Юлия Эллисон - Зарождение чувств [СИ]

Ветер, дувший с гор, сегодня был особенно холодным, в который раз напоминая, что близится осень. Я поежилась, кутаясь в накинутую на плечи мягкую шаль из заячьего пуха.

— Ничего. Что-то да осталось, я верю в лучшее, — фыркнула старая женщина.

— А если на меня снова тот волк нападет? — Да, мне было страшно. Не хотелось так подставляться. Я готова была поклясться, что за прошедший месяц еще раза два видела эту зверюгу в кустах, явно выжидающей. Пыталась рассказать бабуле, но та лишь отмахивалась. Так что в последние недели я даже из дому боялась высунуться.

— Камила, прекрати сказки рассказывать. Никто на тебя не нападет, — строго выговорила мне бабушка, и мне нечего было сказать на это. В конце концов, может быть, действительно просто у страха глаза велики и я все выдумываю?

— Хорошо, — вынуждена была согласиться.

Завтрак прошел в молчаливой обстановке. Старая женщина степенно ела, культурно пользуясь ножом и вилкой, а я отчаянно пыталась понять, почему ко мне привязался тот оборотень.

— Камила, я отсюда вижу, что ты себе там напридумывала. Прекращай. — Строгий окрик заставил вздрогнуть и все же приступить к еде. Если лезть в пасть к волку, то лучше сытой.

Я быстро расправилась с омлетом и свежеиспеченной булочкой, составила грязную посуду в таз, чтобы позже сходить к озеру, и сменила домашние удобные лапти на более практичные туфельки. Днем солнце должно еще прогревать землю достаточно, чтобы я не замерзла. Только шаль возьму, на случай холодного ветра. Горы-то рядом.

— К закату вернись. И сосед разрешил тебе взять Агатку! — крикнула бабушка, когда я уже отвязывала Дика.

Я тут же радостно подпрыгнула. Сосед целый месяц не доверял мне на ней кататься, и даже думать не хочу, что изменилось сейчас и почему он передумал. Должно быть, бабуля что-то пообещала взамен!

— Спасибо, бабуль! — крикнула я и вприпрыжку помчалась через всю деревню к крайней хате. Именно там жила моя верная копытная подружка-поганка, которой я с малолетства доверяла все свои печали и горести.

Оказалось, что меня даже ждали.

— Будь осторожна, Милка. — Сосед отвязал нетерпеливо постукивающую копытом лошадку от забора.

— Буду, — заверила я и с благоговением погладила бархатный нос, сунув поганке спелое яблочко, которое только и успела прихватить из-за спешки.

Мохнатый пес терся поблизости, даже поднырнул под копыта Агате. Я смешливо фыркнула, когда лошадка игриво подняла ногу, явно собираясь врезать надоедливому псу по глупой башке. К счастью, Дик был понятливым и тут же отскочил метра на два, перестав мешаться.

Я вскочила на спину лошади, ударила по бокам пятками.

— Пошла!

Неторопливая поступь вредной поганки успокаивала. Мягкий шелест листьев и вовсе настраивал на мирный лад. Так что я просто наслаждалась прогулкой, временно выкинув из головы все проблемы, и радовалась последним летним денькам беззаботности.

В этот раз решила пойти на самую дальнюю от леса лужайку. Кто бы что ни говорил — а в тот лес я больше не сунусь.

Ветер игриво развевал мои длинные пряди, колыхал подол платья, гремел оберегами в волосах. Дик рядом носился как угорелый, громким лаем прогоняя с дороги очередную белку или зайца. Лес шумел привычными с детства звуками активной жизни. Я прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Думать о будущем совсем не хотелось. Что меня ждет в этой академии? Я ведь и в городе-то ни разу не была, а как говорит бабуля — там совершенно иная жизнь.

Вздохнула, с трудом представляя себя горожанкой. Впрочем, я и студенткой тоже плохо себя представляю. Что они там с утра до ночи в этом городе делают? Тут-то всегда есть чем руки занять — хозяйство целое, а если надоест, можно в лес прогуляться за ягодами, грибами. Или даже силки поставить на дичь, пусть я не сильна в подобном. Вот бабуля, с ее слов, когда была помоложе да порезвее, ловко их ставила.

Ладно, дело такое. Надо так надо. Как-то, глядишь, приспособлюсь, а как закончу, можно будет к бабуле вернуться. Только вот сколько лет они там все эти премудрости изучают, не знаю. Деревенским-то все эти науки да премудрости без надобности.

Отметив, что края поля мы все же достигли, я села ровнее, высматривая вдали розовые соцветия иван-чая. А бабуля права — и правда вон еще цветет, хоть уже конец сезона. Я улыбнулась. И откуда она все знает…

Спешилась и достала из прихваченной сумки новый серп. Старый-то я тогда на поле с тем волком и бросила. На всякий случай даже по сторонам осмотрелась, но никаких признаков оборотня не было. Пташки заливались трелями со всех сторон, лес привычно шумел, Дик и Агата вели себя как положено. Что ж… тогда приступим.

Спустя два часа усердной работы около лошади, опять спокойно жующей какой-то репей, образовался целый пучок тщательно отобранной ценной травы. Можно было выдохнуть.

Я глянула на солнце — время всего-то обеденное, а домой жуть как не хочется, стоит только подумать, что скоро я уеду из этой дикой природы в душные каменные застенки академии. Устало вздохнула, доставая из сумки припрятанное там покрывало, несколько заботливо уложенных бабулей бутербродов и флягу воды. Хмыкнула. В принципе, можно спокойно оборвать все листья здесь, а вечером уже только скрутим да сушиться поставим. Тряпичный мешок у меня для этого есть, да и везти так будет куда сподручнее, чем целый пук травы.

Тут же учуявший мясо, тонкими ломтями положенное на слегка поджаренный хлеб, Дик прибежал ластиться. Я улыбнулась, скармливая товарищу половину одного бутерброда, и довольно зажмурилась, снова подставляя лицо теплому солнышку, отбросив шаль в сторону. Приятная сытость и гармония в душе умиротворяли. Вот сюда бы еще бабушку…

Пригревшись, даже не заметила, как задремала. Очнулась, когда в ногу ткнулся мокрый нос.

— Фу, Дик, уйди. Видишь, я загораю, — улыбнулась, подобрав подол платья повыше и уже размышляя, не снять ли его совсем. Но нос ткнулся выше, шумно обнюхивая мои все еще пахнущие мясом руки, шершавый язык лизнул пальцы. Я отодвинула наглую морду. — Дик…

Прервалась на полуслове. Мне кажется или Дик был все же несколько меньше? Сердце ушло в пятки. Я распахнула глаза.

Черная морда волка, уже знакомая мне по предыдущей встрече, была совсем рядом. Моя запутавшаяся в темном мехе рука лежала на его загривке. Я глубоко задышала, стараясь подавить собственный страх и не дергаться. Скосила глаза влево, но лошадь продолжала меланхолично жевать репей и не реагировала, находясь буквально в паре десятков метров от меня.

Медленно, боясь совершить хоть одно резкое движение, я убрала руку из шерсти. Но вскакивать и бежать было глупо. Такой нагонит в два счета, так что я мысленно трижды прокляла себя за беспечность и снова посмотрела на оборотня. Темный взгляд умных глаз завораживал. Я сглотнула.