Джон Раттлер - Истории о Призрачном Замке

Ягодка постучалась в дверь, но бабка не открыла. Тогда Рута обошла домик и заглянула через невысокую ограду во двор — Луока была там, она как раз собирала яйца для хозяйки трактира Мальвы. Старуха заметила ее и открыла калитку.

— Заходи. Как там дела на постоялом дворе?

— Да как обычно, бабушка.

— Ничего не как обычно. У тебя на лице все написано, давай выкладывай.

Рута взяла у знахарки корзину. Ведьма полезла в курятник, выбирая последние яйца. Девушка ответила:

— Заехал к нам один господин, странный такой, заказал ванну в комнату, а с ним женщина — вся черная, как уголь, и злющая вдобавок.

— Ванну заказал, говоришь?

— Да, я все утро в нее воду таскала. И обидно, что господин совсем не грязный. Может, это он для нее? Такая черная, страх!

Луока осторожно переложила яйца из передника в корзину и ответила:

— Не мели чепухи, Ягодка. Скажи лучше, во что он одет был?

— Так в плаще таком, как у кудесников из города.

— Диосиец?

— Нет, не похож.

— На чем приехал?

— Да ни на чем.

Старуха посмотрела на Руту так, будто она сейчас сказала, что барон велел всем по три золотых выдать.

— Пешком пришел, получается?

Ягодка немного смутилась.

— Так нету лошадей во дворе. Откуда ж я знаю, бабушка, на чем он там приехал. Я не видела.

— Так и говори, что не видела. А то — ни на чем. Ни на чем господа в плащах магов не ездят, они тебе не кметы босоногие. Скажи-ка еще, видала утром, куда пошел Угра кожевник?

Девушка ответила не сразу — она была занята подсчитыванием яиц. Закончив с этим делом, Рута сказала:

— Видала, видала. Он в рощу бежал, торопился. Я как раз воду в эту бадью окаянную таскала.

— В рощу, значит. А то я гляжу, нет его в мастерской. Ну, иди, ладно. Яйца смотри не разбей, не то Мальва с тебя шкуру спустит.

Румяная Ягодка весело улыбнулась и бодро зашагала назад, в таверну. Старуха нахмурилась, зашла в избу и через некоторое время вышла с другой стороны — в руках у нее был небольшой кулек. Опираясь на палку, Луока заковыляла в сторону дубовой рощи, которая раскинулась на склоне холма недалеко от деревни.

***

Хронвек с Черной Пантерой спустились в зал. Заказав по кружке кваса, они уселись в уголке за деревянный стол и стали изучать обстановку. В это время в трактире было пусто. Пара крестьян продавали хозяйке провиант, у большой печи суетился мальчишка поваренок, в чугуне что-то тушилось. Гектор почти прикончил кружку, когда Дака Кад-Хедарайя тихо сказала:

— К тебе пришли.

Через мгновение в дверях показался мужик в башмаках из ивовой коры, а с ним еще двое молодых парней. Замыкал делегацию староста деревни. Мужик постоял, неловко перекладывая шапку из одной руки в другую, набрался смелости и подошел.

— Прошу простить нас, благородный господин. Микло я, а это сын мой и другой сын — Прошка с Грихеем. Мы очень просим выслушать нас.

Хранитель внимательно осмотрел крестьянина — что-то было не так в его облике, но понять, что конкретно, Гектор не мог. Он пожал плечами и ответил:

— Ну, говори, что там у тебя.

Мужик оглянулся, ища поддержки у остальных.

— Мы, это… Лихо у нас завелося в деревне, господин. Вот. Никто извести его не может, все токмо денег берут, а толку нет. Мы посоветовались, решили…

Черная Пантера усмехнулась, мужики занервничали. Она бросила:

— Что вы там решили?

Староста набрался смелости и вышел вперед:

— Мы просим вас, господин, помочь деревне. Я тут за старосту. Меня Вирлой звать, стал быть. Я официозное лицо, так что просьба наша законная и с одобрения, значит, барона.

Гектор кивнул с серьезным видом.

— Это хорошо, что официозное. Так в чем вам требуется помощь?

Мужики снова принялись топтаться на месте, как в начале разговора. Наконец, один из сыновей Миклы пробурчал, глядя в пол:

— Убивец у нас завелся тут, господин. А кто — не знаем. Ужо восьмерых порешил, да так, что страх.

Отец подхватил:

— Как пропадет кто, потом неделю нету, а после — появляется его голова в старом склепе, что на холме. Глаза выдраны у всех, а куды тело девалось — непонятно.

Хронвек потер пальцами подбородок. Дело было интересное. Он посмотрел на Даку Кад-Хедарайю, она пожала плечами. Маг подумал, что до восстановления раствора дымчатого кристалла еще больше суток, сидеть в трактире без дела скучно, а людям и вправду нужна помощь. Он кивнул и ответил:

— Хорошо. Я займусь этим делом. Денег с вас не возьму, но и результата гарантировать не буду. А для начала — расскажите мне поподробнее об этих убийствах.

Микла энергично закивал, староста стал кланяться. Гектор указал им на скамью с другой стороны стола.

— Садитесь, друзья. Я хочу услышать историю с самого начала, начиная от первой жертвы.

Мужики переглянулись, Вирла пожевал губу и начал.

***

По словам крестьян, выходило, что убийства начались три с половиной года тому назад. Люди барона ничего не делали, несмотря на челобитные, с которыми староста ездил в крепость после каждой новой жертвы. Больше ничего поделать он не мог.

Каждые три-четыре месяца в склепе находили отрубленную голову. Надо сказать, поначалу злодей выбирал людей, до которых никому не было дела. Первым погиб местный пьянчужка — Бурка Рыжий. Тогда все решили, что он в очередной раз где-то раздобыл денег и теперь беспробудно пьет где-нибудь на сеновале. Через две недели старая Катрина пошла в склеп положить цветы на могилу своего мужа и обнаружила в первой комнате, там, где стояла деревянная статуя Чулы, бога загробного мира, окровавленную голову с огненно-рыжими волосами. По ним она и узнала Бурку — глаза ему кто-то выковырял, и узнать в обезображенном куске плоти деревенского пьяницу было почти невозможно.

Тела так и не нашли. Потом был бывший солдат барона, его звали Друм, и он тихо жил в своем доме с высокой оградой, ни с кем не общаясь. Его пропажу заметил молочник, у которого солдат каждый день покупал товар. Голова бедолаги появилась на мраморной полке в склепе также через неделю. Затем смерть пришла к вдове Евлампии — мирной бездетной женщине. Она тоже жила затворницей и, также как с остальными, ее исчезновение заметили не сразу. После того случая мужики решили, что как только пропадет еще кто-нибудь, нужно назначить дежурных в склепе. В деревенскую милицию выбрали пятерых дюжих мужчин, включая кузнеца и его сына. Через три с половиной месяца, после того, как исчез попрошайка по кличке Куцый — настоящего своего имени он уже и не помнил — в подземелье круглосуточно караулило три человека. На седьмое утро кузнец Карл, который побаивался мертвяков и поэтому сидел в засаде снаружи, возле входа, спустился в гробницу и обнаружил там еще одну голову с вырванными глазами.