Катажина Береника Мищук - Шептуха [litres]

Все выглядело так, как мне запомнилось. С одним отличием.

Под деревом сидел бомж.

Да, бомж. Точнее, тот самый бездомный, который некоторое время назад накинулся на меня у дома, бормоча о славянских богах. Погодите, Слава же говорила, как его зовут. А, пан Витек. Святовит. Как я раньше до этого не додумалась?

Я с упреком посмотрела на нее, но русалка не обратила на меня внимания.

О, черт… надеюсь, я не слишком задела его чувства, когда велела ему тогда отцепиться от меня.

– Господин, я привела ее, – сообщила своему повелителю Слава.

Ну да, а сам он бы не догадался…

– Эм… добрый вечер? – сказала я и постаралась улыбнуться искренне и благоговейно. Очень постаралась. Я не виновата, что у меня не вышло.

Святовит тяжело вздохнул и повернулся ко мне лицом, наверное, чтобы я получше рассмотрела его свалявшуюся бороду, потому что он продолжал молчать. Видимо, я не была достойна того, чтобы со мной заговаривать.

Я не знала, что делать. Поклониться? Молчание затягивалось. Надеюсь, шептуха и Мешко, встревоженные моим отсутствием, еще не начали меня искать. Не хотелось, чтобы они беспокоились.

Слава замерла как вкопанная. Дуб тихо шелестел, родник журчал. Я обвела взглядом кусты – нет ли поблизости других слуг бога.

– Долго же ты шла ко мне в гости, – сказал Святовит.

Я вздрогнула от неожиданности, услышав его голос, и едва не выпустила из рук уже догорающий факел.

– Кладбище далековато отсюда… – начала было оправдываться я, но он перебил меня:

– Я послал к тебе нескольких слуг. Каждый из них передал тебе сообщение, чтобы ты навестила меня, а ты этого не сделала.

– Не сделала, – пришлось мне с ним согласиться.

Меня удивило, что он ожидал, будто я побегу к нему вприпрыжку. К тому же я была немного разочарована – почему Святовит расхаживает по Кельце в облике бродяги? Велес выглядел поприличнее.

– Простите, – добавила я, потому что, кажется, такого ответа он и ожидал.

– Теперь, когда ты веришь в богов, мы можем, наконец, поговорить, – сказал он.

Я взглянула на Славу. Она по-прежнему стояла неподвижно.

– Я хочу, чтобы ты отдала мне цветок папоротника. Он должен расцвести в эту Купальскую ночь.

– Знаю.

– Велес уже обращался к тебе?

Я не могла оторвать глаз от сизого носа Святовита, который делал его похожим на типичного оборванца, которых полным-полно у Центрального вокзала в Варшаве. Мне всегда было интересно, почему они все так похожи.

Бог был одет в серую болоньевую куртку с грязным воротником-стойкой. Седая всклокоченная борода закрывала переднюю часть майки, поэтому я не видела, какого она цвета. Штаны немодного уже несколько десятков лет покроя были сшиты из жесткой джинсовой ткани. Ноги у него были босые, грязные и все в порезах. Запущенные ногти на ногах, на мой взгляд, следовало бы обработать противогрибковым средством. Из коротких штанин торчали слегка опухшие и нездорового цвета икры, словно внутренние органы мужчины уже начали отказывать. Могу поспорить, что отечность, если до нее дотронуться, будет вести себя как дрожжевое тесто – промнется от прикосновения, и потом на этом месте долго будет оставаться вмятина.

Только с каких пор у бога могут появиться отеки? Не думаю, что он вообще подвержен каким-либо болезням.

– Это правда. Велес уже обращался ко мне. – Я с трудом оторвала взгляд от его совершенно запущенных ног. Мой внутренний диагност, подмечающий патологические признаки заболеваний, до сих пор пребывал в ужасе. – Он попросил у меня то же самое.

– Попросил? – Святовит ехидно улыбнулся.

– Слова «пожалуйста» он не произнес, – поморщилась я.

– Отдай мне цветок, и я обеспечу твою безопасность, – сказал Святовит.

Как и Велес, он не добавил слово «пожалуйста», но я не чувствовала себя достаточно самоуверенно, чтобы указать на это.

– А если я этого не сделаю? – отважилась спросить я.

– Я убью тебя.

Мне стало плохо, и я пошатнулась.

– Как Велес пытается тебя убедить? – спросил он.

Очевидно, Святовит не представлял себе, что я могла по доброй воле отдать цветок богу подземного мира, или был уверен, что Велес немедленно сообщил бы ему об этом.

– Он послал за мной вурдалака.

– Ты сейчас под его влиянием? – нахмурился он.

– Уже нет. Я убила его.

Слава резко втянула в себя воздух. На этот раз я не посмотрела в ее сторону. Я солгала. Это не я отрубила вурдалаку голову, но им не зачем об этом знать. Для них я должна быть безжалостной ясновидицей, с которой нужно считаться.

Святовит одобрительно улыбнулся:

– Это хорошо.

Я решила сразу перейти к делу. В конце концов, это у меня на руках все карты, а не у них. Нужно проявить инициативу.

– Я отдам тебе цветок, если ты пообещаешь защищать меня и моих близких, семью и друзей. Ты должен пообещать, что с ними ничего не случится, что ты защитишь их от Велеса.

Бог покивал головой.

– Что-нибудь еще?

– Нельзя говорить Велесу, что мы заключили сделку. Он открыто мне угрожал, так что если узнает, что у нас уговор, то убьет меня, чтобы тебе не достался цветок.

– Я не скажу ему ни слова. Но это может показаться подозрительным, если я вдруг потеряю к тебе интерес.

Я сдвинула брови. Он был прав. В таком случае, если Велес перестанет интересоваться мной, согласно нашему уговору, заподозрит ли что-нибудь Святовит?

– Я по-прежнему буду за тобой присматривать. Мои слуги продолжат следить за тобой, – предложил древний бог. – Бояться не нужно, они не причинят тебе вреда. Но мы должны сделать вид для Велеса.

– Поняла. Значит, договорились?

– Да. Но помни, что, если ты нарушишь уговор, тебя ждет смерть.

Я сглотнула, прямо-таки ощущая, как на моей шее затягивается петля и начинает меня душить. Я договорилась с обоими богами. Выиграла немного времени, но как мне поступить в ночь Ивана Купалы?

– Буду иметь в виду.

Святовит отвернулся от меня и уставился на звездное небо. Очевидно, аудиенция подошла к концу.

– Пойдем. – Слава положила руку мне на плечо. Почувствовав ее прикосновение, я заметила, что вся дрожу.

Я позволила ей увести меня в глубь леса. Напряжение постепенно начало отпускать, и я чувствовала себя вымотанной. Когда мы отошли уже достаточно далеко от ручья и Священного дуба, русалка осмелилась заговорить:

– Ты мудро поступила.

– Сомневаюсь, – вздохнула я.

Где-то в лесу раздался громкий визг, какого я никогда раньше не слышала.

– Что это? – удивилась я.

– Самка неясыти. – Слава нахмурилась и беспокойно огляделась.

– Они что, не ухают?

– Могут. Но обычно ухают только самцы, а самки верещат. Пойдем быстрее. Не знаю, как долго мои сестры смогут поддерживать иллюзию.

Мы практически бежали через темный лес, а факел, который я несла, вспыхнул сильнее, когда ветер раздул угасающий огонь.