Иван Шаман - Валор 7 [СИ]

Манипулируя со структурой, Юн нормализировала состав крови закачивая ее обратно. Аи, заставила работать тело, против его воли, держа на внешнем искусственном дыхании и сердцебиении. Обе девушки работали на пределе возможности и концентрации и мне ничего не оставалось, кроме как не мешать им в благородной миссии.

— Повара сюда. Всех слуг что имели доступ к чаю. Стражей что стояли в дозоре. — быстро перечислял я, просматривая списки находящихся в здании людей. Круг лиц, имеющих возможность подсыпать яд, особенно в конкретную емкость, которая должна была достаться Акио, оказался сильно ограничен. Всего пятнадцать человек, включая меня, Юн и ее пяти телохранительниц.

— Отойдите от нашего господина, убийцы! — выкрикнул Хэй Пуанг, бывший учитель Акио, но с места не двинулся. Понимал седой старик что не справится со мной, в случае если дело дойдет до схватки. — Вы отравители, уроды! Потворствуете этой девчонке, только для того чтобы поработить всех нас!

— Успокойтесь, мы его не травили. — потерев переносицу ответил я. — Спасал бы я его, если бы захотел убить? К тому же, возникни у меня столь сильное желание — я просто выпотрошил бы его на поединке за одно из множества оскорблений, что он мне нанес. Только сегодня было два — этого вполне достаточно.

— Вот как, господин Гуанг Валор, вы не хотели его убивать? Возможно ваша цель была отдать меня брату, чтобы он меня прикончил за формальное неподчинение или призыв к бунту? — с вызовом спросила Лин. Хорошо, что Юн занята, за один такой тон она отвесила бы девушке пощечину, а мне потом разбирайся.

— Дорогая Хэй Лин, я так понимаю, вы сейчас перед старейшинами пытаетесь установить свой авторитет, на случай гибели брата? Можете этим сколь угодно заниматься, но не за мой счет. Вы еще живы, вы все, только потому, что я так решил. Вы нужны острову, так же как нужны своему народу, а значит и мне. Но не сомневайтесь, за оскорбления и подозрения вам придется ответить. Думайте, прежде чем говорить.

— Вот теперь я вижу истинного грозового дракона, призывающего дождь. — самодовольно улыбнулась Лин, а затем с достоинством поклонилась. — прошу прощения, владыка, за невольно нанесенное оскорбление, я высказала его в припадке переживания за брата. Разрешите мне и моим старейшинам удалиться из зала, чтобы не мешать вашим супругам? Будет досадно, если своим присутствием мы навредим брату.

— Куват, проследи чтобы они никуда не исчезли. Каждую секунду чтобы были на виду. Кто захочет вылить жидкость под циновку, развеять в воздухе порошок, затереть пасту из-под ногтя меж досок — нещадно пресекай и веди ко мне. Позже я устрою допрос, дабы выяснить причастность.

— Вы не имеете права, мы старейшины клана Хэй и не подчинимся вашей воле! — выкрикнул Пуанг. — Я не уйду от своего ученика! Можете убить меня на месте!

— Хорошо. Можете остаться, но сядьте в углу и перестаньте кричать. — сухо сказал я, рассудив, что свидетель воскрешения нам действительно пригодится.

Через минуту зал опустел, а перед его вратами уже стояли на коленях все, кто мог быть замешен в происходящем. Еще раз взглянув на десяток телохранительниц моих супруг, которые жизнь отдадут, но не позволят упасть и волосу с их голов, я вышел к слугам.

— Хэй Лин отравлен, в моем доме. Каждый из вас будет утверждать, что не имеет к этому никакого отношения и вполне возможно — это действительно так. Но мне в любом случае придется влезть в ваш разум, чтобы оценить такую возможность. — сказал я, глядя на послушно склонивших головы стражей, поваров и слуг. — Расслабьтесь, как перед медитацией, и старайтесь не сопротивляться. Я все равно пробью ваш ментальный барьер, но при вашем содействии это будет куда менее болезненно.

Мне пришлось сильно преувеличить свои силы, ведь мысли в чистом виде я читать не мог. Больше того — я никогда не слышал о подобном. С другой стороны — когда тебе говорят — «не думай о белой обезьяне», что ты делаешь? Именно это. Предупредив, что я проникну в их разум, я тем самым заставил думать о самых плохих и постыдных вещах которые смогу там найти, а почувствовать стремления, и тем более вложить в чужой разум свою иллюзию — изучаемый Юань-ци процесс.

В начале нужно было снять подозрение со стражников. Их мысли оказались просты и довольно бесхитростны и ко мне и сегодняшнему вечеру имели мало отношения. Все же война и трусость — идут бок о бок, а воинам Чщаси слишком часто приходится видеть смерти родных и друзей. Трусость, мало похожая на страх разоблачения, и близкая скорее к стыду, за то, что они не смогли предотвратить покушение. Все вполне естественно.

— Можете возвращаться на посты, позже я допрошу каждого отдельно. — сказал я, на несколько раз пройдя по мыслям солдат. Кто думал о проявленной трусости, кто о самоволке в дом удовольствий во время дежурства… требовать от воинов недавно пришедших из других кланов безукоризненного поведения не только бесполезно, но и вредно. Они должны привыкнуть к новым порядкам.

Со слугами все было сложнее. Кто подворовывал с кухни для семьи, отпечаток складываемого в подол мяса был почти виден в мыслях девушки-адепта, кто недобросовестно относился к готовке, а один… гхм… повар, позволил себе приставать к подчиненным без их желания.

— Ты знаешь в чем твоя вина, не так ли? — произнес я, сдавив пальцы на голове повара. — Твое поведение недопустимо. Если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы продолжить — отправишься во внешний караул. На два месяца. Ты все понял?

— Простите меня, господин, больше никогда, клянусь! — прижавшись лбом к полу запричитал настырный любитель молоденьких девушек. За мысли не наказывают, а жалоб от служанок не было. Все же некоторым он нравился. Не смотря на возмущение. Так что наградив его импульсом боли от Юань-ци я продолжил ментальный допрос, и уже следующая девочка заставила меня отшатнуться.

Можно ли считать влечение преступным деянием? Если это влечение на столько острое, что вызывает жжение. Если оно направлено на человека совершенно иного статуса и положения? Если… ты на него работаешь, каждый день принося чай ему и его супругам? Отвечать на это я ничего не стал, лишь слегка заглушил мысли молодой поварихи иллюзией работы и труда. Ничего, найдет себе другое увлечение, не зачем ломать ей жизнь из-за первой влюбленности, а если Юн узнает — станет одним трупом больше.

Потратив несколько минут, я пришел к выводу что никто из слуг и стражи не виноват. Да, у них были свои недостатки, а кто без греха? Но к отравлению они никакого отношения не имели, честно выполняя свои обязанности и трудясь на благо клана Гуанг. Оставались старейшины, телохранители и сопровождающие. Ну и конечно мои супруги, и главный интересант, человек, который в случае смерти Акио получит больше всего выгоды — Хэй Лин. Хотя, как она могла это сделать, находясь в другом здании, мне непонятно.