Computers - Палач

- Я думаю, - сказала Таня, - что мы могли бы еще посетить другие города побережья, например, Лисс…

- Я не возражаю, - ответил я. – А ты, Оля?

- Я тоже. Давайте поплывем туда по морю!

Вернувшись домой, мы пообедали, а потом взяли свое имущество и все вместе направились на гору, к хозяйке домика, ее звали Света. Войдя в калитку, которую я высмотрел в первый день, мы остановились. По двору разгуливали куры, а лохматая собака, сидящая на цепи, подняла неистовый лай. Спустя минуту из двери домика показалась хозяйка.

- Здравствуйте, тетя Света! – сказала Таня. – Мы собираемся в Лисс на несколько дней, но потом непременно вернемся обратно. Как нам оставить домик за собой, нам там очень понравилось? Что, если мы вам просто заплатим за эти дни?

Подумав немного, хозяйка согласилась. Я заплатил ей за десять дней вперед, договорившись, что она не будет никому сдавать домик, пока мы не вернемся. Потом мы отдали ей все оставшиеся продукты, сказав, что посуда и прочая утварь пока останутся в домике, и пошли по тропинке в сторону города, оставив у себя только чемоданчик, в котором теперь, помимо набора первой помощи и оружия, была и одежда.

Добравшись до порта, мы узнали, что ближайший рейс в Лисс отходит вечером, и взяли билеты в первый класс, в трехместную каюту, а потом, оставив вещи в камере хранения, направились в ближайший ресторанчик, где просидели до вечера, разговаривая, прежде всего, о ночном визите.

- Интересно, - сказала Оля, - теперь, когда мы знаем, что Он существует, мы после смерти попадем в Его мир? Не к демонам?

- Думаю, да, - ответила Таня. – Но нам не следует торопиться, нужно прожить жизнь до конца, как положено. Я припоминаю, что читала – для верующего человека самоубийство недопустимо.

- Где же ты такое видела? – заинтересовался я.

- Это была книга по истории религии и старинным обычаям. Она завалялась в библиотеке родителей, а я нашла и заинтересовалась. После того, как осталась одна я еще долго жила дома. Мне было так тоскливо, после того, как умерла бабушка, а я ждала решения опекунского совета.

- Интересно, а есть ли в какой-то книге нашего мира рассказ о том, как Он умер и воскрес? – задумчиво спросила Оля.

- Наверное, нет, ведь это был другой мир…

Наконец, за окнами стемнело, мы забрали чемодан из камеры хранения и направились к причалу, где стоял наш теплоход.

* * *

Сегодня погода, которая была замечательно устойчивой и ясной с самого нашего приезда, казалось, решила наконец взять реванш. Еще днем было тепло и солнечно, хотя на горизонте уже собирались тучи. А теперь… Наш корабль едва просматривался сквозь густой туман, когда мы направились к нему. Пока мы поднялись на трап, вся одежда на нас пропиталась влагой. Вот когда мы пожалели, что у нас, особенно у девушек, нет подходящих запасных платьев! Меня это меньше беспокоило – на мне была довольно плотная куртка, хотя и она успела промокнуть насквозь. И это был даже еще не дождь, а просто морось.

Мы поторопились укрыться на пассажирской палубе, а потом по коридорам добрались до нашей каюты. Там было тепло и сухо, поэтому, закрыв дверь, мы тотчас разделись догола и развесили свою одежду на обогревателях, идущих вдоль стенки. Обогреватели были электрические, с регулировкой, и я немедленно выкрутил регуляторы на максимум, так что от платьев Тани, Оли и моих брюк и куртки вскоре чуть ли не повалил пар.

Сидя на койке, больше похожей на диван, обнявшись, мы согревали друг друга, так что было, конечно, не холодно, да еще обогреватель жарил вовсю. Тем не менее, я все же спросил:

- Таня, ты как? Легко простываешь?

- Нет, милый, я за всю жизнь не помню, чтобы хоть раз загрипповала. А в прошлом году у меня украли пальто в общежитии, так что всю зиму пришлось проходить в осенней курточке. Только к весне накопила на пальто, но так его и не купила – зима кончилась, а потом меня на казнь забрали. И – ничего, не простыла. Так что, за меня можешь не волноваться. Вот Оленька как бы не простудилась…

Оля засмеялась:

- Ну да, конечно, я знаю, что на вид я не очень… И не подумаешь… Но знаешь, Андрюша, тут такое дело… В детстве я часто болела, из простуд не вылезала, и мама, она сама у меня врач, специально начала меня закаливать. Она заставляла меня принимать ванны, постепенно все холоднее и холоднее, а зимой я ходила только в легкой одежде. Я очень обижалась – видела, как всех моих подруг кутают, покупают им зимние пальто, шубы… А я зимой ходила в тоненьком плаще, представляешь? И не потому, что… Просто это было такое закаливание. Родители сначала сильно ругались из-за меня, папа кричал на маму, что со своим закаливанием она перегибает палку, что вот я простыну, заболею и умру, тогда она узнает… И я тоже никак не могла поверить, что это мне поможет, но уже через три года я совсем перестала болеть. И тогда я тоже в это поверила. Да и купание в холодной воде… Я так к нему привыкла, что оно мне стало очень даже нравиться. А три года назад… нет, не три, а восемь, я все время забываю… (тут она тяжело вздохнула) мы зимой всей семьей поехали на горнолыжный курорт, я каталась на лыжах в одном купальнике, и ничего. Мне очень понравилось. А потом, еще через год, когда никто не видел, я на спор с одной девчонкой из нашего класса, она была ужасная задавака, босиком пробежала по снегу больше километра! Она заболела, а мне хоть бы что… Когда мама об этом узнала, она меня очень ругала, объясняла, что не может обычный человек сравниться со мной, когда она меня всю жизнь закаливает… Так что, ты за меня не переживай, ничего мне не сделается. Я сама за тебя и Таню больше переживаю!

Я рассмеялся и обнял ее:

- Ах ты, мой белый медвежонок! Я очень рад, Оленька. Но впредь нам будет наука. Как только приплывем в Лисс, обязательно купим нам всем сменную одежду, в том числе и что-нибудь теплое…

Но у Оли вдруг резко изменилось настроение. Она сидела мрачная, не улыбаясь нашим с Таней шуткам, а потом я даже заметил, что по щекам ее текут слезинки.

- Что с тобой, милая? Что случилось? – забеспокоился я, обнимая ее и целуя. – Что тебя так расстроило?

Но она только вяло отмахнулась:

- Андрюша, я родителей вспомнила… Как они заботились обо мне… Как переживали… А я…

- Что – ты, милая? Чем ты перед ними провинилась? Чем обидела?

- Я… Я их бросила… Умерла… - и она заплакала, тихонько всхлипывая.

- Ну, что ты! Разве ты их бросила? Это судьба… Ты их спасла! И разве ты виновата, что тебя воскресили? Или лучше бы было тебе остаться мертвой? Что бы это изменило? Это я виноват… Я просто не смог тебя уговорить… Как Таню… Ты прости меня, Оленька!