Екатерина Белецкая - Романтики с Хай Вея

– Это хорошо, а то я Стасу тут диск принёс, отдать бы надо, – Саша подошёл к окну, выглянул. – Так вот же они!

– Где?

– Они стоят во дворе и преспокойно пьют пиво! – ответил Саша. – Я сейчас к ним спущусь, чтобы поторопить немножко. А то меня дома, боюсь, ждут…

– Хорошо, Сашенька. Пиво это… просто безобразие, слов нет у меня. И чего в нём такого вкусного, я не пойму? По-моему, это просто взяли кучу обмылков, взбили, чтобы пена была – и всё. По крайней мере, вкус у вашего пива, как у хозяйственного мыла, не иначе.

– Кому что нравится, – философски заметил Саша. Спорить он не решился – нервы надо беречь. Конечно, за пиво обидно, но это – мелочи, можно и перетерпеть.

– Кормилкин, ты меня довёл, – пожаловался Стас интимно. – Я и не думал, что ты так всерьёз отнесёшься ко всей этой ерунде. Ну и что, что там такое произошло? Чего особенного-то, скажи на милость?

– Я и сам не понимаю, – признался Саша. – Тянет меня почему-то с этим всем разобраться. Словно это всё важно…

– Для кого? – Стас возмущенно хлопнул себя по коленке ладонью. – Для тех покойников? Для твоей матери, которая, как я понял, про это и слушать не хочет? Для моей, которая теперь плакать будет до вечера, сестру вспоминая? Нет, Сашка, ты не прав.

– Прав. Знаю, что прав, – ответил Саша.

– Ты не ответил на мой вопрос, – заметил Стас, вытаскивая из сумки ещё одну бутылку пива.

– Для кого важно? Прежде всего – для нас. Игорь Юрьевич, между прочим, ничем просто так пока что не интересовался. Он мужик серьёзный, сам знаешь.

– Ой, Кормилкин… – Стас ополовинил бутылку, задумчиво почесал переносицу и вздохнул. – Ну, допустим… Что мы имеем на данный момент?

– Кашу. Полнейшую причём. Обрывки, осколки, неточности. Казанцев пытается вытащить что-то из архивов, но он заранее предупредил, что навряд ли что получится.

– Честность красит человека, – заметил Стас.

– А человек играет на трубе, – подытожил Саша. – У кого бы узнать, что за тематика была у этого НИИ. И какое название?…

– Кормилкин сегодня без балды совсем, – Стас ухмыльнулся. – Тематики не знаю, а вот название – пожалуйста. «Очакого-4».

– Мать сказала?

– Пушкин… естественно, кто ещё. Она, кстати, пообещала найти кого-нибудь, кто может быть в курсе.

– Что-то я в это не верю… в то, что найдёт. У меня странное ощущение… А вот про тематику тут подумалось, кстати!… Дед сказал, что возил в институт животных. Значит, это были биологи.

– Почему? Мало ли кому могут понадобиться крыски? Или мышки? Или свинки? Может, это были физики?

– Отец был химиком, – заметил Саша. – Мама поговорку тут вспомнила… «Все химики – ноль, только физики – соль». А ты говоришь…

– Хорошо, допускаю. Нет, Саша, это были биологи, точно. Тётка какой институт кончала? Биологический факультет. Лет ей было мало, посему она вряд ли имела ещё одну специальность. А работала по своему профилю, и никак иначе. В те годы только так и можно было. Ты, впрочем, в курсе…

– Да уж… но что тогда отец там делал?…

– Да мало ли что!… – отмахнулся Стас. – Значит, было нужно…

– Значит, было, – согласился Саша. – Стас, и как тебе всё это?…

– Хорошо. Весело и интересно. По крайней мере, пока. Посмотрим.

