Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

– Но сейчас ты ничего не увидел, и это тебя удивляет. Так ведь?

– Конечно, удивляет.

– Ли, я ведь предупреждал, за кессоном древних другой мир. ПОРЯДОК здесь не работает так, как ты привык, но что-то от него присутствует. Прикоснись к любой туше и попытайся войти в ПОРЯДОК, но в последний момент остановись.

Странно звучит, но расспрашивать подробности я не стал. Молча положил ладонь на бок самого большого «крота», выбрав участок голой кожи, где не копошились разнообразные подобия насекомых и другие, ни на что не похожие мелкие создания.

Замер. Сосредоточился. И как только предметы перед глазами начали расплываться, показывая, что я вот-вот окажусь в строгом окружении самолично выстроенного интерфейса, встрепенулся.

Снова ясность, снова чёткая картинка.

И хрустальный шар размером с крупный грейпфрут, зависший в нескольких сантиметрах над ладонью.

Рефлекторно отдёрнув руку, я отступил на шаг и повернул голову, вопросительно уставившись на мастера.

Тот не стал зажимать объяснения:

– Так работает здешняя система получения трофеев. Прикоснись к сфере. Только держи ладонь ровно под ней. Сфера исчезнет, всё, что она включает, окажется у тебя в руке.

– Это не опасно? – с недоверием уточнил я.

Почему-то левитирующий хрустальный шар напрягал куда больше, чем самый большой «крот».

– Трофеи от Жизни тебе точно не навредят. Но если это тебя пугает, стукни по шару мечом. На живое он реагирует от самого слабого прикосновения, а вот мёртвое требует больше усилий. Этот шар исчезнет через несколько часов или дней, если его не тронуть.

– А если не вызывать шары, сами они не появляются? – поинтересовался я, оттягивая неизбежный момент прикосновения.

– Появляются и сами, но только после почти полного разрушения туши. Висят над тем, что от неё остаётся.

– Понятно, – сказал я, протягивая, наконец, ладонь.

Шар исчез мгновенно. Я при этом ничего не ощутил, будто к голограмме прикоснулся. И удивился, увидев в руке два крохотных шарика. Будто горошины из полупрозрачной карамели. Чуть искрятся, но не сказать, что это блеск драгоценного камня. Смотрятся невзрачно и одновременно приятно для глаз.

– Что это, учитель?

– Искра жизни. Надо же, сразу две выпало. Обычно у кессона и одну нечасто видишь. Я этих тварей даже не трогаю, они почти всегда пустые. Слишком слабые. Всё, на что они способны, это усиливать давление от Жизни. Но раз ты так бодро выглядишь, на таком уровне оно почти на тебя не действует. И это хорошо, значит, тебе повезло с устойчивостью. Выносливость работает прекрасно. А две искры – это повезло вдвойне.

– Для чего они нужны? – спросил я, пытаясь отвлечь мастера от скользкой темы великого везения с трофеями.

У нас ещё не тот уровень доверительности, чтобы все тайны сходу выдавать.

– Искра жизни, это местный низовой трофей. Я так понимаю, в теории их даже из этой поросли можно косить. Но, разумеется, шансы мизерные. Вроде символов ци в Роке. Здесь они, кстати, тоже попадаются, причём часто. Только почему-то не во всех видах тварей встречаются. Наверное, просто не везло, ведь ци проникает всюду. Всё, что мы видим, это она. Даже в кессоне тоже всё на неё завязано. Не исключено, что в некоторых здешних созданиях Жизнь в какой-то мере и ци подчиняет, поэтому и символы бывают не во всех.

– Учитель, я понял, что этот трофей низовой. Но так и не разобрался, что с ним можно делать.

– Всё просто, Ли. Не забывай, это ведь мир Жизни, а искры жизни должны давать то, чем он богат. То есть саму жизнь. У тебя ведь есть лечебные навыки? Насколько они сильны? Сможешь прирастить отсечённый палец?

– Смогу, если отсекли его недавно.

– А руку?

Я покачал головой:

– Вряд ли. Только если очень быстро займусь ею. Сразу после отсечения. И результат не гарантирую.

– Понятно. Так вот, Ли, с этой искрой ты руку прирастишь наверняка. Даже если человек потерял её утром, а до тебя добрался вечером. А палец сможешь отрастить заново, не придётся прикладывать старый к обрубку.

– Здорово. А есть что-то посильнее? Чтобы руку так восстановить? Может взять для этого две такие искры? Или три?

Мастер покачал головой:

– Нет Ли, это так просто не работает. Чем сложнее задача, чем больше трофей на неё требуется. Здесь, как и у нас. Есть малые, есть средние, большие…

– …великие и легендарные искры, – понимающе продолжил я.

Тао снова покачал головой:

– Откровенно говоря, я видел лишь малые и средние. Но да, ты прав, градация этим не исчерпывается. Но чтобы добывать трофеи высоких рангов, придётся поискать тех, из кого они могут выпасть.

– Учитель, а какой нужен для вашей дочери?

– Я ищу великую искру жизни.

– И вы не знаете, из кого она добывается?

– Точно знать не могу, но догадываюсь. Такие противники в одиночку мне не по зубам. Вот для этого мне и нужна твоя помощь. Сам я добыть её пытался. Но безуспешно. Ты скоро сам поймёшь, как тут всё сложно.

Пещера на стороне мира Жизни отличалась не только буйством странной растительности, в которой скрывались не менее странные обитатели. Она и построена иначе (или даже вовсе никто к её возникновению руку не приложил). Походила на природную карстовую полость. Прямолинейно она тянулась лишь поначалу, чуть дальше принялась изгибаться в разные стороны, расширяться и сужаться, разветвляться.

Несколько раз нас пытались прощупать на слабость крупные «кроты», но в целом путешествие под землёй не показалось мне хотя бы мало-мальски опасным.

Почти прогулка по парку.

Спустя полчаса блужданий мы оказались на поверхности. Выход располагался в подножии невысокого холма с крутыми склонами. Хотя в том, что они крутые на всём протяжении, уверенности нет. Дело в том, что рельеф почти полностью скрывала растительность куда более серьёзных масштабов, чем под землёй. Причудливость её была столь поразительна, что можно часами описывать невероятность форм, и всё равно слушатели даже половины не поймут. Грибовидные конструкции размерами с пляжный зонт и больше; беспорядочное скопище из мельчайших изумрудно-зелёных игл, взмывающее на высоту пятиэтажного дома; похожие на громадную паутину образования, покачивающиеся на тончайшем стебле. И это далеко не самое удивительное, что здесь наблюдалось.

Да тут самому талантливому художнику туго придётся. Это просто надо видеть. Живую массу по холму гигантской ложкой раскидывали, будто тесто. Принимая различные формы, смыкаясь или наоборот, расходясь, она полностью скрывала под собой не только почву, но и крупные детали рельефа.

Внизу растительность (если это действительно растения, а не что-то иное, чему, возможно, нет аналогов ни в Роке, ни на Земле) выглядела поскромнее. На значительных участках её, можно сказать, и вовсе не было. Там зияли проплешины, на которых нездорово-ярко зеленело что-то вроде ковра на болотах, чуть пружинящего под ногами. Несерьёзно.