Дмитрий Воронин - Возрождение

Почему на тонкий путь, создаваемый тенью мэллорна, нельзя встать днём? Не знаю. Может, всё дело в тайне? Тайны часто свершаются под покровом ночи, когда не разобрать деталей, когда мирные граждане спят по своим домам… или по чужим. А на улицы выходят те, для кого ночь – кормилица, убежище и боевая подруга. Но это в городе. В лесу же что днём, что ночью – один чёрт. Тихо, безлюдно. Правда, ночью ещё и страшновато чуть-чуть.

- Не передумал? – без особой надежды спросил Денис.

- Нет.

- И не боишься?

Я вздохнул.

- Ясное дело, боюсь.

- Ну, хоть это хорошо, - Денис старательно изобразил не слишком бурные аплодисменты. – Бояться тебе надо обязательно. И я бы не стал слишком уж рассчитывать на сувениры твоей Галины… вот интересно, кстати, кто она такая? Ладно, попозже разберусь. Так вот, судя по твоему рассказу, волшебница она не из слабых, только поисковое заклинание – ломкая штука. Как найдёшь более или менее безопасное место, срежь у себя несколько волосков… хм… ну, в общем, там, куда свет редко попадает. Смочи каплей крови, каплей слюны, каплей пота и слезой, потом закопай в лесу. Если тебя кто-то недобрый будет искать, то стрелка как раз к этой захоронке и приведёт. Ну и если порчу наведут – захоронка первой под удар попадёт. И сам почувствуешь – если кто на твою плоть заговор плетёт.

- Спасибо.

- На здоровье. Оно тебе понадобится… если сразу не шлёпнут. И ещё один момент. Ты о "холмах фей" что-нибудь слышал?

Я задумался, понимая, что Денис задает вопрос не просто для того, чтобы оттянуть начало моего путешествия в неизвестность.

- Так, краем уха что-то.

- Этот мир погубят дилетанты, - вздохнул эльф. – У вас, людей, есть такое поверье, что если в неурочный час войти в холм, жилище фей, и провести в нём ночь, то на поверхности пройдут годы. В общем-то, это не более, чем легенда. Но в каждой сказке можно найти каплю полезной информации. Время в моём родном мире и здесь движется с разной скоростью. Грубо говоря, один к трём. То есть, трое суток здесь соответствуют примерно одним там. Если девчонка выжила, то времени для неё прошло не так уж много, у тебя есть шансы.

- Раньше сказать не мог? – ощерился я.

- Думал, ты знаешь, - Денис явно не испытывал ни малейшего раскаяния. – Твой дядька точно знал. Ладно, не тяни резину… а то простоишь тут до рассвета.

Я подошёл к необъятному стволу старого дуба. Обычного дуба… вон, старых желудей у корней целая куча. Но с полуночи и до первых лучей солнца это дерево превращалось в тень мэллорна [21] У Толкина мэллорн – исполинский ясень с матово-серебристой бархатной корой. Тень "привратника" не повторяет оригинал, имея с ним лишь самое общее сходство. , межпространственное отражение величественного эльфийского дерева-святыни.

Щепка стиснута мелко дрожащими пальцами. Я не сказал Денису всей правды. Что бы вы там ни подумали исходя из моих разглагольствований, выходить на тонкие пути мне ещё ни разу не доводилось. Понимаете, ни разу! Я не просто боюсь, я в дикой панике! Другой мир. Другие законы. Другие люди. Я там ничего, ни-че-го не знаю, кроме языка. Я спалюсь на первой же беседе. Меня примут за демона. Меня отправят на костёр…. Нет, сперва убьют, а потом на костёр… или костёр будет сначала… Уже не только пальцы, уже и колени трясутся. Нет, меня не убьют, меня закуют в кандалы и будут показывать в цирке. Демон из другого мира. Очень беспомощный демон – огонь из пасти не извергает, магией не владеет, да и драться толком не научился. Смех, а не демон.

