Леонид Андронов - Амулет. Подземелья украденных сердец [litres]

– Убить их! – Морок молниеносно выпустил в чудинов сноп длинных игл.

Послы схватились за щиты. Шестеро из них упали, пронзённые иглами Морока. Уцелевшие бросились прикрывать принца. Другие выхватили из-за пазух пращи. Одна из игл пронзила бок Любомира. Он упал на руки товарищей.

Хелионы всех мастей накинулись на послов со всех сторон. Двери позади них открылись, в тронный зал влетели десятки злыдней. Предусмотрительный Индрик юркнул за трон.

Мечи ударили друг о друга. Воины чуди, используя магию, то исчезали, то появлялись между нападавшими, нанося им смертельные удары, но тёмных сил было слишком много. К тому же Морок метко хлестал своими щупальцами, разрубая тела воинов чуди пополам, при этом он не переставал стрелять иглами из гривы.

Трое чудинов, прикрывая Любомира щитами, отступали в глубину зала.

– Стойте! – скомандовал им принц.

Он снял с головы венок и подбросил его вверх.

Венок подлетел к потолку и завис в воздухе.

Время остановилось.

ПУФ-Ф!

Перья разлетелись в стороны от мощной воздушной волны, которая смяла воздух и, раскатившись по тронному залу, ухнула в его стены. Зал вздрогнул от удара.

Вторая волна, через секунду последовавшая за первой, обрушилась на придворных Морока и его охрану, обращая их в липкую чёрную слизь. Оставшиеся в живых нелюди заголосили и в ужасе разбегались кто куда, в панике затаптывая друг друга.

Индрик выглянул из-за перевёрнутого трона. Его лицо выражало озабоченность. Морок смахнул щупальцем чёрную слизь с лица, злобным взглядом окинул тронный зал. Стены и пол вокруг были изуродованы слизью, дорогая старинная мебель разлетелась на куски. А сундуки с сокровищами исчезли вместе с чудинами.

Морок зарычал.

– Я прикажу декорировать новый зал для вашего величества, – вкрадчиво проговорил Индрик, приподнимая полы своего шёлкового одеяния, чтобы не заляпать их чёрной жижей.

Песок, сметённый с большого серебряного блюда, отброшенного с низкого столика, стоявшего у трона, стал собираться в небольшую горку. Песчинки закрутились вихрем, медленно превращавшимся в голову Мораны.

– Я занят! – зарычал Морок и щупальцем разметал песок.

Затем повернулся к Индрику.

– Всех чудинов, что посмеют появиться в городе, вырезать без жалости, – приказал он.

– Да, Владыка, – поклонился Индрик, понимая, что на этот раз им следует ждать целую армию чуди.

Однако свои мысли он решил оставить при себе.

Грей вышел в узкий проулок. Затхлый воздух здесь был пропитан сладковатым запахом гниения, так как от начала до конца проход был заставлен мусорными контейнерами, изукрашенными беспорядочными граффити. Привыкший к вони подземелий, Грей даже не обратил на него внимания.

На ладони у мальчика неподвижной волной лежал кусочек цепочки от Амулета, который ещё несколько минут назад бесновался так, словно драгоценная реликвия находилась чуть ли не в метре от него.

Но здесь всё было тихо. Даже крыс не было видно.

Грей стал оглядываться по сторонам.

Прожив долгое время в Тёмном Мире среди самых разнообразных существ, он мог за один коротко брошенный взгляд определить, прячется ли здесь кто-либо из нелюдей или нет. Он даже мог сказать, был ли в этом месте кто-то из них и как давно.

Он шёл мимо контейнеров, внимательно осматриваясь и принюхиваясь. Здесь явно давно никого не было. И это было очень странно. Ведь цепочка от Амулета лгать не могла.

«Как так может быть?» – удивлялся он про себя.

Единственный вариант, который приходил ему в голову, был малоутешительным. Похоже, существо, которое разыскало Амулет, передвигалось преимущественно под землёй. Другого объяснения просто не было.

И если это был какой-то лепрекон или побрякушечник, то Грей, да даже Пуст со всеми своими злыднями, мог вести поиски годами и так ничего и не найти. Эти мелкие существа передвигаются по только им известным ходам, слишком узким для других нелюдей, и редко выходят на поверхность.

Под ногами звякнула бутылка. Мальчик остановился, посмотрел на свою порезанную ладонь, обмотанную тряпкой, которую он носил в кармане вместо носового платка, и снова подумал об Уне.

Какое у неё странное имя. Он никогда не слышал такого.

И сама она странная, необычная.

Что она могла делать здесь одна? Как она умудрилась столкнуться с Пустом и его злыднями? Ведь встреча человека и нелюдей практически невозможна.

Как и после первой встречи в метро, мысли о девочке с чёрными глазами отвлекли его от поисков.

Он всё более рассеянно смотрел по сторонам, вспоминая, как испугался за неё, увидев, что злыдни выстрелили ей в ногу волшебной ледышкой. Улыбка проскользнула на его губах, когда он вспомнил, что на минуту оказался её «кузеном из деревни». Как здорово она придумала! И конечно, он не мог не заметить, с каким восхищением девочка смотрела на него, когда ему удалось спасти её от Пуста.

Но, пожалуй, самым удивительным было то, что с ней ему было очень легко. Он чувствовал себя совершенно раскованно. Он мог быть самим собой, говорить и поступать так, как хотел, не опасаясь вызвать насмешку или осуждение с её стороны.

Поначалу он боялся, что будет её стесняться, думал, что станет неуклюжим и зажатым, как будто его связали от плеч и до пят. Но ничего такого он не чувствовал. И это было просто замечательно.

Грей хотел бы снова увидеть её и убедиться, что с ней всё в порядке.

Но девочки нигде не было. Возможно, её отыскали родители. Или полиция. Или кто-то другой пришёл к ней на помощь и вывел из Старого города. Как бы то ни было, сейчас она была в безопасности, и эта мысль согревала его сердце. Ведь он знал, как могут быть опасны подданные Морока, проживающие на этой территории. И маленькой девочке нечего было делать здесь, в опасной близости Тёмного Мира.

Он совсем забыл, насколько опасными бывают люди.

Уна и Рысь выбрались из страшного подвала, где произошла схватка с Клавдием. Рысь повёл девочку безлюдными тёмными переулками, такими узкими, что местами даже её плечи задевали стены домов. Она послушно следовала за ним, ни капли не сомневаясь в том, что он отведёт её туда, куда нужно. После того как новый друг спас её, она доверяла ему полностью.

В одном из безжизненных дворов Рысь посадил её на спину и помчал, перепрыгивая через лужи и выбоины в асфальте.

Прыжок на забор. Ещё прыжок.

И вот они на крыше низкого строения.

Прогремев по коричневым от ржавчины листам крыши, Рысь перемахнул на другое здание, потом на следующее, взбираясь всё выше и выше, и вот они уже неслись над городом, перепрыгивая с крыши на крышу. Уна только успевала зажмуриваться.

– Мамочка! – Она прижималась к невидимому телу Рыся, пролетая над очередной бездной.