JuliaFF - Государь и его коммандос (СИ)

Зикгер протестующее замотал головой, стряхивая с ушей собранные во время первого купания в выгребной канаве очистки, и сел на мостовой. Встать мешали круги перед глазами и связанные за спиной руки.

Старшине гильдии извозчиков надоело ждать. Да и грозный Великий магистр Черного Ордена выглядел жалким и нестрашным. Привычным, отработанным на без меры любящей погулять по гостям жене жестом ломовик намотал на руку косу мага и поволок его вдоль улицы, подгоняя ударами короткого хлыста, который старшина всегда таскал в сапоге. Вокруг засмеялись. Уж больно происходящее походило на то, как ревнивый муж учил уму — разуму свою благоверную.

— Слышь, старшина, у твоей-то зад поширше будет, хотя коса — потоньше!

— И визжит она на всю улицу, как пожарный колокол! А этот поскуливает, будто шепотом!

— Да, ты, ваша милость, не боись: не изувечит. Он свою, считай, каждую неделю так учит. И ничего, морда поперек себя шире!

Квартала через два старшина остановился, отпустил волосы Зикгера, давая тому выпрямиться.

— Ладно, пошутковали и хватит. Дальше сам — ножками.

— Misera contribuens plebs… Beatus qui retribuet tibi retributionem tuam.. Exoriare aliquis nostris ex ossibus ultor, [1] Буквально с латыни: "О жалкое простонародье! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделал сам. Да возникнет мститель из наших костей". Хотя автор подозревает, что великий магистр имел ввиду что-то типа: "У-у-у, козлы! Вы ж даже не представляете, с кем связались. Обратка из Конгалора прилетит — мало не покажется". — выдохнул маг в ответ.

Не иначе, как темные боги надоумили бедолагу — мага перейти на мертвый язык легендарного то ли параллельного, то ли и вовсе сказочного мира, язык, который большинство магистров только делают вид, что знают. А тут, вспомнил на свою голову.

Странная штука — одежда. Ругнись Зикгер на непонятном языке при мантии и жезле, это напугало бы до смерти: вдруг колдовство. А в устах полуголого человека эти же слова звучали нелепо и противоестественно.

— Ах, ты гадина, материться как все добрые люди, и то не можешь? Или брезгуешь?

Только что перед ломовиками стоял жалкий, перепуганный человек, которому они где-то сочувствовали. Едва ли встреча с герцогом Хайдой сулит бедолаге чего хорошего. А теперь они видели перед собой бессильного, но все равно злобного мага. Волк без клыков, остается волком. Не человек. Чужой, которому не место среди людей.

Били его всем скопом. Сперва, ударами кулаков швыряли друг другу. Потом взялись за кнуты, не обращая внимание на крики и мольбы о пощаде. Под конец, пинали упавшего. Только когда после очередного удара раздался даже не стон — булькающий хрип, остановились.

— Эй, мужики, мы ж его, кажись, того….

— Ох, грех-то какой….

— Плакали пять золотых….

— Хватит болтать! Пошли.

Старшину послушались беспрекословно. Самые храбрые несли мешок с жезлом и мантию, самые небрезгливые — тело.

Великий магистр Свейн своей частью толпы был доволен. Он нагнал бегущих по переулку горожан сзади. Его заметили слишком поздно. Те, кто пытался кого-то ловить, сами оказались в западне. В отличие от его милости Бека Ингерд Лацус Свейн не собирался гонять свои жертвы по всему городу. Он по натуре не охотник, скорее — палач.

Добыча, наконец, поняла, что она в западне. Две дюжины громил неторопливо, словно не веря в случившееся, поворачивались к выросшему за их спинами всаднику. Тот тоже не спешил, давал жертвам время прочувствовать ситуацию. Толпа словно оцепенела. Вместо ожидаемого ужаса, на розовощеких мордах скорее досада.

— Вот ведь непруха: сволота беломордая нам досталась, а…. — сплюнул сквозь зубы старший — пузатый мужик за сорок.

— А может, черт с ним, с соглашением?

— Но-но, повыступай мне еще! Честь гильдии мясников за пять монет продать задумал?

— Правильно! Решили — значит решили. Нефиг было людей собаками травить!

— И вообще, если сопли жевать не будем, а быстренько здесь управимся, может, еще куда успеем.

Мясники все же выжидали чего-то. Будто надеялись, что столь нежеланный маг с белой косой сам собой куда-нибудь денется, а на его месте тут же объявится кто-то из его более симпатичных коллег.

Но исчезать Великий магистр не стал. Вникать в суть обсуждаемой этими недоумками проблемы тоже. Зря, между прочим, потому что, в отличие от его милости, красномордые ребята в жизни позиционировали себя мясниками, а не убийцами. Поэтому им было страшно.

Но старшина гильдии прав: договор — дороже денег, тем более, всяких страхов. Поэтому мясники дружно двинулись на мага, свалить которого с лошади оказалось на удивление просто. Защищаться он толком и не пытался. Да и понять, что происходит, едва ли успел. Слишком быстро мясницкий тесак полоснул по горлу.

Договор между старостами городских гильдий исполнен честь по чести. Как только герцог Хайда объявил на площади о начатой им войне с магами, которые с минуты на минуту напрочь лишатся своей магической силы, и предложил городским гильдиям поучаствовать в этой войне за разумное вознаграждение, старосты согласились. А куда деваться? Если герцог проиграет, и маги одержат верх, то они разбираться не станут — порешат и тех, кто участвовал в бунте, и тех, кто это видел, и тех, кто об этом слышал, а также тех, кто видел тех, кто об этом слышал. Согласились, но меж собой договорились, деньги — деньгами, но гада, который командует сворой магических псов, живым не брать.

Остолбеневшие оттого, что зарезать человека оказалось не сложнее чем барана, мясники выжидали с минуту. Но потом под нарочито бодрые окрики гильдейского старшины стащили мантию, пока совсем вся в крови не извозилась. Подобрали отлетевший в суматохе жезл. Причем без всяких крюков, не то, что извозчики. И забросив тело через седло лошади, не самим же мертвяка тащить, бросились к базарной площади.

А вот Сулим Сантра Бек нарвался на представителей самой новой гильдии Джахана — гильдии нищих. Только глядя на этих ребяток с утяжеленными металлическими кольцами, удобно лежащими в руке палками, едва ли кто, включая и Великих магистров, смог бы определить их гильдейскую принадлежность. Крепкие ребята наняты гильдией нищих для борьбы с конкурентами. Собственно, это было условием разрешения на попрошайничество в городе. После большой зачистки Джахана от наплыва попрошаек, избежавшие казни местные нищие обратились к королю с нижайшей просьбой: дать им монопольное право собирать милостыню в городе. В свою очередь гильдия обещала освободить городскую стражу от хлопотного дела отлова попрошаек — чужаков. Сами, мол, справимся, не извольте беспокоиться. Король идею одобрил. А новая гильдия оплачивает услуги крепких ребят с звероватыми рожами. Они ночью разбойниками не подрабатывают? Нет? Не факт, ой, не факт! Хотя, справедливости ради, заметим, конкурентов своих работодателей они все же старались не убивать. Так, учили маленько. Но чтоб дышать не забывали. Хотя во всяком деле возможны осечки. Работа — есть работа.