Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

Я двигался, потому пара ударов ушла в никуда. Ну разве что окрестную растительность в очередной раз потрепало. Однако я не расстроился, ведь прекрасно понимал, что это работа на удачу.

Не повезло.

Зато пробежав два десятка метров, я оказался на точке, с которой сумел хорошо разглядеть мастера. Его теперь лишь крайние лапы частично прикрывали. Тао держал перед собой уже неизвестно какой по счёту щит, а «краб», что-то начиная понимать, пытался забраться за почти невидимую преграду гибкими клешнями.

Ещё несколько секунд, и мастеру придётся отступить.

Надо действовать срочно.

С этой позиции я мог отрабатывать по центральному, самому густому переплетению конечностей, не опасаясь при этом задеть Тао. Чем немедленно и воспользовался.

Выброс силы. Хруст сразу нескольких преломившихся лап, в стороны разлетаются ошмётки. Из ран хлещут струи мутной жидкости с белёсыми комками. Будто у твари вместо крови изрядно просроченный кефир.

Мастер оказался прав, конечности монстра уязвимы против чистой силы.

Тварь осознала, что зря сбросила меня со счетов. Начала разворачиваться с прежним проворством, потеря нескольких лап её не замедлила.

Торопясь усугубить ущерб, я чуть ослабил фокус. Решил, что потеряв в плотности потока, луч заметно выиграет в ширине. Накроет куда больше конечностей. Судя по тому, как легко они ломались при первой атаке, много им не потребуется.

Увы, решение ошибочное. Лишь одну оторвало, сильно пострадавшую при первом ударе, да пару-другую заметно повредило, но не фатально.

Я вновь сдвинул фокус до упора, врезал успешно, полдесятка лап снёс. Но и тварь без дела не стояла, уже заносила ближайшую клешню, торопясь со мною разобраться. И на её конце начал разгораться зловещий огонёк.

Замерев, как и договаривались, я крикнул:

– Учитель!

Нестерпимо хотелось помчаться куда-нибудь, всё равно куда, лишь бы не стоять в ожидании удара неизвестным умением, или приближения кошмарной клешни. Но нельзя, есть грубо набросанный план схватки, приходится ждать кое-какую реакцию Тао.

И она не запоздала.

Пространство между мною и чудовищем замерцало, выдавая наброшенный мастером щит. Дальше одновременно последовало два события: тварь ударила навыком, а Тао вновь оказался на её спине.

Передо мной всеми цветами радуги вспыхнула стена, вбирающая в себя поток силы, вырвавшийся из гигантской клешни. Я одним глазом на эту красоту смотрел, а другим на мастера. Тот замер в картинной позе и вскинул гуань над головой. Оружие засверкало неестественно-мертвенно, я бы даже сказал – потусторонне. Будто его зарядили самой Смертью – противоположностью царствующей здесь Жизни.

Тао ударил. Не знаю, что это было, но даже с расстояния в десяток метров по ушам врезало здорово. Будто громадный лист металла сорвался с большой высоты и плашмя приземлился на чугунный пол.

Монстр дёрнулся, все его лапы одновременно подогнулись. Нет, это ещё не смерть, но приложило его неслабо.

А мастер, торопливо присев, сунул в рану, устроенную заряженным навыком гуанем, тот самый комок смолы, заготовленный перед схваткой. И, не мешкая, легко разбежавшись, спрыгнул с ошеломлённой твари. Пролетев над почти разрядившимся щитом, приземлился рядом со мной, прокричав ещё в воздухе:

– Ли! Главный приём! Главный приём всех техник!

Разжевывать, что это значит, мне не надо. Я ведь и есть тот самый тип, который подарил этому миру новую терминологию тактического отступления. Развернувшись, что было духу припустил прочь. И, прекрасно понимая, как мало времени в моём распоряжении, уже через десяток шагов прыгнул рыбкой, вытягиваясь параллельно земле.

Не знаю, как действует среднее растворение, но есть надежда, что если подставить ему как можно меньшую площадь, на тело придётся не так уж много вредоносной силы.

В следующий миг меня скрутило от пяток до макушки. Столь чудовищную судорогу и вообразить невозможно. Дальше я летел уже неуправляемо, и вместо элегантного приземления с ловким перекатом рухнул плашмя с максимально возможной неуклюжестью.

Растительный ковёр смягчил последствия топорного падения, но всё же пред глазами потемнело, а из лёгких вышибло воздух. Однако судорога, мгновенно напав, так же мгновенно оставила меня в покое.

Хотелось поваляться секунд сто. Хотя бы. Расслабиться, подышать полной грудью. Но нет, ещё ничего не ясно.

Вскочив, пошатнувшись, помчался назад, к монстру. Тот завалился на брюхо, придавив большую часть лап. Оставшиеся на свободе конечности неуклюже молотили по земле, разбрасывая дёрн центнерами.

Тварь всё ещё жива, но чувствует себя не очень хорошо.

Отлично, сейчас добавлю.

Остановившись на безопасной дистанции, я вскинул Крушитель, который чудом не потерял при тактическом отступлении. Уже не торопясь навёл его на одну из трещин, образовавшихся на панцире. Неширокая, я бы даже сказал – едва заметная. Дальше, в сторону центра спины, она становилась чуть серьёзнее. Там, в точке, куда мастер разрядил навык, наверняка всё плохо. Туда, возможно, одного удара хватит. Но забираться наверх – чрезмерный риск.

Я и так справлюсь.

Жезл дёрнулся один раз, второй. Края трещины вогнулись, оттуда вырвались белёсые клочья плоти, и хлынула мутная жижа.

Ещё пара ударов, и на метровом участке трещина превратилась в неровную глубокую рану, в которую я всё бил и бил, не жалея заряды. Конечности твари неистово содрогались, но без толку, опереться на них и подняться не получалось. Чудище лишь нехорошо посматривало на меня уцелевшими глазами.

Сзади на плечо легла ладонь:

– Ли, достаточно. Это агония, ты победил.

Опустив Крушитель, я, не веря, уставился на подрагивающую тушу. Похоже мастер прав, довольно заряды переводить.

Медленно покачал головой:

– Нет, учитель. Мы победили. Вместе победили.

– Ты нанёс смертельный удар, Ли. Если сработает твоя Мера порядка, трофеи будут достойные.

Я снова покачал головой:

– Не представляю, как вы без меня с таким справлялись. Нет, я верю, что у вас это получалось. Но верит лишь мой разум. Страшно смотреть…

– Я тебя понимаю, Ли. Самому с трудом верится, когда на это смотрю. Но если…

Мастер осёкся на середине фразы, отошёл на пару шагов, обернулся в сторону густых зарослей, с тревогой произнёс:

– Сюда что-то приближается.

– Ну и пусть, – легкомысленно заявил я. – После того, что мы сейчас сделали, бояться нечего. Всех задавим.

– Ли, ты не понял. Это ведь странно. Никто не приближается даже к следам этого паука. Он всех пугает. Но тот, кого я слышу, особенный. В нём нет страха. Это что-то очень скверное. Надо уходить. Быстро уходить. Ли, ты куда?! Ты что, меня не слышишь?!

Я, карабкаясь по ещё подрагивающей туше, неотрывно таращился на появившуюся хрустальную сферу. Взгляд мой переполняло вожделение, а из глотки готов был вырваться любимый возглас Бяки.