Дмитрий Воронин - Возрождение

Руфус покачал головой и посмотрел на старого друга с явно выраженным неодобрением.

- Если это решение подтверждено Великим Магистром, то ты прав – это действительно плохая новость.

Послышались размеренные хлопки. В хрустальном шаре можно было увидеть только голову и часть плеч магистра Клумма, но Руфус был уверен, что аплодирует именно он. Вряд ли на беседу Зан пригласил кого-то третьего.

- Вот что значит старая дружба! – улыбка магистра больше напоминала злобный оскал оборотня, готовящегося к безнадёжной схватке. – Поздравляю, Руф, ты почти дословно воспроизвел все те возражения, что я изложил Великому Магистру на большом Совете. Да, как и ты, я считаю, что охота за Привратником может обернуться для нас большими проблемами. К сожалению, аргументы действия не возымели. Совет решил, что нам необходимая свежая кровь расы богини, сколь бы ни были малы шансы на успех, сколь бы ни был высок риск. Не исключено, что мы и в самом деле окажемся втянуты в древнюю, ранее нас не касавшуюся, войну. Но если мы не найдем способ усилить наших магов – порождения Зла сомнут нас наверняка. Несмотря на новинки земного оружия. Не через год, может быть и не через полвека, но сомнут. В первом случае гибель вероятна. Во втором – практически гарантирована.

Он помолчал, затем его голос изменился, приобретя нотки официальности.

- Великий Магистр утвердил охоту на Привратника. Я, как служитель Ордена, обязан подчиниться.

- Как и я, - неохотно кивнул Руфус.

Можно сколько угодно осуждать политику Ордена, скептически высказываться об умственных способностях его высших иерархов, включая лично Великого Магистра – каждый служитель имел право на собственное мнение. До тех пор, пока не получал прямой приказ. Оспорить приказ квестора, инквизитора или магистра было, в принципе, возможно – обратившись к занимающему более высокое положение. Оспорить приказ главы Ордена – немыслимо.

- Да, как и ты. Прости, не моя вина.

- Что от меня потребуется?

- То же, что и от всех нас. Оповести твои контакты на Земле. Тем, кто обладает даром – дай описание сигнатуры Сирилл и неизвестного мага-убийцы. Задача-минимум – обнаружить кого-то из Стражей, если они живы. Задача-максимум – выявить Привратника и склонить его к сотрудничеству. Добровольному.

- Руфус, к тебе посетитель.

Голос Наты вырвал экзорциста из глубоких раздумий. С момента беседы с магистром прошло уже четыре дня, на протяжении которых Руфус толком ничего и не сделал. Во всяком случае, об установлении связи со своими конфидентами [28] Конфидент - доверенное лицо, порученец, лицо, которому доверяют тайны на Земле он пока не думал. Вместо этого снова перечитал "Последнего Привратника", сам удивляясь, почему ему раньше не бросались в глаза недоговоренности и шероховатости, которых в книге, выйди она именно в этом виде из-под пера Шолласа, не должно было быть вовсе. Заодно пришлось освежить в памяти описания сигнатур Сирилл и её соплеменников. Ну и остальные дела никто не отменял – местная нечисть, словно стараясь отвлечь экзорциста от исполнения полученных приказов, неожиданно активизировалась, и два вечера пришлось посвятить наведению порядка.

В настоящее время Руфус находился в процессе принятия важного решения. Отправиться ли на Землю, дабы лично встретиться с Тео и с Кетари дель Рио? Тео, конечно, старый приятель, но, безусловно, не подчиненный. Его можно заинтересовать вставшей перед Орденом проблемой, можно предложить деньги – Теодор хронически стеснён в средствах. Можно убедить в том, что обнаружение и переправка человека-ключа в Суонн исключительно полезно для его, Тео, родины, поскольку избавит Землю от ряда серьёзных потрясений. Другое дело, что у этого человека весьма своеобразные принципы, и если Тео занят каким-нибудь проектом, он вполне способен отказаться от сколь угодно интересного и выгодного предложения. Несмотря на это, с ним вполне можно пообщаться посредством шара.

Кетари дель Рио – дело совсем иное. Фактически она беглянка, давным-давно не поддерживающая никаких связей с Семьей. Поскольку бегство было личным выбором Кетти, пусть и сделанным под давлением определенных обстоятельств, интересы Суонна вообще и Ордена в частности ей глубоко безразличны. В то же время, по закону, она не перестала являться членом Семьи Рио, по-прежнему числится в списках наследования, где-то в середине. Любая попытка давления на неё будет воспринята одной из самых влиятельных семей Суонна как оскорбление. Легко Клумму давать указания – мол, проинформируй, нацель, объясни задачу… Кетари придётся уговаривать оказать помощь. И уж точно – в ходе личной встречи.

- Руф?

- Прости, Ната, задумался. Кто там?

- Какой-то юнец, - девушка набросила на лицо лёгкую гримаску пренебрежения. Затем, с оттенком недовольства, добавила: – Кстати, он попытался меня развоплотить. Довольно бездарно, на мой взгляд.

Руфус демонстративно пробежался взглядом по помощнице.

- Если бы ты выглядела, как подобает скромной девушке из уважаемой сельской семьи, он был бы более сдержан.

Ната лишь фыркнула. Скромной девушкой из уважаемой сельской семьи она была в далёком прошлом, когда считалась служанкой в этом доме. Но с тех пор многое изменилось. Для Руфуса – и он готов был это признать – она стала почти незаменимой помощницей, что не могло не оказать влияния на характер девушки. Теперь Ната если и казалась простушкой – то лишь тогда, когда сама того хотела. Например, когда экзорцист общался с кем-нибудь из достаточно высоких чинов Ордена. Или с управляющим Сольфелла. Тогда голос призрака становился подчеркнуто уважительным, временами срываясь на подобострастие, слова "господин" или "хозяин" вставлялись в речь предельно часто, а наряд приобретал черты, характерные для воспитанных горничных.

Но стоило дверям закрыться за спинами уважаемых гостей, как Ната преображалась. Суждения становились независимыми, реплики – ироничными, "господин" моментально превращался просто в "Руфуса", а длинное, в пол, скромное платье из неяркой ткани уступало место… ну, тут уж всё зависело от настроения девушки.

Глубоко ошибаются те, кто считает, что призракам положено ходить исключительно в саванах. Вернее, так бывает – если призрак практически не овеществлён. Тогда он и в самом деле больше похож на туманное облако, облачённое в подобие белого балахона, в которые, традиционно, обряжают умерших. Да и речь больше похожа на невразумительный стон. Но чем лучше призрак овладевает своей посмертной сущностью – что выражается термином "овеществление" – тем лучше он контролирует собственную внешность, голос. И, заодно, одежду, которая является частью эфирной субстанции, составляющей тело призрака и, поэтому, замечательно поддаётся управлению и изменению.