Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

Уна встала на колени и с силой толкнула дверь, пытаясь приоткрыть её, но та упёрлась в пол и не хотела идти дальше. Уна осмотрела доски, которыми был заколочен вход. Обе деревяшки были насажены кривыми гвоздями на косяки, не задевая створок. Это давало надежду.

Уна попыталась просунуть голову в узкий проём, давя плечами на приоткрытую створку двери. Та не поддавалась. Уна усилила нажим. Никак. Тогда она стала ударять створку плечом. Это помогло. Дверь сдвинулась на пару сантиметров. Теперь Уна смогла просунуть голову и развернула плечи так, чтобы протиснуться внутрь. Отталкиваясь ногами и изгибаясь, словно гусеница, Уна стала продираться вперёд.

– Давай! Давай же!

С трудом, но ей удалось это сделать. Правда, несколько пуговиц на пиджачке её униформы оторвались и отскочили, но Уне так хотелось согреться, что она не обратила на это никакого внимания. Она ещё сильнее ободрала коленки, в ладони впились занозы, но она всё-таки пролезла внутрь и упала на пыльный шероховатый пол.

Девочка поднялась и с опаской шагнула в полутьму, откуда шло мягкое и опьяняющее тепло.

Дверь громко хлопнула за ней.

Уна вздрогнула и окинула взглядом помещение. Внутри теплица оказалась гораздо больше, чем снаружи. И совсем не была разрушена. Поэтому здесь было сухо и тихо. Стёкла от пола до потолка плотно застилали заросли пожухшего плюща, отчего дневной свет почти не проникал сюда.

Перед собой Уна увидела ажурную дверцу, также увитую безжизненными растениями. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились чьи-то голоса. Уна на цыпочках подошла и заглянула внутрь.

Её изумлённому взгляду открылась большая квадратная комната со сводчатым потолком, увитым, как и все стены, живыми растениями с изумрудными широкими листьями и небольшими нежно-розовыми цветами. Сверху струился приятный желтоватый свет.

Посередине комнаты возвышался круглый дубовый стол, ножки которого утопали в шелковистой траве. Вокруг него стояли тяжёлые стулья с высокими спинками, вырезанные целиком из дуба. Рядом, под покровом растений, блестел стёклами массивный шкаф, на его полках рядами были выставлены фарфоровые чашки на блюдцах. В углу голубел кафелем старинный камин, внутри которого потрескивал огонь.

За столом сидела пожилая красивая женщина в белом платье, волнами спускающемся по её пышной фигуре. Белые как снег волосы женщины были аккуратно уложены в изысканную причёску с помощью нефритового гребня. В ушах блестели серьги в виде колокольчиков. Они издавали едва слышный, но невероятно приятный звон. Полные руки женщины были унизаны браслетами в виде листьев берёзы, также вырезанными из нефрита.

Напротив неё на спинке стула сидел большой белый филин. Такой большой, что, наверное, был в половину роста Уны.

Стоявшее в центре стола круглое золотое блюдо было наполнено прозрачной жидкостью. Эта жидкость вращалась, образуя над блюдом голову старика в венке из лебединых перьев. У него было благородное лицо, густая длинная борода и мудрые проницательные глаза.

Это был Фрегор, правитель чудинов, но этого Уна, конечно, не могла знать.

– Ладо, – обращался старик к женщине. – О мудрейшая из мудрейших! Весь наш род просит совет о помощи. У нас мало времени. Если не произойдёт вмешательства свыше, весь мир будет обречён. Призови их! Мы умоляем тебя!

– Нет больше совета, Фрегор, – перебила его Ладо. – Кому, как не тебе, это знать. Оттуда, куда мы уходим, не возвращаются. Боюсь, что даже в прошлый раз мы не должны были этого делать. Если миру суждено измениться, препятствовать этому мы не имеем права.

– Но это безумие! Мы же все погибнем! – вскричал Фрегор.

– Мы не можем противиться судьбе, – спокойно ответила Ладо.

– Значит, и ты уходишь? – Чудин испытующе посмотрел на неё.

Уне их разговор был совершенно непонятен. Единственное, что было ясно, – разговор этот секретный, и о его содержании никто не должен знать.

– Но ведь ты бы могла стать новым Хранителем Равновесия, – настаивал чудин. – Такое изменение пошло бы только на пользу миру!

– Если бы совет счёл меня достойной, он бы сделал это в прошлый раз, – покачала головой Ладо.

– Тогда нам придётся объединяться с Мороком. Другого выхода я не вижу.

– Ты бы стал доверять Мороку? – подняла брови его собеседница.

– Я не знаю, что делать, – признался старик. – Одно уж точно: не в его интересах, чтобы Морана заполучила Амулет.

Уна услышала имя Мораны, и её сердце учащённо забилось.

– Мы можем попытаться выкупить Амулет, пока он не передал его ей. Морок не Морана. Это она бы всё на свете отдала за него. Морок же может обменять его на золото и нашу поддержку.

– Морок коварен не меньше Мораны, – заметила Ладо.

– Но что нам остаётся делать?!

Вдруг филин резко повернул голову, прислушиваясь.

– Здесь кто-то есть, – ухнул он.

Голова Фрегора мгновенно схлынула, расходясь волнами по блюду.

Дверь, за которой стояла Уна, раскрылась, и невидимая сила втолкнула её в комнату. Девочка оказалась прямо напротив Ладо и филина, не успев даже испугаться. Уна окинула взглядом комнату и посмотрела себе под ноги – её туфли наполовину скрылись в пушистом травяном ковре.

Ладо оглядела её с ног до головы и покачала головой:

– Ох ты, боль, больнее нет…

Она подошла к Уне и протянула ей руку. Нефритовые браслеты на ней негромко загремели. Рука Ладо была мягкой и очень тёплой, даже горячей.

Уна утёрла рукавом слёзы с раскрасневшихся щёк и вымолвила:

– Извините. Я… Там было очень холодно… Я никому не скажу, правда.

Филин недовольно затрепетал крыльями и уставился на девочку.

– Ничего, – улыбнулась Ладо.

В её глазах Уна увидела какую-то бесконечную доброту и мудрость.

Женщина легонько махнула рукой, и ближайший к девочке стул, словно сказочный конь, отступил от стола всеми четырьмя ножками и развернулся к ней так, словно приглашал сесть на него.

Уна поколебалась, но села.

– Вы волшебница? – только и сумела вымолвить она.

Ладо не ответила. Она подошла к шкафу с чашками и блюдцами, открыла дверцу и достала одну маленькую фарфоровую чашечку и небольшой чайничек.

– Я… – Уна было хотела выпалить всё, что было у неё на душе. Рассказать о Моране, о сердцах родителей и том ужасе, что она испытала, но Ладо остановила её взглядом.

Уна сразу поняла, что каким-то образом этой женщине уже всё известно. И Уна не решилась продолжать.

Затаив дыхание, она стала наблюдать за неторопливыми движениями хозяйки этого странного дома.

Ладо налила в чашку прозрачный ароматный напиток и поставила её перед Уной. Ноздри девочки расширились, она втянула в себя бодрящий запах, исходящий от напитка.

– Иногда лучше руку потерять, чем чувствовать это, – сказала Ладо. – У тебя боль такой силы, что я боюсь, твоё сердце не выдержит. А ведь тебе ещё жить. И жить долго.