Катажина Береника Мищук - Шептуха [litres]

– Мне сесть верхом?

– Под рубашкой ничего нет?

Я снова покраснела.

– Трусы есть…

На этот раз он слегка смутился.

– Садись боком, если хочешь, но будет неудобно, – предупредил он.

Не дожидаясь моей реакции, он схватил меня за талию и практически без всяких усилий посадил меня коню на спину. Это действительно оказалось неудобно. В довершение всего, я чуть было не полетела назад и упала бы с другой стороны, если бы он не схватил меня за руку.

– Я поведу Никса. Держись за гриву, – велел он и взял кожаные поводья, чтобы иметь возможность управлять конем. – Мы пойдем медленно, но постарайся не упасть.

Я ничего не ответила, лишь невесело сжала пальцы на длинной гриве коня, решив, что не упаду с его спины, только чтобы не доставить Мешко такое удовольствие.

Мне стало жаль саму себя. Было ощущение, будто упырь меня осквернил. При одной мысли о том, что он укусил меня и пил мою кровь, у меня свело желудок. Это было отвратительно. Не говоря уже о том, какие бактерии могли быть у него во рту.

Как можно скорее нужно принять какой-нибудь антибиотик широкого спектра действия.

Не знаю, как долго мы ехали. У меня кружилась голова, и я периодически выпадала из реальности. Только когда я опасно заваливалась вперед, сознание возвращалось ко мне.

Я разглядела скрытую между деревьями и раскидистыми папоротниками небольшую деревянную хижину с каменным дымоходом. Именно так я представляла себе дом Бабы Яги, прежде чем приехать в Кельце. Не хватало только куриных ножек.

Мешко помог мне слезть с коня, привязал Никса к ближайшему дереву и двинулся к домику. Дверь была не заперта. Он вошел внутрь и поставил на стол лампу. Я осторожно переступила порог, не зная, что застану внутри.

Хижина больше заслуживала названия хижинки, настолько оказалась крошечной. В ней пахло опилками и дымом. Производила она очень приятное впечатление. Все помещение состояло из одной комнаты, где стояли стол с двумя лавками и топорно сколоченная кровать с соломенным тюфяком, поверх которого лежало одеяло. В углу находился красивый каменный камин. Рядом с ним кто-то сложил недавно нарубленные дрова.

Я закрыла за собой дверь. Хотя от леса меня теперь отгораживал лишь тонкий слой досок, преодолеть который для вурдалака определенно не составляло никакого труда, я почувствовала себя в безопасности.

– Иногда я здесь ночую, – пояснил Мешко, присаживаясь на корточки у камина.

Я была рада, что он собирается разжечь огонь. Мне было ужасно холодно, несмотря на накинутый на плечи кожух. Сжавшись, я села на лавку. Зубы все еще стучали.

Через мгновение в камине вспыхнул огонь. Тепло медленно стало разливаться по пыльной комнате. Мешко снял с тюфяка одеяло и накинул его на мои голые ноги. Пока он укутывал меня, то случайно коснулся моей ноги.

– Холодная как лед, – заметил он.

Не говоря больше ни слова, он сел рядом и притянул меня к себе. Я чувствовала, как одна его рука растирает мне спину, а другой он обхватил мои заледеневшие ладони. Навалилась жуткая усталость. Глаза сами собой закрылись, голова опустилась ему на плечо.

Не знаю, сколько времени я дремала. Возможно, всего несколько минут, но, когда я очнулась, холодно мне уже не было. Мешко все это время был рядом.

– Гося? – Он коснулся моего подбородка, откинул голову назад и заглянул прямо в глаза.

Я заметила, что на его синих радужках у зрачков рассыпались маленькие зеленые точки. Ах! Мы были так близко друг к другу, что я спокойно могла пересчитать его ресницы! Наши губы разделяло всего несколько сантиметров, и я чувствовала его дыхание на своей щеке.

Он поцелует меня. Клянусь всеми богами, он сейчас меня поцелует!

– Гося, если ты уже согрелась, то я ненадолго выйду к коню.

Было практически слышно, как моя неизмеримо глупая надежда падает на землю и разбивается, как зеркало.

– Я вернусь через две минуты. Если хочешь, ложись на кровать.

– Хорошо.

Когда он встал, я почувствовала, будто чего-то не хватает. Рядом со мной теперь была пустота.

Я мысленно одернула себя. Веду себя как подросток. Плотно закуталась в кожух и подошла к камину. В свете огня посмотрела на свои грязные ноги. Отвратительно.

Мне хотелось, чтобы Мешко поскорее вернулся. Страшно было оставаться одной. Передо мной постоянно представали глаза вурдалака. Я чувствовала пульсирующую боль в запястье, там, где он укусил меня, и потерла зажившую кожу.

Удивительно, что не осталось никаких следов. Я откинула кожух, чтобы осмотреть ключицу. Он поцарапал меня когтем, но здесь тоже не было никаких отметин, как и на месте укуса. Магия.

Дверь в хижину распахнулась, и я испуганно подскочила.

– Успокойся, это всего лишь я. Принес немного настойки бузины, – сказал Мешко и тщательно закрыл за собой дверь на щеколду.

– Она же от простуды, – заметила я.

– Учитывая, как ты замерзла, она тебе точно хуже не сделает.

Я подошла к столу. Мешко уже собирался сесть, но замер, увидев мое лицо.

– Мешко, я теперь превращусь в упыря? Я не хочу!

Мой подбородок подозрительно затрясся.

– Садись.

Он опустился на лавку и открыл бутылку желтоватой, чуть мутной настойки. Я заняла место рядом и сделала глоток предложенного мне спиртного, который нещадно обжег горло. Чистый спирт, смешанный с сахаром. Тем не менее я сразу почувствовала себя лучше, когда его тепло разлилось внутри.

– Ты не превратишься в упыря, – ответил он и тоже выпил. – Во всяком случае, не сразу.

– Как это? – Я выхватила у него из рук бутылку, так как очевидно нуждалась в утешении гораздо больше, чем он.

– Шептуха не рассказывала тебе про вурдалаков? – удивился он.

– Не успела… Пока что у меня была только краткая общая лекция о том, как распознать богинку или упыря. Без подробностей.

Я поморщилась от настойки. Надеюсь, ее целебные свойства хоть как-то компенсируют опустошение, поселившееся внутри.

– Кроме того, она сказала, что не очень хорошо разбирается в этих существах, потому что никогда их не видела. Обещала мне, что поспрашивает кого-то и даст мне более точные инструкции, – вздохнула я. – А ты откуда знаешь про вурдалаков?

– Я странствую по этому миру уже больше тысячи лет и много чего видел. Приходилось иметь дело и с несколькими вурдалаками.

– На тебя когда-нибудь нападали?

– Нет. Я видел только их жертв, но знаю, что вурдалак может сделать с кормильцем.

Я задумалась. Постепенно я переставала удивляться тому, что Мешко хочет выпить настой из цветка папоротника и прекратить свое существование. Наверняка он устал от увиденного. Он смотрел, как его потомки правят королевством. Не все из них хорошо с этим справлялись. Мешко, должно быть, был в ярости, глядя на своих бездарных праправнуков.