Максим Виноградов - Дивный Мир Будущего. Книга 2 [СИ]

— Спросишь, каковы обязанности? — собеседник снимает вопрос с языка, — В общем и целом, Менеджер — некий посредник между кланами, корпорациями, обществом и ИскИном. Гарант того, что интересы всех представителей многовариантной цивилизации будут учтены, а потребности — вероятно — в той или иной мере удовлетворены. Для этого придется использовать гибкую дипломатию, но и проявить известную жесткость позиции.

— То есть нужно всем подлизывать?

В ответ на скабрезность получаю суровый взгляд.

— Я бы предпочел — держать в ежовых рукавицах, — строго поправляет Виктор Семенович, — Но тут уж как тебе угодно. Выбор методологии оставляю за конкретным исполнителем. Что, как и почему происходит на месте — дело твое. Для меня важен конечный результат: спокойствие и относительная лояльность в подотчетном секторе.

— А как же тесты? — делаю удивленное лицо, — Я слышал, даже чтобы стать официантом нужно соответствовать существенным требованиям.

— Ну, на этот счет не беспокойся, — легкомысленно отмахивается собеседник, — Тестирование можно пройти прямо сейчас. А профильные параметры у тебя…

Он рассматривает меня, как подопытную букашку; внимательный взор словно просвечивает рентгеном. Хотя, откуда я знаю — может, так оно и есть?

— Как я и думал, — удовлетворенно кивает комитетчик, — Все индексы удовлетворяют граничным условиям. Остается только проверить психологическую устойчивость, но с этим, очевидно, проблем быть не должно…

Отворачиваюсь к окну, переваривая услышанное. Вновь и вновь твержу себе, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Не могут такие возможности падать на голову совершенно случайно. Вместе с властью приходит и ответственность. Наверное…

Соглашаться — глупо. Отказаться — в тысячу раз глупее! Боюсь, что назначение Менеджером — вовсе не награда, а настоящий капкан.

— Не сомневайся, Тей, — проникновенно произносит Виктор Семенович, — Предложение взаимовыгодное. Я же говорил, что хочу тебе помочь! Вот и стараюсь. Подумай: вместе с должностью ты получаешь шикарные апартаменты. И не забывай о зарплате! Скажу прямо: восстановление памяти стоит внушительных денег. Знаешь, сколько придется копить, работая условным официантом?

Задумчиво пожимаю плечами — откуда мне знать?

— Лет десять, не меньше, — категорично заключает собеседник, — Это в лучшем случае! Если за все время не потратишь на сторону ни монетки. Ну а здесь — и работа не такая пыльная, и поощрение на порядок больше. Глядишь и осилишь нужную сумму всего за год.

Как ни странно, последний аргумент наиболее существенный. До сих пор я как-то не задумывался о денежной стороне вопроса, а ведь не только операции с памятью — любые улучшения и апгрейды организма требуют существенных монетных влияний. В одном комитетчик абсолютно прав: на обычной работе доход не позволит никаких излишеств. Если я и впрямь планирую вернуть былую личность, меркантильные интересы должны выходить на первый план.

— Почему все так?… — вопрошаю, устало прислонившись лбом к темному стеклу.

— Как — так? — с любопытством уточняет Виктор Семенович.

— Нелепо, несправедливо…

Говорю, понимая, что разговор словно сам по себе заворачивает совсем не в ту сторону. Философские вопросы — последнее, что нужно обсуждать при встрече с главой Комитета. Но язык уже выплюнул бесполезные слова, обратно их не забрать.

На гладкой поверхности окна вижу смутное отражение комнаты. Седовласый мужчина прекратил неторопливую прогулку и вновь уселся в кресло.

— И что же, по-твоему, несправедливо? — с интересом переспрашивает он, откинувшись на мягкую спинку.

Пожимаю плечами, будто ответ и так очевиден.

— Подавляющее большинство человечества прозябает на дне общественной выгребной ямы, не имея никаких шансов на подъем, на успех. Они обречены вечно скитаться от ночлежки до пищевого блока, находя скудное удовольствие лишь в просмотре бесконечных видеороликов. Бедолаги привыкают во всем довольствоваться суррогатами: в пище, в сексе, в отношениях. В самом деле — зачем заниматься физкультурой? В любой момент ведь можно включить спортивное шоу. Вместо секса — порно, вместо еды — концентраты. Общение доведено до абсурда немыслимым количеством мессенджеров, встроенных напрямую в голову! И что страшнее всего — никакого просвета! Ты с этим рождаешься, взрослеешь, живешь, умираешь — и снова по кругу. Бесконечный цикл потребления низкосортных жизнезаменителей.

Виктор Семенович слушает внимательно, хоть и не слишком одобрительно. Перевожу дыхание и продолжаю озвучивать поток мыслей.

— И в это же самое время, на верхушке пирамиды живут «хозяева», — говорю осторожно, опасаясь задеть чувства собеседника, — У которых есть доступ ко всем мыслимым и немыслимым благам; для кого открыты все двери; кому допустимы любые злодеяния, лишь бы они были оправданы эфемерными догмами Доктрины. Разве есть справедливость в том, что единицы имеют все, пока миллиарды довольствуются ничем?

Замолкаю, наконец иссякнув. Глава Комитета трет подбородок ладонью, измеряя меня обескураженным взглядом.

— Признаться, я тебя не совсем понимаю, Тей, — озадаченно произносит он, — Как по мне, озвученная картина объективно единственно верная. Абсолютно одинаковые стартовые условия, прозрачная модель вертикального продвижения, нефальсифицируемая система индексов… Да, кто-то имеет все! Но это лишь значит, что тот индивид затратил гораздобольше усилий, чем прочие. Если толпа не желает эволюционировать, так как же их можно заставить? И главное — зачем? Что ты предлагаешь? Взять все блага цивилизации и поделить поровну? Дать каждому долю, независимо от того, дурень ли ты, лентяй, олух или же работяга, ученый, спортсмен? Нет, так не пойдет! Это и будет самая настоящая несправедливость! И глупость.

— Да дело ведь не в этом! — восклицаю с жаром, уже чувствуя, что сбиваюсь с толку, — Где же ваши «равные условия»? Поживите в «лоу» секторе и разом поймете — там само существование построено таким образом, что и мысли не возникает куда-то расти! Зачем стараться, зачем работать, зачем вообще хоть что-то предпринимать, если можно — с тем же успехом — не делать ни-че-го! Жрать, спать, трахаться — все бесплатно, пусть и на примитивном уровне. В таком круговороте любое постороннее усилие видится ощутимым страданием!

— Знаю, я там жил, — спокойно замечает мужчина, — И не один год.

Такое простое признание разом осаживает мой пыл. Действительно, с чего я взял, что Виктор Семенович такой уж «небожитель»? Вероятно, когда-то и он начинал с «низов»…

— Дело в том, паренек, — размеренно продолжает комитетчик, — Что это и есть та самая «свобода», за которую так активно ратует злополучное Сопротивление. Именно таким образом построена Система! Хочешь расти? Развиваться? Совершенствоваться? Вперед! Все дороги открыты! Никто не ставит препонов, наоборот — помогут, подскажут, если надо — подтолкнут. А не хочешь — тоже твоя воля. Заставлять и принуждать нет никакого смысла. Полная свобода выбора — в пределах закона, конечно!