Computers - Палач

- Да…

Мы встали из-за столика, я опять оставил официанту щедрые чаевые, а выходя, снова невольно бросил взгляд на столик справа, где вчера сидела Роза. Наверное, Таня подумала о том же, потому что сильнее сжала мой локоть.

* * *

Мы с Таней не спеша шагали по вечерней улице, держась за руки. Прохожих почти не было, но через три квартала нас обогнала молоденькая девушка небольшого роста, фигура которой показалась мне смутно знакомой. Я встряхнул головой, отгоняя абсурдную мысль, но тут она вдруг обернулась, и я замер – на меня с печального личика смотрели большие карие глаза, которые я запомнил на всю жизнь. Я встал, как вкопанный:

- Оля!!!

Она тоже остановилась, дрожа:

- Андрей… Палач!!!

- Уже нет, Оленька! Не бойся меня, пожалуйста!

Таня сообразила, в чем дело, и подошла поближе:

- Оля, Андрей тебя казнил? Откуда же ты взялась?!

- Я не боюсь… я сама не знаю… как объяснить… Но это же он!

- Да, это я… Прости…

- Я знаю, что ты не виноват. Но я никак не могу опомниться… Такая встреча!

- Да. Познакомься, это Таня, моя жена. Она все знает. Я и про тебя ей рассказывал.

Оля нерешительно сделала шаг нам навстречу:

- Очень приятно, Таня. Но… мне страшно!

- Не бойся. Это Андрей, мой муж, бывший палач… Самый лучший человек на свете! Меня он тоже казнил, если тебе так спокойнее, – и Таня улыбнулась. – Я как будто чувствовала – что-то такое должно случиться! Андрюшенька, ну что же ты? Ты такой белый, как стенка! Тебе плохо? Пойдемте-ка, присядем на скамейку… Что же мы стоим посреди дороги? – и Таня, схватив нас за руки, потащила на обочину, где на тротуаре стояли скамеечки. Мы уселись, и я, наконец, перевел дыхание. Таня села между нами, посередине.

- Ну, Оленька, успокоилась? – и Таня погладила ее по мягким темным волосам, как ребенка. – Уже не боишься?

Оля помотала головой:

- Не боюсь…

- А куда ты торопишься? Тебе некогда?

- Да… Нет… Я пока остановилась у подруги. Только она теперь намного старше!

- Хочешь, я тебе расскажу о себе и Андрее?

- Да…

И Таня спокойно и ласково повторила свой вчерашний рассказ. Оля жадно слушала.

- Ох, какая же ты смелая! Как я тебе завидую! А я…

- Что? Расскажешь? Или, может, зайдешь к нам домой? Тут совсем близко. Не бойся! – она засмеялась. – Андрей тебе ничего не сделает, клянусь! У нас вчера уже была такая встреча… Ты не поверишь! Ты можешь позвонить подруге и предупредить.

- Ладно. Действительно, я ведь уже умерла… Чего мне бояться? – и она вытащила из сумочки смартфон и набрала номер. – Наташа? Это я, Оля… Я тут встретила старых знакомых… Ну, каких? Старых… Еще до того, как… Я зайду к ним в гости, ты не волнуйся. Я оттуда еще перезвоню. Пока! – она сунула смартфон в сумочку и встала. – Ну, я готова. Хоть раз в жизни поступлю, как смелый человек…

* * *

Мы подошли к дому, я открыл калитку, и Таня вошла, держа Олю за руку. В передней Оля осторожно огляделась по сторонам:

- Обычный дом…

Таня весело засмеялась:

- А ты что ожидала? Ржавые топоры и черепа по углам? Я же тебе сказала, Андрей – это лучший человек на свете! Он такой добрый…

Разувшись, все прошли в комнату, и мы с Таней, как в прошлый раз, примостились вдвоем в одном кресле, а Оля присела на другое, по-прежнему вертя головой. Таня сказала:

- Ну, Оленька, теперь расскажешь?

Та кивнула:

- Расскажу. Только позвоню Наташе, я же обещала!

