Тимур Машуков - Гром над Академией Часть 3 [СИ]

— Конечно, нет, я тебя не люблю. Ну, возможно, ты мне немного и нравишься чисто внешне, но не настолько, чтобы потерять голову. А, между прочим, браки по расчету самые долговечные! Любовь проходит, а взаимное уважение к партнеру остается. Я никогда и не рассчитывала выйти замуж по любви. И ты для меня идеальный вариант. Молодой, не урод, сильный маг, из древнейшего и богатого рода, в фаворе у Императрицы… Чего еще желать? Да на меня вся Европа смотреть с завистью будет, когда узнают, что я стану твоей женой!

— Так, я тебя понял. Что еще спросите?

— Теперь я, — дала о себе знать Эйелен. — Что ты имеешь против меня? Неужели я тебе настолько противна, что ты не хочешь со мной общаться? Я тебе честно рассказала о своих чувствах, но тебе плевать! Мне безразлично твое положение и род. Я хочу тебя, Владислава, а не князя, высшего и прочее…

— По больному бьет, засранка, — подумал я. И проговорил:

— Против тебя лично я ничего не имею. Но спешу сообщить, что все места законных жен у меня заняты. Всеми вопросами о вхождении в род занимается его глава, после рассмотрения кандидатур моими невестами и младшей женой. Окончательный вердикт выносит он. Если у вас прям есть такое огромное желание, можете переговорить с Селеной, ее вы видели, а после — со всеми остальными. Их имена, я думаю, вы и сами знаете. Иного способа нет. Правда, тут одни попытались пойти другим путем. Но уверяю, для них ничем хорошим это не закончилось!

— Нарышкины, — уверенно кивнула Виттория. — Значит, слухи не врут, и они пошли против тебя. Ясно. Хотелось бы стать, конечно, законной женой, но и статус младшей меня устроит. Ты же не собираешься заводить детишек прямо сейчас? Нет? Ну и прекрасно. Но ты, в принципе, не против нас? Если мы все решим с твоими родными?

— Решайте, — пожав плечами, ответил я. — Вы красивые девушки, почему бы и нет… Но предупреждаю сразу, при вхождении в семью вы приносите клятву роду. Попробуете после навредить кому-то из нас — умрете в страшных муках. И это не шутка. Так что, еще раз все взвесьте, нужно вам это или нет.

— Нужно, — уверенно сказала Эйелен, и Виттория подтверждающе кивнула. — Я не для того пересекла полмира, чтобы отказаться от тебя.

— Тогда делайте. Как и что — я вам обозначил, остальное сами.

Кивнув мне, они вышли, а я, недвижным взглядом сверля закрытую дверь, громко сказал вслух:

— Можешь вылезать, они ушли.

Из-за тяжелой портьеры вышла Марина, что пряталась там все время, пока в комнате были девушки. Ее я почувствовал сразу, как мы вошли, но не стал ничего говорить.

— Ну, и зачем было прятаться? — поинтересовался я, не оборачиваясь к ней. — И вообще, ты что, следила за нами?

— Нет, не следила. Я тут находилась, а потом услышала голоса и спряталась. Не знаю, зачем, это глупо, да?

— Не знаю, — ответил я. — А ты сама как считаешь?

— Ну, мы же теперь враги, наверное… Знаешь, я ведь тебя должна ненавидеть сейчас. Мой отец при смерти, если уже не умер, род потерял все, включая уважение. Моя жизнь разрушена — и все по твоей вине.

— По моей? — искренне удивился я. — Значит, я сам у себя похитил девушек, сам не захотел их отдавать, сам решил их убить. Все я, а вы — бедные невинные овечки?!!

— Пока ты не появился, все было хорошо.

— Ну, это претензии к моим родителям. Знаешь же, как это бывает? Темная ночь, голые мужчина с женщиной. А через девять месяцев рождается проблема по имени Владислав. Так что, в этом виноваты только они. Упс. Им тоже нельзя предъявить ничего, потому что они мертвы, потому что их тоже убили! Поэтому со своими обвинениями ты несколько запоздала.

— Да понимаю я, — вздохнула она, сев рядом. — И что теперь, мы враги навсегда?

— Почему обязательно враги? Ты ничего не сделала, ну, или по крайней мере, не успела сделать. А за намерения у нас не судят. Да, я злюсь, сильно злюсь, но не на тебя, а на ситуацию в целом. Что не смог вовремя защитить, позволил кому-то считать, что можно безбоязненно покуситься на мое. Хотя, я думаю, ваш пример сможет теперь охладить многие горячие головы.

— Но ты же сам разорвал наше соглашение, а это делается, если роду объявляют войну.

— Ну да, объявили, мы победили, всех спасли, злодеи наказаны. Претензий к вам нет.

— Значит, у меня еще есть шанс быть с тобой? — с надеждой в голосе спросила она.

— Условия для всех равные, — ответил я, — и ты их слышала.

— Ага, — она на секунду задумалась. — Селена, Ольга, близняшки. У меня больше информации, чем у этих куриц. Спасибо, — и, резко подавшись вперед, чмокнула меня в щеку и унеслась.

Внезапный толчок эфира — и взрыв горя обрушивается на меня как ураган.

— Сестра! — только и успел подумать я, вынося дверь на диком ускорении.

Влетаю в игровой зал. В центре вижу Ириску, что держит в воздухе двух таких же малявок, как она, возможно, чуть старше, и явно собирается сделать с ними что-то нехорошее. Рядом стоит Павел и пытается ей что-то сказать. Охрана прижалась к стене, явно боясь вмешиваться. Одно лишнее движение — и девчонки трупы.

— Братик, — повернула она ко мне заплаканное лицо. — Они говорят, что я тебе не родная, подкидыш, и вообще, недостойна тут находиться. А еще говорят, что из-за тебя убили хороших людей, и наш род давно пора с позором выгнать из России! Скажи, что это неправда!!!

— Это чьи ж такие умные детки будут?!!! — прошипел я, трясясь от ярости, глядя на ее слезы. — Видимо, пора поговорить по душам с вашими родителями….

Прода вторник-среда

Владислав Громов

— Успокойся солнышко, — осторожно приблизился я к сестре. В таком состоянии она могла натворить бед. А у меня не было желания убивать глупых детей, наслушавшихся своих родителей. А вот желание поговорить с родителями было очень сильным. Но это после. А сейчас надо было успокоить сестру.

— Конечно, они все врут! Оставь их, они недостойны ни единой твоей слезинки!

Дотронувшись до ее головы, я нежно погладил ее и почувствовал, как стало спадать напряжение в эфире. Злобно зыркнув на мелких, что довели ее до слез, я подхватил Ириску на руки, и вышел за дверь.

Боже, как же меня трясло от злости! Едва сдерживаясь, чтобы не разнести ненароком тут все на куски, я вернулся в комнату, из которой недавно вылетел и, усевшись на кресло, принялся успокаивать сестру. Ага, кто бы меня теперь успокоил… Тьма Нави периодически стала прорываться от меня в мир живых, отчего в комнате стало темно. Нет, так не пойдет. Глубокий вдох-выдох, и вот я уже не настроен убивать сразу. Послушная моей воле тьма растворилась, и я увидел на входе деда с Селеной, что не решались зайти. И правильно. Моей силе пофиг, кто ты — друг или враг. Навь выпьет всех, кто не под моей защитой.

— Что тут происходит? — нахмурившись, спросил дед. — Почему Ирина плачет? Что за вспышки эфира? Тебя вообще можно оставлять одного?!!! Не успел отойти, уже во что-то вляпался!