Сергей Шкенёв - Каникулы принцессы Илии [СИ]

Илия улыбнулась, вспоминая недавнее видение, и толпа восторженно ахнула — с чистого ясного неба на город посыпались кружащиеся и подгоняемые лёгким ветерком белые ромашковые лепестки, между которыми изредка проскакивали крохотные зелёные искорки. Никто и не заметил, как часть этих лепестков перестроилась в полёте, как упала вниз, и как с ближайшей крыши упал на булыжную мостовую вооружённый мощным составным луком скелет. Только перед глазами принцессы почему-то на мгновение всплыла картинка с сочным, хорошо прожаренным стейком. Такие Глеб Егорович Жеглов делает, когда в Кистенёвку приезжает.

Кот, правда, падение скелета заметил. Но он и раньше обращал внимание, что после некоторых экспериментов маленькой воспитанницы, пчёлы начали с удовольствием поедать колорадского жука на картофельных грядках, и охотиться на бабочек-капустниц. Едят и едят, что тут такого страшного? Мало ли у кого какие предпочтения в пище? Лишь бы по мышам и сметане конкуренцию не составляли.

Да, кот заметил, но ничего никому не сказал. Иван Васильевич не умел говорить.

Слухи. Домыслы. Сплетни.

— Почтенный минхеер Клаас, вы видели колье нашей маленькой богини?

— Помилуйте, маркиза, моя семья уже несколько поколений даёт столице и всему королевству лучших ювелиров! Конечно же я видел колье, причём стоял в первом ряду и разглядел внимательно.

— Я хочу такое же, минхеер Клаас.

— Это невозможно, маркиза.

— Мой муж входит в десятку богатейших аристократов королевства, поэтому для нас нет ничего невозможного.

— Вот если бы ваш муж был вхож на Небеса…

— На что вы намекаете, минхеер Клаас? Мой муж скоро умрёт?

— Э-э-э… не знаю.

— Но вы так уверенно говорите про небеса! Тем более нужно поторопиться с колье — бриллианты будут изящно сочетаться с траурным платьем. Когда сделаете, и сколько будет стоить?

— Ещё раз повторю — это невозможно, маркиза!

— Почему?

— Божественная работа! Вряд ли во всём мире найдётся человек, способный повторить такую совершенную огранку камней. Она потрясает, маркиза! Она заставляет восхищаться идеалом и грустить о недостижимом! Идеал всегда недостижим, увы…

— А если сделать нечто похожее? Пусть не с такой идеальной огранкой и более мелкими камнями? Представляете, минхеер Клаас, что станут говорить в столице?

— Даже представлять не буду.

— А в столице скажут — маркиза Вандервельд похожа на богиню, и минхеер Клаас помог ей в этом!

— Я не стану желать это колье.

— Вы не единственный ювелир в столице.

— Да, вы правы, я не единственный, кому не хочется, чтобы к нему пришёл граф-оборотень Айван Вольф и оторвал голову за богохульство. Я хочу жить, маркиза, и очень люблю жить. Привык, знаете ли, за свои пятьдесят лет.

— Боитесь, значит, божьего гнева?

— Разумеется. Вот верховный вождь орочьей орды его не боялся, ну и где теперь тот вождь?

— Левая нога упала на площади перед ратущей.

— Я не требовал ответа, маркиза. Я выразился образно…

Принцесса Илия

Верховный вождь орочьей орды был каким-то обыкновенным. Ничего такого, что напоминало бы правителя одного из двенадцати племён людоедов-кочевников. Обычные подпиленные острые зубы, обычная самодовольная морда с косточкой в плоском носу, обычные шаманские шрамы, привязывающие духов предков к охраняемому потомку. Воняет застарелым потом, гарью костров и тухлым жиром, зато смотрит с надменным интересом, как гурман в ресторане, выбирающий в меню ещё не распробованные блюда. Оценивает, вкусно будет, или нет.

По обыкновению, вождя притащили на носилках, так как у орков в качестве тягловых животных есть только нижестоящие по статусу соплеменники. Раньше, говорят, были попытки ездить на захваченных в набегах крестьянских лошадках, но все они заканчивались праздничным котлом и торжественным обжорством экспериментаторов. Иногда главным блюдом торжества становились погибшие от конских копыт сами экспериментаторы.

Ещё ходили невнятные слухи про слонов, но им не верили — столько еды одновременно не выживет среди дикарей достаточное для приручения время. Вот так до сих пор и обходятся собственными силами.

Коту вождь сразу не понравился, и Иван Васильевич сразу зашёл с козырей:

— Мр-р-р-а-с-сь! — подумал, и добавил. — Ур-р-р-о-о-тс…

Носильщики побледнели, хотя при их масти это было очень нелегко сделать. Верховный людоед, как оказалось, тоже понимал нормальный человеческий язык.

— Молчи, пища! — произнёс он оскалившись. — Еда должна молчать!

Что значат старинные ритуалы против нанесённого любимому котику оскорбления? Мне отмщение, и аз воздам!

— Ты, козёл! — с высоты огромного жеребца Илия посмотрела на вождя, как на вытащенную из носа козявку. Хотя принцессы в носу никогда не ковыряют! — Эй, козёл, я твой труба шатал! Я твой забор калитка хлопал!

Один из носильщиков упал в обморок. Его можно было понять — свидетели нанесённого вождю оскорбления несут вину наравне с оскорбившим, и могут получить прощение лишь одним единственным способом. Принесением извинений путём добровольного самоубийства с последующим попаданием в праздничный котёл. Только в этом случае дух провинившегося может быть призван из мира мёртвых для помощи потомкам, и не затеряется в великой пустоте по тут сторону жизни. Оно, конечно, почётно… но почему-то жить хочется здесь и сейчас, не оглядываясь на потомков, появление которых и так под большим вопросом.

Предводитель орков свалился с перекосившихся носилок лицов в муравейник, после чего долго пережёвывал попавших в рот насекомых.

— Вкусненько. Кисленько, — неожиданно заявил орк. — Ням-ням.

— Кушай, не обляпайся, — проявила вежливость принцесса. — Ну чо, козёл, поединок организуем завтра, или перенесём его на пару дней? Что молчишь, морда?

— Отсрочка ничего не изменит, ты всё равно умрёшь, — заявил орк.

— А если ты?

Вождь надолго задумался, и всё так же молча взобрался обратно на носилки, попутно пнув оклемавшегося соплеменника.

Илия пожаловалась коту:

— Видишь, Ванька, какой тупой поединщик мне попался? Самый простой вопрос поставил его в тупик.

— Мур? — удивился Иван Васильевич.

— Да, ты прав, тупик и тупой однокоренные слова.

— Мряу, — на всякий случай согласился с маленькой воспитанницей кот, так как местным языком и письменностью не владел, хотя значение большинства фраз понимал интуитивно. Он и по-русски мог прочитать всего лишь несколько слов, в основном тех, что пишут на банках со сливками и сосисочных упаковках. Надписи на пакетаз с сухим кормом Иван Васильевич не читал принципиально.

Орочий вождь наконец-то очнулся от раздумий, и задал неожиданный вопрос:

— Чем ты питалась сегодня утром, маленькая шаманка?