Шеррилин Кеньон - Интенсивность [ЛП]

«Не позволяй никому сбивать себя с пути».

«Стой и борись до конца! Не ради фанфар, аплодисментов или лавров, а потому, что ты знаешь, что правильно, а что нет. Никогда не борись из-за того, что на тебя смотрят другие, или чтобы завоевать уважение или известность. Борись за то, что важно — за то, что в жизни правильно. Правда. Честность. Достоинство. Не позволяй никому воровать, лгать или обманывать. Сохрани то, чего добился, и никогда не позволяй никому наезжать на тебя из-за лжи, которую говорят другие. Лжи о тебе, в которую так охотно верят другие».

Этому его научила мама. Это то, что она демонстрировала ему все время, она держала голову высоко, несмотря на всех людей, которые насмехались над ней из-за того выбора, который она сделала в отношении него.

Что правда, то правда. Тебе придется выдерживать жизненную боль, иначе будешь проклят. Будешь проклят за всякую ложь. Предательство и обман. За неумение верить в лучшее. Каким бы мрачным оно ни казалось. С какой бы неудачей ты ни столкнулся в данный момент.

Если я дышу, значит буду продолжать бороться.

И в Нике было много сил давать отпор.

Всегда.

«Поднимайся через боль, Ники-Страшилка. Независимо от того, насколько темна ночь. Или как жестока буря, свет всегда находит путь сквозь самые плотные облака, чтобы снова сиять. Помни об этом и крепко держи в своем сердце, когда чувствуешь себя побежденным. Всякий раз, когда хочешь сдаться. Подними к небу кулак с вытянутым средним пальцем и брось вызов! До победного конца!»

Это был урок, который он усвоил от Меньяры и Ашерона.

«Никому не позволяй уничтожать твой свет ложью или жестокостью. Сияй, несмотря ни на что. Сияй, несмотря на свою ненависть. Несмотря на боль, которую они причиняют. Пусть все они задыхаются от твоего света, пока он не ослепит их и не испепелит всю подлость, которую они собираются извергнуть».

«Завтра никто не вспомнит, какую гадость они сказали, но вспомнят, как ты высоко держал голову во время бури. Они запомнят яркость твоей улыбки и то, как ты смеялся, когда они пытались тебя сбить с пути. Пусть твой смех станет маяком, освещающим мир».

И с этой мыслью его силы резко возросли. Как приливная волна, поднимающаяся во время шторма. Она опрокинулась и подняла Ника, пока его не оторвало от демонов.

В одну минуту он был у них, а в следующую он был свободен от их когтей и лежал свернувшись на полу своей спальни.

В безопасности от их жалящих атак.

Ошеломленный и полностью дезориентированный Ник лежал, пытаясь сориентироваться. Он даже не знал, который час или день недели.

Или месяц.

Это было странное чувство дезориентации.

Не нарушил ли он законов путешествия во времени? В этот самый момент он понятия не имел — все казалось возможным. Это был самый странный день в его жизни. А учитывая те странности, с которой ему приходилось справляться, это о многом говорило.

— Ты в порядке?

Моргнув, он повернул голову и обнаружил в углу своей комнаты Ксева, смотрящего на него. Одетый во все черное, он держал блокнот и, похоже, рисовал — очередное хобби Ксева, которое он развивал в последнее время, чтобы хорошо проводить свободное время и оставаться в здравом уме.

— Эм… не уверен. — Ник пощупал свое лицо и волосы, которые были сухими и казались нормальными. — На меня напали.

Ксев приподнял бровь.

— Кто?

— Демоны. Другой Малачай. По крайней мере, я думаю, что именно это и произошло, но теперь… кто, черт возьми, знает. Хотел бы я хоть раз, чтобы это была супермодель, которая ищет подростка для эксперимента, сечешь?

Ксев отложил блокнот и подошел ближе.

— Где Калеб?

— Не знаю. Он оставил меня. — Ник поморщился. — Ты оставил меня.

— Ты сам не звал.

— Нет, звал. Никто не ответил.

Ксев сурово нахмурилась.

— Я бы никогда не проигнорировал тебя. Ты же знаешь.

Он был прав. Ксев, даже более заботливый, чем его мама, никогда не игнорировал крик о помощи. Если Ник хоть раз чихнет, Ксев попытается наложить на него Геймлих.

Все еще сбитый с толку и дезориентированный, Ник сел на кровать и попытался во всем разобраться.

— Этот день… был одним из самых необычных. И это учитывая мою жизнь. Все подверглись нападению.

— Как так?

Еще одно неприятное предчувствие охватило Ника, когда Ксев сказал это. Он не вел себя как сверхчувствительный прадед. Хоть у этого чувака и были черные волосы Ксева и каре-зеленые глаза, всё было неправильно. Он был слишком холоден для того, как древние обычно воспринимали такие новости.

— Ты выглядишь немного угрюмым. Соскучился по Инари?

Ксев кивнул.

Ник спрыгнул с кровати и бросился к двери, когда понял, что это не Ксев, а другой Малачай — или какой-то другой самозванец. Инари была демоном, вскормившим Ксева, демоном-мачехой, которую он ненавидел.

Его женой была, по которой он тосковал, была Миона. И хоть Киприан и мог знать их имена, он не знал разницы между ними, если не проводил время рядом с Ксевиканом.

Тогда бы никто не перепутает этих двух женщин и то, что они значили для угрюмого бога, который был предан одной и испытывал отвращение к другой.

В глазах Киприана вспыхнул свет, когда он осознал свою ошибку.

— Ты быстрый.

— Я такой. А ты нет. — Ник боролся с дверью, которая не открывалась, и с его способностями, которые не позволяли ему телепортироваться отсюда. — Зачем ты это делаешь?

— Потому что мне нужно, чтобы ты забыл!

— Почему?

— Ты все портишь!

— Я? Это ты убиваешь невинных людей!

— Я убираю бардак за тобой !

— Не я это начал!

Ник напал на него. Оба вложили в борьбу все, что у них было. Никогда Ник так сильно не хотел никого убить. Ему все это надоело. Он устал от того, что Киприан копирует всех его друзей и на каждом шагу притворяется ими.

Это было дерьмово, и они оба это знали.

— Заведи себе друзей и жизнь! — Ник зарычал на него. — Что с тобой не так!

— Нечестно иметь то, что я хочу! Что тебя так любили и лелеяли, когда меня — нет!

— Чувак! Тогда научись быть милым, а не психопатом! Попрактикуйся быть порядочным человеком и перестань воровать все, что у меня есть. Ты не получишь всего только потому, что этого захотел, а ты все требуешь, как двухлетний ребенок. Речь идет о том, чтобы найти свой собственный путь, а не отнимать чужую жизнь. Будь собой. А не плохой копией того, что ты украл. Выйди из тени, где ты прячешься от всех в страхе, выйди на свет. Наберись смелости отстаивать свои убеждения и идти своим путем. Займись своим делом! Ты никогда не сможешь сталь лучше, пока уничтожаешь других или пытаешься их преследовать.

— Тогда дай мне то, что я хочу!

Ник покачал головой.

— Ты должен разобраться с этим сам, чувак. Это моя жизнь. Это мой мир и моя семья. За это я буду сражаться с тобой, пока ад не заледенеет.