Сергей Шкенёв - Каникулы принцессы Илии [СИ]

— Но отдал десять?

— Но украл!

— Не считается, — маршал стукнул кулаком по столу. — Если с отдачей, то не считается. Слушай, а давай я у тебя украду полторы сотни рандов? После победы отдам сто шестьдесят.

— После победы воровством не считается, — согласился с маршалом казначей. — Но денег не дам.

— Почему?

— Потому что я сволочь, и у меня душа болит. Слышите, как она стонет?

Все дружно замолчали и прислушались. Король для верности поковырял пальцем в ухе:

— Да не стонет она. Воет жутко, как жёны барона Вилля после встречи с его собаками.

— Вот вспомните же на ночь глядя, Ваше Величество, — вздрогнул казначей. — Теперь и мне вот чудится…

Историю барона Бааскера Вилля, затравившего собаками поочерёдно восемь жён и закончившего жизнь на виселице, знали во всех человеческих королевствах. Поговаривают, что каждое полнолуние покойные баронессы возвращаются с того света в образе огромных трёхголовых сук со светящимися пастями, и охотятся на мужчин, разрывая их на мелкие кусочки. Впрочем, есть мнение, что труп остаётся целым, не разорванным, но лишается одного важного органа, упоминание о котором считается неприличным. Существует и третье мнение, являющееся дополнением ко второму — труп как раз и образуется в процессе лишения… э-э-э… именно так, да, причём живьём.

В любом случае, на ночь такие рассказы слушать не стоит даже в компании с несколькими бутылками вина прошлогоднего урожая. Так оно спокойней.

— Это точно твоя душа? — старый маршал упёр тяжёлый, но мутный взгляд в казначея. — Ты же хомяк подвальный, откуда рычание? Ага, и мяуканье тоже.

— Там! — король прислушался и уверенно ткнул пальцем куда-то в сторону дверей. — Кто-то стучит.

— Закуску принесли, — предположил казначей. — Баранину на рёбрышках.

— Да что тут закусывать? — возмутился граф, и пальцем пересчитал оставшиеся полными бутылки. — Восемь штук всего. Это ещё вина принесли.

— Я открою? — казначей вопросительно посмотрел на Его Величество. — Вдруг и правда вино?

— Сиди, я сам, — маршал Вольф со скрипом поднялся со стула, и пошёл открывать дверь, запертую на массивный засов. — Деньги тебе можно доверить, а вот бутылки…

В открытую дверь тут же ввалился фельдкорнет королевских гвардейцев:

— Ваше Величество, беда!

— Опять? — удивился король. — Или всё те же орки?

— Кот-оборотень убивает священников!

Тут же мимо фельдкорнета просочился запыхавшийся Айван Вольф с мечом в руке, и выпалил:

— Покушение на принцессу Илию, Ваше Величество!

Сначала король непонимающе помотал головой, потом протёр глаза, и лишь тогда закричал во всё горло:

— Тревога! Гвардия, к оружию! — и уже шёпотом спросил у мальчика. — Ты за что священников убивал?

Юный маг очень удивился:

— Их кто-то убивает? Это не я, Ваше Величество!

А старый маршал с умилением смотрел на внука, бросившего заумные книги ради боевого меча:

— Айван, я так рад, что ты стал человеком. Надолго, если не секрет?

Внук укоризненно протянул:

— Дедушка-а-а…

— Понимаю, кивнул маршал. — Божественное обучение требует сохранения тайны. А этих святош ты правильно… Они мне никогда не нравились. Достойная смена растёт!

С этими словами граф снял с пальца перстень с гербом и протянул внуку.

— Что это такое, дедушка?

— Это? А это значит, что ты теперь граф Вольф.

— А ты?

— А я старый граф Вольф. Ты — молодой граф Вольф.

Слухи. Домыслы. Сплетни.

— Вы слышали, милочка, что сегодня ночью орки пробрались в королевский замок и съели первосвященника?

— Глупости говорите, графинюшка-душечка. Первосвященника съел кот-оборотень. Прямо вместе с одеждой слопал, одни только блестящие косточки оставил.

— Вот и неправда ваша, милочка! Оборотнем у нас младший граф Вольф, а Вольфы людей не едят.

— Зато оборотни едят.

— А графы не едят.

— Он граф-оборотень, милочка.

— У каждого мужчины должны быть небольшие недостатки, графинюшка. Ну и что, что оборотень, зато единственный наследник. Замечательная партия для моей Лоры, как вы думаете?

— А что это обязательно для Лоры? У других тоже дочери имеются с приличным приданым.

— Ваша Фрида? Не боитесь, что граф её съест?

— Да я подумала, что и правда в замок орки пробрались. Кот хоть и огромный, но первосвященник всё равно больше. Не мог оборотень его до костей обглодать.

— И не только его. Поговаривают, будто десятка два святых братьев нынешней ночью загрызли.

— До смерти?

— До скелета!

— Тогда точно не молодой граф. Ему десять лет всего, а дети в этом возрасте сладости предпочитают.

— С таким наследством без сладостей не останется.

— Это точно. Вот же повезёт чьей-то дочке — умный, с магическим даром, с титулом, при наследстве. Только улыбается редко.

— Да что нам до его улыбок?

— Ага. Правильно, мы его сами развеселим.

— Даже оборотня?

— А что, оборотни не люди? И оборотня развеселим.

Иван Васильевич. Кот без титулов.

Коту было весело. Коту было очень весело, хотя поначалу и очень грустно. Он возвращался к своей маленькой воспитаннице в дурном настроении, так как не встретил в замке достойных противников, и романтические победы показались пресными. Благосклонность пушистых красоток нужно заслуживать в лихом бою, когда клочья шерсти летят в разные стороны, когда противник стремительно удирает, а ты гонишь его, и предвкушаешь приветливо-ласковое мурчание взятого в отчаянной битве трофея. А тут… соперники на дрожащих подгибающихся лапах расползаются без сопротивления, а у неожиданнойбескровной победы отсутствует сладкий привкус преодоления и превозмогания.

Да, Иван Васильевич поначалу грустил, а весело ему стало чуть позже, когда встретил летящих по коридору пчёл. И пусть они сейчас странного зелёного цвета с бледно-розовыми полосками, но всё равно родные. Земляки. Земляне.

И ещё кот точно знал — там, где есть пчёлы, там всегда есть мыши. Мыши, это вкусно. Мыши, это питательно и полезно. Выложить десяток пойманных мышек на коврик у кровати маленькой воспитанницы — гордость не меньшая, чем от победы над лохматым кобелём в страшной войне за мусорные контейнеры. Помойки, правда, остались в прошлом, в кошмарных снах, но задушенное серое чудовище… Ах, где вы прячетесь, мышки?

Только их почему-то не было, а зелёно-розовые пчёлы со злостью и азартом гоняли людей, одетых в нелепые одежды. На первый взгляд вроде бы самцы, тогда почему в длинных платьях из грубой ткани? Если самки, то зачем рубашки из железных колец поверх этих платьев? Палки ещё железные в руках… кто выбросить не успел.

Не успели? Так нужно помочь! За пятки их, за пятки… Благо сандалии с деревянной подошвой на верёвочных подвязках и полное отсутствие носков легко позволяют это сделать. Можно ещё под подол длинного платья забраться и хорошенько царапнуть когтями. Кстати, почему у них трусов нет? Они что, коты? Тогда почему не вылизываются?