет готово.

— Как мне убедиться, что это будут действительно посланцы, выполняющие твою волю?

— Тебе передадут письмо с моей печатью.

— Печать, в принципе, можно и подделать…

— Похоже, это несостоявшееся покушение здорово тебя напугало, — усмехнулась Изольда.

— Что поделать. Я пять лет числился в розыске, но все же на мою жизнь покушаются не каждый день.

— Да, — холодно согласилась она, — у меня в этом плане опыта больше.

Он выдержал ее взгляд. Ну да, он явился сюда, чтобы ее убить — но ведь она сама это просчитала, не так ли?

— Ну хорошо, — сказала Изольда, — в письме будет цитата, известная только нам двоим. Это тебя устроит?

— Вполне.

— Тогда до встречи. Доедай фрукты.

Он не поднялся проводить ее, да она этого и не хотела.

Четыре дня Кай почти безвылазно просидел в библиотеке. Дело было не только в том, что в замке он чувствовал себя в большей безопасности — сама погода не располагала к прогулкам. Первые два дня были временем сплошных дождей и туманов, хотя по ночам небо прояснялось. Кай сразу понял, что винить или благодарить за это следует отнюдь не природу; как-никак, он был привычен к тому, что маги управляют погодой в центральных областях Империи, хотя Изольда, кажется, в этой сфере доселе не вмешивалась в естественный ход вещей. Но так было до тех пор, пока ей не понадобилось максимально скрыть от воздушных соглядатаев свою поездку. Впрочем, думал Кай, ведь и Светлый Совет может догадаться, что эти низкие тучи и туманы неспроста. Хотя, с другой стороны, если она усыпила их бдительность предыдущим невмешательством в погодные дела…

На третий день погода несколько улучшилась. Облаков в небе было все еще больше, чем просветов, но это, видимо, было обусловлено уже естественными причинами. Дождь, по крайней мере, больше не шел, и пятна солнечного света то проползали по склонам гор, оживляя прежде тусклые краски осенних лесов и трав, то отражались искрящимися вспышками в озерной глади, то превращали водопады в сверкающие россыпи и зажигали над ними радугу на фоне все еще остающихся в тени скал. «У нее получилось», — подумал Кай, глядя в высокое, от пола до потолка, стрельчатое окно своей комнаты (он обыкновенно поздно ложился и поздно вставал и не изменил этой своей привычки и теперь). Хотя, конечно, напрямую это из улучшения погоды никак не следовало. Тем более что до Кербельсбурга все-таки два дня пути, и неизвестно, что сейчас творится там… Но разве могло у нее не получиться? А интересно, кстати, могла ли она прислать известие о своей победе (вне всякого сомнения, легкой) в виде… ну, скажем, надписи из облаков, несомой ветром? Это получилось бы быстрее, чем слать гонца (и, конечно, куда эффектнее), но, наверное, удерживать постоянную форму облаков на таком расстоянии не так-то просто, если вообще возможно для Изольды — все же магия погоды не ее родная стихия… И, конечно, она не станет тратить силы на дешевые эффекты, если можно просто отправить гонца. Целесообразность и здравый смысл, да. Кай вышел на галерею, поежился от порывистого холодного ветра, окончательно развеявшего всю привлекательность быстролетных солнечных красок, и решил и этот день провести в библиотеке.

Гонец явился вечером четвертого дня; незнакомый молодой парень в плаще, под которым угадывалась кираса, вошел в библиотеку в сопровождении пожилого слуги, приставленного к Каю Изольдой и, залихватски отсалютовав, вручил запечатанный пакет. Кай, бросив беглый взгляд на печать, вскрыл послание.

«Город, бывший при жизни гнездилищем черни, после смерти изысканен и благороден».

Ну да. Цитата из его самого свежего стихотворения, пока известного лишь им двоим. И, очевидно, вполне соответствующая сути послания. Ниже была прозаическая приписка — мол, податель сего и его люди сопроводят тебя. Каю не нравилась формулировка «податель сего», под которую попадает всякий, завладевший документом обманом или насилием — он бы предпочел получить точное описание гонца — но нельзя же, в конце концов, всюду теперь видеть заговоры и покушения. Хотя, конечно, уж кому-кому, а Каю Бенедикту стать жертвой ревнивцев — это было бы особенно жестокой иронией.

— Мы должны ехать прямо сейчас? — осведомился он без энтузиазма. — Я, вообще-то, предпочел бы сперва поужинать. Да и переночевать под крышей.

— Как вам будет угодно, сударь, — ответил гонец с некоторым удивлением; сам бы он, при наличии выбора, помчался бы к своей Госпоже, не медля ни мига. — Мне велено исполнять ваши распоряжения так, словно это воля самой Госпожи. Если пожелаете, мы отправимся завтра утром.

Кай предпочел бы полдень, но решил не раздражать Изольду излишними задержками — хотя та ни словом не обмолвилась о необходимости спешить.

Выехали почти в десять утра; Кай все еще зевал, взбираясь в седло, но надеялся, что осенний холод прогонит сонливость. По небу плыли лишь немногочисленные облака, и Кай надеялся, что погода не ухудшится за время их путешествия (станет ли Изольда тратить силы, чтобы облегчить ему дорогу, или уповать можно лишь на природу?) Помимо вчерашнего гонца, эскорт (или конвой?) состоял еще из двух всадников с луками и саблями. Были ли это те, что ездили с Изольдой, или же остававшиеся в гарнизоне Фламмештайна, получившие приказ ехать только сейчас? Кай заметил на боку у гонца холщовую сумку, в которой что-то шевелилось. Не успел он спросить об этом, как гонец вытащил из сумки голубя и повязал ленточку ему на ногу, где уже блестело узкое кольцо, а потом подбросил птицу в воздух.