Джон Раттлер - Истории о Призрачном Замке

— Я решил, что смерть пришла, наконец, за старым Тарангоном. Я уже был готов, мое существование утратило смысл, Хранители перестали приходить, и это означало только одно — их больше не осталось, и я решил, что остальные жемчужины Ожерелья разделили судьбу моего Зунтра. Моя радость сейчас столь велика, что я не могу охватить ее. Я все еще не готов поверить в то, что осталось целых два мира, что еще есть за что бороться. И я бесконечно рад тому, что у нас снова появился Хранитель.

Хронвек кивнул с очень серьезным видом. Стурастан никогда не говорил ему всего, держа ученика в неведении до поры, но теперь Гектор смотрел на выражение лица наставника и понимал, что тот знал не намного больше, чем он. Хранители защищали целое созвездие миров от неизвестного противника, который теснил их, пока не уничтожил всех до последнего. И теперь место древних, наделенных знанием магов, занял доктор с трехлетним стажем колдовства. Выглядело это все не слишком обнадеживающе. Хронвек с мрачным видом отхлебнул из своей кружки и сказал:

— Забери меня Рогатый Демон, если я знаю, что нам всем теперь с этим делать.

Тарангон удивленно вскинул бровь.

— Отчаянье — худший наш враг, мастер. Я видел отчаяние, я был им повержен, и я знаю, о чем говорю. Вы сумели сохранить Замок, а это главное. Враг отступил. Возможно, последним защитникам удалось его победить ценой собственной жизни. Скажи, Хранитель, как обстоят дела в оставшихся мирах?

— После твоего рассказа можно сказать, что неплохо. На Земле мир пребывает в хрупком равновесии, но ситуация напоминает ядерный баланс в Зунтре. Однако с каждым веком уровень гуманизма на планете растет, что бы там не говорили. Все это можно перечеркнуть в один миг, я понимаю и надеюсь, что смогу своевременно вмешаться. Мирея — загадка для нас. В ней царит магия, силы распределены между множеством государств. Она все еще дикая, феодальная и до конца не изученная. В этом мире для Хранителя много работы, но наставник пока не готов отпустить меня во все тяжкие — я еще не окончил своего обучения.

Отшельник кивнул и усмехнулся.

— Похоже, что мы все-таки победили. Я не вижу в твоем рассказе угрозы, а что до твоего обучения — Хранители учатся всю свою жизнь и ни перед чем не останавливаются. Я мало знаю, пользы от меня немного, но Тарангон готов предложить тебе все, что у него есть. Мой глаз не знает промаха, я терпелив и наблюдателен, как и должно смотрителю ковчега. Я весь в твоем распоряжении.

Гектор приложил руку к сердцу и поклонился.

— Мы все рады приветствовать тебя в Призрачном Замке.

Старик кивнул.

— Скажи мне, Хранитель. Есть ли связь с остальными ковчегами?

— Мы не знали о них до этого дня. На Земле, по слухам, есть похожая конструкция где-то в глубинах Китая. Говорят, что ее существование тщательно скрывается правящими силами страны. О ковчеге в Мирее я никогда не слышал, но теперь уверен, что он существует. Нам нужно будет найти их и разбудить смотрителей — мы должны восстановить потерянные связи.

Отшельник вяло кивнул. Вино клонило его в сон. Леди Жуада заметила это и прервала беседу, приказав мужу проводить гостя в его покои. Хронвек пошел вместе с ними. Оставив старика отдыхать, он переместился на Башню Хранителей и обнаружил там Даку Кад-Хедарайю. Она стояла возле зубчатого ограждения и смотрела на заходящее за горизонт кроваво-красное солнце. Гектор обнял ее за талию. Черная Пантера сказала, не оборачиваясь:

— Моего мира больше нет. Замок пропускает фазу Саноо, но я до конца не верила, что он уничтожен. Старик подтвердил это.

Хронвек ничего не ответил. Она добавила:

— Моя память просыпается. Я вспоминаю города, которых больше не существует. Я охотилась в пустынях Куртана еще тогда, когда твои предки учились добывать огонь. Я — старый хитрый вампир, который прожил тысячи лет, но запомнил только кровь своих жертв. Ты все еще хочешь меня, Гектор Хронвек?

Хранитель втянул носом запах ее волос. Черная женщина пахла песком и полынью, и немного шафраном.

— Дака Кад-Хедарайя, скажи мне, почему из всех женщин мира я выбрал самую необычную?

Она дернула плечом.

— И тебя не смущает, что я старше тебя на пару тысяч лет?

— Хранители бессмертны, так сказал смотритель. Стурастан тоже упоминал что-то об этом. Через десяток тысячелетий эта разница будет менее заметна.

Черная Пантера засмеялась, и ее смех жемчугом раскатился по Призрачному Замку.

— Саноо был чудесным местом. Я должна рассказать о нем кому-нибудь. Это было так давно, и я сомневаюсь, что мой мир действительно существовал. Ты Хранитель. Скажи, ты сохранишь память о моем прекрасном Саноо? Если меня не станет, кто будет помнить о нем?

— Обещаю, я сделаю это.

Дака Кад-Хедарайя повернулась — в ее глазах стояли слезы.

— Я расскажу тебе, Гектор Хронвек. Знай, ни от одной женщины никогда ты не получишь такого признания в любви, маг. Мой Саноо станет твоим, ты разделишь его со мной и больше не сможешь уйти от меня никогда. Ты обещал мне.

— Обещал.

Южная Морантана была довольно независимым регионом королевства. Здесь не жаловали магов Свода Диосии, а местные бароны крепко держались за землю, выстроив на ней надежные замки с высокими стенами и глубокими рвами. Им не было дела до королевского дома, поскольку власть — это, прежде всего сила, а у каждого из баронов было свое войско, вооруженное и подготовленное. Те, кто не следовал этому правилу, давно канул в лету, захваченный безжалостными соседями.

Бароны периодически выясняли отношения, смазывая клинки своих воинов кровью. Обычно конфликты возникали из-за спорных территорий, когда-то пожалованных бастарду или перешедших по наследству. Солдаты удобряли поля своими телами, земли меняли хозяина, и все возвращалось в привычное русло. Поскольку такие конфликты носили кратковременный характер, крестьянин от них не страдал или страдал не сильно. Вытоптанные поля, сожженные хаты — все это быстро восстанавливалось, а небольшое количество сопутствующих потерь среди мирного населения было ерундой по сравнению с опустошающими набегами орков на северные королевства или недавней войной Морантаны с Мон-Домайном Золотым, правящим государством Вуланой уже более двадцати лет. Тамошнее население до сих пор не могло оправиться после полутора лет непрекращающихся поборов со стороны фуражиров обеих армий, которые выгребли подчистую все зерно и корнеплоды, включая посевные, угнали весь скот и забрали большую часть мужчин. Так что крестьяне южной Морантаны не жаловались на судьбу, радуясь, что у баронов регулярная и профессиональная армия, и молодые рекруты требуются редко.