- Будь спокойнее, - слышится сзади голос Дениса. – И прими совет, поначалу изображай немого. Не глухонемого от рождения, те и в моём мире языком жестов владеют. Именно немого, частично. Речь потерял от удара по голове, бывает.

Я киваю, ничуть не интересуясь, видит ли он меня в кромешной тьме. Видит, не сомневаюсь.

Шаг вперёд. Щепка касается морщинистого ствола, разбрасывая вокруг веер ослепительных, после темени, искр. Они кружатся в хороводе, постепенно заполняя небольшой – едва пройти, не сгибаясь – проём. Вот в последний раз вспыхивают, сливаясь в одно сплошное горящее золотом полотнище, чуть колышущееся, словно под порывами ветра. Здесь ветра нет… может, там, с другой стороны?

- Удачи!

Лучше бы сказал "ни пуха". Хотя почему? Я ж не на охоту иду.

- Я вернусь.

Пафосно и совершенно безосновательно. I’ll be back [22] I’ll be back — ставшая крылатой фраза киборга Терминатора (Арнольд Шварценеггер) из одноимённого фильма. Переводится как "Я вернусь". , как говорил Арни. Ему и в самом деле довелось возвращаться. Правда, каждый раз – с обязательным летальным исходом. Я не терминатор, у меня нет в запасе множества копий, которые можно ввести в бой при неудаче.

Неудачи быть не должно. Её просто не может быть. Никогда.

Пальцы успокоились. Дрожь в коленях прошла.

Я сделал шаг вперёд, сквозь сияние двери в иной мир.

Каждый человек в глубине души всегда любит какое-то из времён года больше остальных. Даже если вслух он нравоучительным тоном заявляет, что волею Сирилл людям даны и время цветений, и время снегов, и время садов, и время увядания. А раз богиня поступила именно так – следовательно, в каждом времени есть свой смысл и своё величие.

Наверное, это и в самом деле так. Иначе не получилось бы, что одним больше по душе сочная зелень и обжигающее солнце времени садов, другим нравятся укутывающие землю искрящиеся снежные покрывала, третьим – красно-золотая листва увядающего леса. Да и шумные дожди, приходящие на смену снегопадам, тоже имеют поклонников.

Руфус стоял у окна и наблюдал, как тугие струи дождя секут белые стены домов, от влаги сейчас заметно посеревшие, разбрызгиваются по желтоватой уличной брусчатке, пригибают к земле ветки кустов с пока не слишком распустившимися листьями. Он как раз любил эту пору… хотя нет, сказать так означало бы погрешить против истины. Одна лишь мысль о том, чтобы покинуть уютный домик, такой же белый с красной черепичной крышей, как и почти все остальные в Сольфелле, вызывала неприятную дрожь. В этом-то и было всё дело – как раз в такую погоду Руфусу куда реже приходилось расставаться с уютным креслом и пышущим жаром камином. Это только в детских сказках Зло, во всех его мерзких проявлениях, демонстративно действует глухими ночами, под проливным дождём или в противном, липком тумане. Ну, насчет ночи – относительно близко к истине, хотя большая часть отродий Зла замечательно чувствует себя и днём. А вот насчёт погоды… Тот же Рыцарь Смерти, нечувствительный к боли, равнодушный к огню и легко игнорирующий большую часть боевых заклинаний, применяемых экзорцистами, весьма негативно относится к холодной влаге, способной проникнуть в малейшую щель его архаичных доспехов. Демоны огня вообще ненавидят воду. Призраки, особенно овеществлённые, недолюбливают дожди по не вполне понятной причине – намокнуть им не грозит. Ни один оборотень не придёт в восторг от луж под лапами. А потому, пока на дворе ливень, эти твари постараются отсидеться где-нибудь под крышей. Избавив тем самым старого экзорциста от необходимости месить грязь и мёрзнуть.