Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

– Надо идти, – сказал он сам себе.

Позади раздалось чьё-то шипение. Грей обернулся. Из прорехи, образовавшейся в воздухе прямо позади него, вываливалось косматое тело Лешего. Грей сглотнул, оторопев от ужаса. Ведь с Лешим даже волоты предпочитали не встречаться – он на раз перекусывал их пополам.

Грей попятился, ища место, где бы он мог спрятаться. Монстр учуял его запах и задышал чаще.

– Чща-а-до-о-о! – Длинная когтистая лапа потянулась в сторону Грея.

Мальчик рванул к углу здания и, не медля ни секунды, стал быстро спускаться по водосточной трубе, тут же застонавшей под его весом.

Леший метнулся за ним к краю крыши.

Грей ослабил хватку и заскользил вниз по трубе. Кожа на ладонях сдиралась от ржавчины и зазубрин в металле. Ему было дико больно. Пролетев несколько этажей, он сжал водосточную трубу коленями, так как руки уже не выдерживали боль. От этой резкой остановки его перевернуло, он повис вниз головой. И тут же труба, промявшаяся от той силы, с которой он её сжал, выскочила из крепления. Грей полетел вниз вместе с погнутым куском трубы.

Он кувыркнулся в воздухе, отчаянно замахал руками и умудрился схватиться за карниз ближайшего окна, на секунду повиснув на нём. Внизу металл загрохотал по асфальту.

Пальцы соскользнули с карниза, и Грей устремился дальше вниз.

На лету он сбил установленную на одном из карнизов куклу-привидение, отскочил от неё и успел схватиться за гирлянду с тусклыми фонариками, растянутую между домами. Под его весом провод порвался, и Грей со всего размаха влетел в рекламную тумбу, разбив на ней стекло.

Он грохнулся на асфальт, и осколки посыпались на него.

Лицо ощутило холод влажного тротуара.

«Главное, ушёл от Лешего», – пронеслось в его голове.

Ему даже было почти не больно. Тело мальчика привыкло к постоянным побоям и мучениям, поэтому он даже не обратил внимания на удар.

Он открыл глаза. И перед самым своим носом увидел кривую ногу с острыми загнутыми когтями, торчащими в разные стороны, и брючину грязного детского комбинезона.

Грей поднял голову. Пуст возвышался над ним, уставившись на Грея недобрым колючим взглядом. Сопровождавшие его злыдни нацелили на мальчика зубья своих рогатин.

– Ну?

– Что «ну»? – ответил Грей, отряхиваясь от стекла и пытаясь подняться.

Злыдни обступили его со всех сторон и уткнули свои рогатины ему в шею.

– Давай его сюда, – потребовал гоблин.

– Кого?

– Свой кусок цепи, болван!

– Зачем?

– Обыщите его, – приказал гоблин злыдням.

– У тебя есть своя половина! – Грей съёжился, невольно прикрываясь руками.

Злыдни набросились на него. Мальчик попытался смахнуть их с себя, но тут же получил несколько электрических ударов из рогатин злыдней.

– Чем больше цепь, тем сильнее она тянется к Амулету. Где она?

– Морок дал её мне!

– Мороку нужен результат, а ты ни на что не способен, – окрысился Пуст. – Пошевеливайся, у меня не так много времени, чтобы рассусоливать тут с тобой.

Грей получил ещё несколько ударов током и сморщился от боли.

– Нравится? – с улыбкой осведомился гоблин. – Давай цепь, иначе мы так будем резвиться, пока у тебя мозги из ноздрей не потекут.

– Хорошо, хорошо. – Мальчик поднял руки вверх. – Я сам. – Он потянулся к карману.

– Только не вздумай меня…

Тут Грей напряг всё тело и подпрыгнул над землёй, стряхивая с себя злыдней. Как только он коснулся земли снова, его тело провалилось сквозь асфальт, и он тут же очутился по другую сторону рекламной будки, у которой растянулся при падении. Он сразу же вскочил на ноги и что есть мочи побежал прочь от них.

– Стреляйте! – закричал Пуст. – Ах ты, мерзкая крыса! Стреляйте, что вы стоите!

Вслед Грею полетели смертоносные кусочки льда. Но ни один из них не попал в мальчика. Грей быстро достиг ближайшего угла и скрылся за ним.

Пуст повернулся к злыдням. Они виновато поглядели на своего командира.

– Что встали? Кто за вас работать будет? Вперёд!

Почти полная луна сияла на чистом тёмном небе. Вершины сосен были недвижимы, огоньки на той стороне реки ритмично перемигивались со звёздами в небе. В камышах умолкли последние лягушки. Вдалеке перестукивал колёсами убегающий поезд. Вот и этот звук утих.

Уна проснулась внезапно, будто от толчка. Она посмотрела на часы. Обе стрелки указывали на двойку на циферблате. Она откинулась на подушку, соображая, почему вдруг проснулась. Подобного с ней прежде никогда не случалось. Сон пропал, будто она совсем не спала.

В какой-то момент она различила в другой комнате голоса родителей.

– Я тебя не понимаю! – кричал отец.

– И неудивительно. Всё кончено! – Голос матери был холоден и колюч.

Уна вскочила с кровати. Побежала в гостиную и остановилась у входа как вкопанная.

Морана!

Её родители застыли один напротив другого. Глаза обоих горели гневом. Оба не двигались, словно лёд сковал их в середине размолвки. Даже Вася, порхавший между ними, завис в воздухе.

Морана стояла между Стивеном и Мэриэнн спиной к Уне, раскинув руки, и, словно на весах, взвешивала два кровоточащих сердца. Стайка бабочек образовала вибрирующее чёрное облако вокруг неё. Две крылатые ящерицы кружили возле родителей Уны.

Богиня не видела девочку.

– Да, не много же любви осталось в этих сердцах, – проговорила она. – Что происходит с людьми? С каждым столетием всё хуже и хуже. Скоро будет совсем трудно найти любящие сердца. Ладно, возьмём. Благо скоро не придётся беспокоиться об этом.

Она было уже отдала сердца цмокам, но что-то остановило её.

– Совсем забыла! – засмеялась она и посмотрела на застывших в разгаре ссоры Мэриэнн и Стивена. – Кто из них вместо сердца получит лёд, а кто – пламя?

Уна, объятая ужасом, боялась пошевелиться.

Морана размышляла недолго.

– Пусть ей достанется лёд. А ему отдайте огонь, вон как он надрывается.

Только сейчас Уна смогла различить, что одна из ящериц, носящаяся вокруг её родителей, держит в своих когтистых лапах кусочек льда, а другая – кусок дымящегося угля.

Ящерицы одновременно пронзили своими клювами грудь Мэриэнн и Стивена и вложили в них замену сердцам.

– Ну а теперь, – Морана встряхнула шелковистыми волосами, – отнесите сердца в кладовые.

Цмоки выхватили сердца из её рук и вылетели через открытую балконную дверь. И только в этот момент Уна смогла выйти из ступора.

– Нет, Морана! Нет!

Богиня обернулась и глянула на девочку.

– Пожалуйста, не забирай их сердца! – взмолилась Уна.

– И с какой это стати? – Морана окинула её взглядом.

– Прошу тебя! Ну пожалуйста! Я сделаю всё, что ты хочешь. Только скажи!

– Какая наивность! – хохотнула Морана. – Ох уж эти мне детишки! Что ты можешь для меня сделать?