Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

Стивен открыл входную дверь.

– Так. Пошли отсюда. Обе! – Он вытолкнул их в коридор.

– Папа! Нет!

Мэриэнн схватилась за дверь, отпихнула Стивена и зашла обратно в квартиру.

– Дай мне забрать мои вещи, идиот!

Дверь захлопнулась прямо перед носом Уны. За дверью они продолжили ругаться. Уна стала колотить кулаками в дверь.

– Прекратите! Послушайте меня! Это Морана! Я видела её ночью! Она забрала ваши сердца! Откройте!

Дверь снова открылась. Мэриэнн вылетела из квартиры со своим чемоданом и отпихнула Уну в сторону. Стивен вышел следом.

– Мама! Папа!

– Что ты ходишь за мной по пятам?

– Да кому ты сдалась? – фыркнул он. – Я иду на работу, в отличие от тебя.

Он стал колотить по кнопке лифта. Мэриэнн, едва сдерживающая свой гнев, решила не дожидаться лифта и направилась к лестничному пролёту.

Уна кинулась к отцу:

– Папа!

– Девочка, иди отсюда, пока я не дал тебе подзатыльник.

Уна смотрела на него полными ужаса глазами.

– Это же я…

Двери лифта открылись. Стивен зашёл внутрь. Она кинулась за ним. Он вытолкнул её и нажал на кнопку.

– Папа! Нет! – Она бросилась к двери, но лифт уже закрылся.

Уна кинулась вслед за матерью вниз по лестнице:

– Мама!

Стук её каблуков раздавался далеко внизу. Уна бежала, перепрыгивая через несколько ступенек зараз.

– Мама! Подожди! – Она споткнулась и покатилась по лестнице.

Мэриэнн выскочила из здания и села в такси, которое уже дожидалось её. Уна выбежала из парадной двери, когда машина уже отъехала.

– Мамочка! – Она пробежала какое-то расстояние за такси, но, поняв, что не сможет его догнать, побежала обратно.

Машина отца чуть не сбила её. Уна едва отскочила в сторону. Стивен что-то злобно бросил ей на ходу, отчаянно сигналя.

Она кинулась за ним вдогонку:

– Папа!

Но он не мог слышать её.

Она долго бежала за отцовской машиной, которая ехала в противоположную от Мэриэнн сторону, пока не споткнулась и не упала, разодрав коленку. Она села в дорожной пыли и стала беспомощно озираться по сторонам.

Она осталась без мамы, без папы и даже без крыши над головой.

Морана вместе с сердцами родителей отобрала у неё всё. А в этом городе у маленькой восьмилетней девочки не было никого, ни одного друга или родственника, кто бы мог помочь в её беде. У неё даже не было телефона, чтобы позвонить куда-то и рассказать о том, что случилось. Да и куда бы она позвонила?

Одна. И никого вокруг. Не нужная никому маленькая девочка.

Слёзы потекли по её щекам. Уна была в таком сильном шоке, что даже не ощущала их. Она сидела на дороге и смотрела в одну точку.

Вдруг на её плечо сел попугай.

– Вася! – Уна взяла его в руки, прижала к груди и разрыдалась ещё больше.

Уна стояла на мосту, перекинутом через реку невдалеке от её дома, и плакала. Рядом с ней по перилам моста расхаживал Вася, с любопытством поглядывая на плывущую по поверхности воды ряску.

Морана обожала сюрпризы. Её выходки приносили людям много горя. Но то, что она сделала с Уной, было не просто жестоко. Бесчеловечно! Куда могла пойти маленькая девочка, оставшись без родителей и дома? Одна в незнакомом городе.

Если бы только это. В груди Уны жгло от осознания того, что это именно она виновата в произошедшем. Она словно оцепенела, не могла даже пошевелиться.

Слёзы девочки падали в воду, разгоняя круги по водной глади. Внизу, в глубине, плавали рыбы и какие-то необычные существа, которых легко можно было бы принять за водоросли. Они поднимали свои вытянутые лица к поверхности воды, будто чувствовали, что в воду попали слёзы.

Но Уна не могла их видеть. Её глаза застилала пелена горя.

Солнце скрылось за мохнатыми серыми облаками, всё вокруг стало блёклым. Дул резкий ветер, и листва на деревьях неприятно шелестела. Разбитая коленка нестерпимо ныла.

Она не имела представления, куда поехала её мама, у неё не было адреса офиса, где работал её отец. Она хотела вернуться домой и ждать, словно брошенная собака, у двери квартиры в надежде, что её родители вернутся и вдруг вспомнят её. Но, даже будучи всего восьми лет от роду, она понимала, что это бессмысленно.

– Я должна всё исправить, – шептала она.

Но она не знала, куда ей идти.

Не знала, что делать.

Мимо неё проходили редкие прохожие, но никто из них не подошёл к ней. Никто не спросил, нужна ли ей помощь. Да и что бы она сказала им? Рассказала бы про Морану и украденные сердца своих родителей?

Пожалуй, только пожилой таксист по имени Лу мог бы понять её несчастье. Но где он был сейчас?

Даже если бы кто-то отвёл её в полицию, это бы никак не помогло в её беде. Возможно, полицейские разыскали бы её родителей и она бы ещё раз попыталась объяснить всем, что с ней случилось, но, скорее всего, самые близкие для неё люди, её мама и папа, не приняли бы её, они ведь ничего не помнили. И тогда полиция решила бы, что она бродяга или сумасшедшая, и её немедленно отдали бы в приют.

Уна всхлипнула. В приют она бы не пошла и под страхом смертной казни.

Вдруг Вася вскрикнул и вспорхнул с перил, полетев куда-то в сторону города. Его крик оторвал её от горестных мыслей.

– Вася! Стой! Куда ты? – Она побежала за ним.

Но он быстро пропал из виду. Она взбежала на холм, на котором громоздились ветхие, полуразрушенные строения. Между их обшарпанных стен жались кривые чахлые деревца, уже почти сбросившие листву. С холма открывался вид на город. Впереди виднелась оживлённая дорога. Порывы холодного ветра то и дело доносили тяжёлый гул, идущий от неё.

Васи нигде не было видно.

Уна пробежала вниз по склону холма, остановилась и почувствовала, как огромная тяжесть опустилась на её грудь и плечи. Она уже больше никуда не хотела бежать. В этом не было никакого смысла.

Ей захотелось лечь прямо на дорогу и умереть.

Едва передвигая отяжелевшие ноги, Уна доплелась до ближайшей постройки – покосившейся теплицы с разбитыми серыми стёклами и облупившейся краской. Она села на ступеньки у заколоченной двери и стала плакать пуще прежнего.

Она хотела всё исправить, но не могла.

Этот мир был больше и сильнее её. Ей было страшно, горько и одиноко.

Очередной порыв ветра ударил в лицо морозом. Уна поёжилась. Ветер не унимался. Девочка легла на ступеньки и обхватила руками подрагивающие от всхлипываний плечи. Сверху посыпался мелкий противный дождь. От его капель невозможно было вымокнуть, но стало неимоверно холодно.

От озноба Уна стала поскуливать.

Ветер с каждой минутой становился всё злее. Очередной его порыв ударил в дверь теплицы так сильно, что она, скрипнув, приоткрылась. Уна тут же ощутила спиной идущее изнутри тепло. Она шмыгнула носом и обернулась. Её лицо обдало тёплой волной, идущей из образовавшегося проёма. Но он был таким узким, что её голова вряд ли бы пролезла в него.