Дмитрий Воронин - Возрождение

- Ан гард! [72] En Garde – Здесь: К бою! (франц.)

И завертелся вихрь.

Я ожидал чего-то другого. Или красивого зрелища в духе ранних фильмов про рыцарей и мушкетёров, то есть обмена выпадами и ударами, парирований и так далее (это чтобы не углубляться в терминологию, которой я, толком и не владею). Или более красивого, хоть и куда менее реалистичного зрелища в духе всё тех же фильмов, но последних лет – где герои бегают по стенам, крутят сальто, садятся на шпагат и вообще откровенно "делают зрелище", ничуть не заботясь о том, ради чего они тут, собственно, находятся. Я готов был бы согласиться с поединком в стиле современных соревнований по фехтованию – напряжённое противостояние, предугадывание движения противника, молниеносный выпад… Всё было иначе.

Я понял, что слова суарра о том, что против ша-де-синн крепости не выстоять, имеют под собой вполне серьёзные основания. Тесей был невероятно быстр. Настолько, что уследить взглядом за его движениями было решительно невозможно – он словно размазывался по воздуху, превратившись чуть ли не в призрака. Вторым открытием был тот факт, что мой наставник противнику не уступал. Я не видел траекторий движения клинков, но слышал непрерывный звон стакивающейся стали. Ни один нормальный человек не устоял бы против таких бойцов и нескольких секунд… Да что там секунды – уже на первый удар среагировать было бы проблемой. Или хотя бы его заметить.

Между прочим, именно сейчас я полностью утвердился в мысли, что этот Тесей, заявившись в дом к Гале, не так-то уж и жаждал её смерти. Он тогда ведь явно не стремился демонстрировать чудеса скорости и ловкости, напротив, вёл себя как разленившийся кот, играющий с измученной мышкой. Ха, ножницы я в него бросил, как же! Да за то время, пока ножницы летели в его сторону, он успел бы подойти, нашинковать меня ломтиками, вернуться на свое место, почесаться и отбить железку.

И вдруг я осознал, что звон стих.

Дядька стоял, покачиваясь и явно прилагая немалые усилия, чтобы не упасть. Лицо залито кровью, обильно стекающей из рассечённой кожи лба, кольчуга больше похожа на металлические лохмотья, правая рука висит вдоль тела, меч лежит на земле. Его противник выглядит совершенно целым.

Они стояли так друг против друга секунд десять, не меньше. А потом колени Тесея подогнулись, и я увидел, что в боку у него торчит дядькин кинжал, ушедший в тело чуть не до самой гарды.

Ша-де-синн дружно сделали шаг вперёд – и столь же дружно замерли, повинуясь короткому жесту Тесея.

- Всё было честно, - он говорил медленно, выдавливая слова по одному, словно каждое приходилось проталкивать через глотку. – Мы будем соблюдать…

Он замолчал, собираясь с силами. Внезапно Лена, всё это время изображавшая равнодушную к окружающему статую, подошла к нему, встала рядом на колени, поддержала, чтобы воин не упал. Я вдруг подумал, что именно сейчас он может… ну, не знаю. Ударить кинжалом, например. Или просто свернуть ей шею, одним движением. Уверен, остатка жизни в этом теле хватит и на большее. Быть может – и на то, чтобы порешить всех нас, всех до единого. Дядька уже не боец, он и на ногах-то стоит на одной только силе воли, демонстрируя одержанную победу. Пиррову.

- Интересный у тебя кинжал, Фрейр. Кто подсказал?

- Нашлись знатоки, - голос дяди Фёдора прозвучал глухо и тоскливо, словно он почему-то не рад победе и тому, что Лена получила отсрочку.

- Странно это… - голос Тесея несколько окреп, и я заметил, как по лицам его соратников проскользнуло что-то вроде радости. Или надежды. Но длилось это лишь мгновение, до следующих слов седого. – Странно умирать по-настоящему. Не пробовал.

Он сделал попытку подняться, я видел, что Лена помогает ему, насколько может, но ни ему, ни им обоим сил на это не хватило. Тесей вновь повернулся к своим, но первой заговорила светловолосая девушка, яростно тискавшая эфес меча.

- Ты жив, деаши, а он вот-вот сдохнет. Победа за тобой!

Говорила она на местном наречии – может, из вежливости, хотя какая вежливость у убийц, явившихся сюда, чтобы хладнокровно зарезать молодую девчонку и всех, кто попытается её защитить. Я отметил, что в тот момент, когда прозвучало непонятное словечко, дядька на мгновение нахмурился и заиграл желваками. А может, это просто на него накатила волна боли.

- Он суашини, Кера, он выживет. А вот я убит, и ничего с этим не поделать.

Его губы изогнулись в улыбке, горькой и болезненной.

- Три дня, деаши. Через три дня можете закончить дело, но не раньше. И будьте поосторожней с Фрейром, его оружие действительно может… убивать.

И снова то же выражение лица у наставника. Нет, вряд ли я ошибся. Боль – болью, но словечко-то ему явно знакомо и что-то означает. В смысле, что-то важное. Блондинка вспыхнула, губы стянулись в тонкую нитку, зубы скрипнули, но мгновением позже наклонила голову, подчиняясь.

- Мы отнесем тебя в лагерь, деаши.

- Нет, - покачал он головой. – Мне уже не помочь, я знаю. Да и ты знаешь, Кера. Зато я кое-что обещал этому молодому человеку. Надеюсь, Фрейр, ты не откажешь ученику в праве узнать истинное положение дел?

- Истинное, как ты его себе представляешь, - дядька скривился. К нему тут же подскочил арраук, подставил плечо. Очень своевременно, мой родственник явно собрался падать.

- Что ж, я уже не смогу заткнуть твой рот, - Тесей снова усмехнулся одними уголками губ. – Можешь опровергнуть мои слова. Если захочешь. И если сможешь. Суарр, я знаю, твои воины не выпускают из рук арбалеты, но, может, найдутся те, кто принесут носилки?

Растер кивнул. Очевидно, воины не только за арбалеты цеплялись, но и ловили каждое слово, каждый жест командира. Требуемое появилось уже через минуту. Четверо низкорослых воинов аккуратно, чтобы не потревожить торчащий из тела клинок, подняли Тесея и уложили его на носилки и, уловив разрешающий жест суарра, двинулись к приоткрытым воротам крепости. Взгляды, которыми ша-де-синн провожали эту процессию, не обещали ничего хорошего. Пусть не сейчас, раз уж мы оказались под защитой договорённости, но в будущем – уж точно. В самом ближайшем будущем.

- Я найду тебя, Фрейр, - прошипела блондинка. Пальцы, сжимающие рукоять меча, стискивались так, что кровь, казалось, вот-вот брызнет из-под ногтей. – Тебе не скрыться, чата. Ни в одном из миров.

Ага, надо запомнить. "Чата" – это явно какое-то оскорбление. Судя по тому, что бледный как смерть Фёдор побелел ещё больше, оскорбление серьёзное.

Отвечать ей наставник не стал, то ли из гордости, то ли сил уже не было. Первые несколько шагов к воротам он кое-как сделал сам, но потом Растер его фактически тащил на себе. Я до последнего ждал удара в спину – но ша-де-синн просто стояли и смотрели нам вслед, а затем синхронно, словно по команде (может, команда и была, просто я не расслышал) развернулись и неторопливо, игнорируя направленные в спины арбалеты, зашагали к лесу. Я думал, они так и уйдут… но блондинка Кера не выдержала.