Йон Колфер - Последний дракон [litres]

Пшик разыграл целую сцену, сбрасывая газ – видимо, узрел на берегу шефа.

– Ты глянь, кто нас заметил, – прыснул Верн.

– Джеймс, мать его, Бонд собственной персоной, – добавил Боди.

– Угадай, кого он дурит этим своим «смотрите, разве я не осторожен»?

– Никого.

– Именно, черт возьми. Надо б урезать ему плату, ей-богу надо. Но он привозит товары. И поверь мне, Грин Дэй, за это масло будет расплата.

Боди эта фраза не слишком понравилась.

– У слова «расплата» есть разные коннотации, Верн. Вы, случайно, не используете его в негативном смысле?

Верн рассмеялся, и это было приятно, хотя в груди заныло.

– Коннотации? Е-мое, Боди, а ты часом не лингвист? Не-е, не та расплата. Я нацелен с вами порешать.

«Порешать» прозвучало не шибко лучше, но Боди решил не обострять.

Верн проследил, как Пшик свернул с последнего отрезка реки в прямом смысле слова в едва заметный приток, ведущий к тому самому крошечному причалу. Малец знал свое дело, и тут можно было не сомневаться, постукивал по рычагу левой, управлял правой, и тут Верн вдруг осознал – чего-то не хватает. Не в мире в целом, но в его собственной голове, эдакого психологического эквивалента встающего дыбом загривка. Верн уже смирился, что пацан ему нравится, но теперь понял, что еще и верит в него.

«Может, что-то и выйдет, – подумал дракон. – Пацан молодой, с полвека у нас будет».

– Как тебе шум, достаточно, малец? – подал он голос, когда лодка ткнулась в полузатонувшие доски. – Да ты моих предков, черт возьми, перебудишь.

Пшик засиял улыбкой.

– Эй, шеф! Определенно рад видеть вас на ногах. Думал, вам кранты – а работа-то мне нужна.

– Негодный малый, а? – обратился Верн к Боди. – Щас покажу кранты.

И Верн, потратив драгоценные силы, расправил крылья.

– Что, похоже на кранты, мальчик? Я вас всех переживу, людишки.

И в ту секунду, вот так собравшись, он почуял кое-что на ветру – запах, похожий на выжженную землю.

«Гребаный Хук, – подумал дракон. – Придет ядерный холокост, останутся тараканы и он».

А потом он услышал звук, будто на другом берегу кашлянула старушка, и в крыльях пробило две дыры размером с обеденную тарелку. Или, может, первыми появились дыры.

Боди что-то говорил, но Верн его не понимал.

Старушка кашлянула снова, и Боди исчез из-под руки дракона, словно его дернуло обратно на банджи.

«Люди, – подумал Верн. – Явилась злобная толпа».

Он глянул на Пшика, который перебирался через нос лодки, отчаянно спеша на помощь хозяину. А потом дернуло и его – но не пулей, а рукой, обхватившей лодыжку, да так, что мальчишка кубарем улетел в реку. Выглядело смешно, будто в шутку, однако у них тут имела место вовсе не комедия. Там, где только что был Пшик, на пристань ринулся, словно разъяренный медведь, настолько крупный человек, каких Верн вблизи еще не видел. А драться с медведями ему приходилось, и победа оказывалась нелегкой, даже когда он был в самом расцвете.

«Настал час драться или бежать, – подумал Верн, – и с побегом облом».

То есть оставался только первый вариант.

В хорошее время явившегося можно было бы назвать опрометчивым созданием – бросаться на Виверна, лорда Хайфаэра, имея из оружия лишь утяжеленные свинцовой дробью перчатки. Однако сейчас время уж точно не было хорошим. Виверн, лорд Хайфаэр, был продырявлен, контужен и лишен топлива, а значит пламени и полета, да и с равновесием возникали проблемки. Последние силы он направил в броню, чтобы, по крайней мере, забить на удары.

А удары не заставили себя ждать. Эта человечка двигалась так быстро, что Верн засомневался, сумел бы как следует ей насовать, даже если б у него все оставалось тип-топ. Впрочем, это не значит, что он не стал пытаться; Верн ударил когтями – вспорешь артерию, и прости-прощай противница. Однако женщина пригнулась, так что у дракона вышло только зацепить ее бритую черепушку одним когтем и оставить неглубокую царапину, малость кровоточащую, но и близко не смертельную. И, разумеется, Верн прозевал момент. Человечка прошла линию обороны.

Она принялась за дело с хирургической точностью, осыпая корпус Верна градом коротких ударов и хуков, выискивая слабые места. Нашла парочку, и они заныли под давлением пластины.

«Давай уже, Хайфаэр, – сказал он себе. – Ты ж не человекоручка, верно?»

Может, в данной ситуации оскорбление «человекоручка» было несколько неуместным. Потому как руки этой дамочки ломали его, словно старый стул. Треснула пластина над почкой. Дрогнуло солнечное сплетение.

«Рановато, – подумал дракон. – Соберись, Верн».

Женщина обработала ему почку, и дракона прострелило болью от бубенцов до глотки.

– Еб твою… – выругался он – и тут вдруг получил мимолетную передышку.

Может, эта женщина, сидя в засаде, не догадывалась, что слышала голос Верна. Может, Хук не упомянул о драконьем даре речи. В любом случае, матерное словцо заставило противницу остолбенеть, пусть и ровно на секунду.

– …мать! – завершил ходовое выражение Верн и обрушил на голову женщины кулак. Удар вышел не то чтобы очень, зато подарил возможность дать задний ход и перевести дыхание.

Женщина упала на колено, потрясла головой.

– И все, мистер Верн? Весь порох? Бля, да я твою голову себе на стенку повешу.

Верн щелкнул зубами, пытаясь высечь искру, но ничего не вышло. Не осталось ни капли жира. Если б только добраться до бочек.

– А что с лицом-то, Верн? – поинтересовалась женщина, стискивая кулаки. – Истерика? Если хочешь знать, кто тебе жопу дерет, так это Джуэлл Харди. Не забудь, хорошо, малыш?

– Никто меня еще не дерет, Джуэлл Харди, – отозвался Верн, – так что давай-ка ближе к делу.

Со стороны реки мелькнула вспышка. Верну в грудь, словно кузнечным молотом, ударила пуля – и расплющилась в блин. Стрелку не повезло, грудная пластина почти непробиваема. Но несмотря на неудачу в пробивании, воздух из легких Верна все равно вышибло, и он кверху хвостом полетел в кусты.

– Гуляй, Цзян! – выдала Джуэлл Харди, что бы это на хрен ни значило, и прямо-таки окутала Верна, как дешевый одеколон, что так себе аналогия, ведь дешевый одеколон обычно не имеет привычки выбивать из того, кто его носит, всю дурь. Первым делом Харди прописала ему двоечку в голову, чтобы шарики за ролики закатить, а потом принялась ощупывать корпус, выискивать лазейку.

Глаза Верна закатились.

«Поверить не могу, что за неделька», – подумал он.

Болотная грязь чавкнула, пропитывая штаны.

Новые, мать их. Ну, почти.

– Лады-ы, – протянула Джэулл Харди, весьма зловеще.

Бойцовая баба обнаружила зазор у Верна в ребрах и ткнула туда пальцами, что вызвало щекотку. А потом достала из-за спины нож и попыталась пырнуть уже им.

«А это уже не пощекочет», – подумал Верн.