Она набрала номер подруги:

- Ната, мы уже пришли. Я тут побуду немного, нам есть, о чем поговорить… Да, я была у них на могиле… Спасибо тебе! Ладно, пока, я перезвоню позже, ты не волнуйся, пожалуйста.

Немножко помолчав, она начала свой рассказ:

- На меня выпал жребий пять лет назад, мне только исполнилось восемнадцать… Я так испугалась! Еще в первый раз… Потом – месяц вместе с другими девятью женщинами. Они тоже боялись, но старались не подавать виду. А я тряслась от страха день и ночь, и часто плакала, так что они меня даже успокаивали, говорили, что вероятность всего десять процентов, не стоит переживать раньше времени. Но я как будто чувствовала… И когда во второй раз увидела черный билетик, потеряла сознание. Как мне потом сказали, на целый час. Я просила, чтобы мне позволили попрощаться с родителями, но мне объяснили, что это не положено, для них я уже умерла. Для всех… Потом я поняла, что так и правда лучше…

Мне сказали, что меня казнят на следующий день, а я снова заплакала, и все повторяла: ну почему я? Что я такого сделала? Чем виновата?.. Меня пытались успокоить, что-то говорили, но я ничего не помню. Наконец, я немного успокоилась, и меня отвели в камеру смертников. Я даже удивилась – обычная большая комната, кушетка, стол, стулья, даже ванна и раковина с горячей водой. Мне велели раздеться догола, я очень стеснялась, но пришлось подчиниться. Хорошо еще, что там вместе с мужчиной-охранником была женщина… Я разделась, они забрали одежду и ушли, а мне подали обед, но я ничего не могла есть, а только повторяла: за что, за что? Вечером подали ужин, я попила воды, а есть снова не стала. Не могла. Сказали, что завтра ко мне придет палач, и я ни о чем больше не могла думать.

Оля опять замолчала, судорожно дыша, ее всю трясло от волнения – воспоминания были еще слишком свежи. Таня вскочила, принесла стакан воды, села с Олей в одно кресло – они обе прекрасно там поместились, обняла ее и стала шептать ей что-то на ухо. Оля взяла воду и стала пить, стуча зубами о край стакана, а Таня гладила ее волосы и все что-то ей шептала. Наконец, Оля немного успокоилась и перестала дрожать, а только сидела с Таней в обнимку и судорожно вздыхала.

- Рассказывай дальше, - попросила Таня. – Потом тебе станет легче, вот увидишь! – и она снова погладила ее по голове и взяла за руку.

Оля продолжала:

- Ну вот, я ночью долго не могла заснуть, а когда, наконец, уснула, мне приснилось, что пришел палач в красной маске, как в кино. Он привел меня на эшафот, поставил на колени и отрубил мне голову топором… Это было так страшно! Я увидела со стороны, как моя голова упала на пол, а палач взял ее за волосы и поднял… Я в ужасе проснулась, и больше не могла спать. К счастью, уже наступило утро. Я сидела на кушетке и дрожала от страха. Наконец, дверь открылась, и вошел он… Андрей… Я посмотрела на него и удивилась, какой он молодой и красивый, и никакой красной маски на нем не было. А он улыбнулся, так ласково, и сел рядом со мной. Спросил, как меня зовут, и я ответила. Он, конечно, сразу понял, как я боюсь, и сказал мне, чтобы я успокоилась, но я снова заплакала и стала спрашивать: за что? А он спокойно, как ребенку, стал мне объяснять, что это неправильный вопрос, надо говорить не «за что?», а «почему?». Потому, что таков наш мир. Что не надо бояться, он пришел только для того, чтобы помочь мне, а вовсе не для того, чтобы причинять лишние мучения. И мне от его голоса как-то сразу стало лучше. Он начал мне рассказывать, как ему тяжело на этой работе, что ему было бы легче самому умереть – это только один раз, и все! А так ему приходится каждый раз помогать умирать другим… И я поверила, перестала плакать, и даже, кажется, улыбнулась. Впервые за месяц! – она снова судорожно вздохнула и посмотрела на меня, а я смотрел на нее, не отводя глаз, и кажется, даже не моргая.