Это было какое-то новое ощущение. Что-то в нём было, верно, сродни ощущению, что даёт открытие. Может быть, Ньютон с его пресловутым яблоком испытал подобное. Саше это ощущение было совершенно незнакомо, он и не думал, что когда-то сможет испытать что-то подобное. Ново и очень интересно. Для себя он понял, что раньше никогда, по сути дела, ничего не искал. А тут… Вот он, истинный охотничий азарт. Только теперь он начал понимать, что человек способен испытать на самом деле. Мы живём в мире урезанных, скупых эмоций. Мы боимся «проявиться» в полной мере, показать себя такими, какие мы есть. Социум. Мнения. Рамки.

Саша прогнал несколько фамилий из списка через телефонную базу, решил посмотреть, что получится. Получилось так себе. Слишком много народу. Наглости звонить по указанным телефонам у Саши не хватило, он побоялся нарваться на грубость, тем более, что люди в наше время непредсказуемы.

Тупик. Непонятно, куда идти, откуда начинать. Нет, с телефонами ничего не выйдет, это понятно, но можно попробовать поискать знакомых, которые помнят тех, кто в списке… и что дальше с ними делать? Допустим, есть кто-то, кто помнит семейную пару… как их там, Беловы? или этот, к примеру… Панов. Ну, хорошо, допустим, нашли. И что скажут эти мифические знакомые Беловых и Панова? «Да, помним… надо же, сколько лет-то прошло!… Где работали? Нет, не знаем, знаем только, что тема была секретная, и что про неё нам никто не говорил… Простите, а кто вы-то сам будете?»

Бесплодные раздумья длились до глубокой ночи. Саша пил чай (на этот раз простой, чёрный), мотался по квартире, как неприкаянный, про почту забыл и читать расхотелось. И вдруг…

Саша остановился посреди комнаты, хлопнул себя по лбу.

– Ну и дурак же! – сказал он в пространство. – Нет, какой дурак!…

Он вспомнил с предельной ясностью короткий момент сегодняшней беседы со Стасовой мамой. «Так вот же, написано: «Памир, 1965 год…»

– Горы, – сказал Саша сам себе, но какую-то секунду ему показалось, что весь дом слушает его. – Памир… А ведь должен же был кто-то догадаться. Или я. Или Игорь Юрьевич. Просто мне повезло, я дошёл до этого раньше. Интересно. А ведь может получиться, действительно может… Повезло.

– «Сизиф», Игорь Юрьевич. Вот что нам нужно попробовать поискать. Разгадка этой загадки, если это, конечно, загадка, будет в том, что такое «Сизиф».

– Поищем, – согласился следователь.

…День шел к вечеру, уже смеркалось. По чести сказать, делать ни Саше, ни Игорю Юрьевичу ничего не хотелось. В такой день хорошо просто посидеть, попить пива… и ни о чем не думать.

– Игорь Юрьевич, так на чем мы остановились? – поинтересовался Саша.

– На проекте, – ответил следователь. – Есть область исследований, которая находится на стыке нескольких направлений. Космос мы исключили. Что остается?

– Ну, во-первых, оборонка, – начал Саша. – Смотрите сами. Отец химик, есть биологи, есть инженеры. У меня напрашивается вывод, что они там разрабатывали какое-то биологическое оружие.

– Почему? – живо спросил Игорь Юрьевич.

– Потому, что это все действительно приходится на стык. Химик проводит синтез вещества, биолог проверяет на животных, инженер создает… черт его знает, может, какие-нибудь там контейнеры, что-то еще для перевозки, для хранения, для… не знаю, но можно что-то предположить.

– С натяжкой, – неохотно произнес следователь. – Хорошая версия, согласен. Только записка и заключения к ней не подходят. Вернее, подходят, но не по всем параметрам. Вот погляди… – он положил на стол пачку листков и стал в них методично рыться. – Что-то странно у нас получается, не находишь? Институт, который по твоим словам занят разработкой, исчезает с горизонта в шестьдесят седьмом году. Все, кто в нем работал, за редким исключением, покидают этот бренный мир. А проект «Сизиф», о котором идет речь в записке, продолжает существовать. Как? Без института?