Анна Чайка - Чудьмирье. Наследие ведьмы

− Где мальчик? Он жив? У слуг получилось?! − вопила княгиня. Шан поморщился.

− Все закончилось, дорогая. Можешь понизить тон, − ответил князь.

− Это все они, верно? − Зеленые глаза за инкрустированной маской недобро вспыхнули. − О, Нея! Ты так спокоен, а ведь твой сын даже дома не ночевал! И взгляни, с кем он проводил время!

Острый ноготь с алым лаком указал на Нину. Оборотница сглотнула. Загадочная женщина пугала ее намного больше, чем все революционеры вместе взятые.

− Достаточно, Сяо. Эти детишки виноваты не больше, чем мой наследник. У него должна быть своя голова на плечах.

− Ну уж нет! Они должны быть наказаны!

Слуга-упырь обрадовано облизнулся. Князь лениво посмотрел на него:

− Кровь оборотней жуткая гадость. Лорд Эмиш рассказывал мне, как на охоте однажды укусил такого, − потом долго мучился с желудком. Уверяю, оно того не стоит.

− Да-да, мы дико невкусные! Я вообще ем всякую гадость, из-за меня у вас будет запор, − быстро сказала Нина.

Шан, стоявший около кресла отца, не сдержался и фыркнул в кулак. Однако его веселья никто не поддержал. Княгиня пришла в ярость. Она резко обернулась к мужу, но тот пожал плечами:

− Боюсь, щенок права. Игор, вы исполните мой приказ или мне стоит подождать еще? А ты, дорогая жена, скажи поварам нести вторую отрицательную, я только что с дирижабля и очень голоден.

Княгиня ушла, громко хлопнув дверью. Игор поклонился, и хотел было завершить начатое, но что-то привлекло его внимание. Он схватил Алексея за ухо, принюхался. Обмакнул палец в ссадину на том месте, где был обруч.

Нина в ужасе дернулась, понимая, что будет дальше.

− Мой князь, вы должны это попробовать! Он на вкус, совсем, как человек!

Багровые огоньки зрачков зажглись в кресле на другом конце комнаты.

***

− Человек, здесь, в нашем мире! В моем доме! Человек! − кричал князь Червонский. − А если об этом узнают власти?!

Все слуги были выдворены из этой части особняка, а Нину вышвырнули на улицу. Оборотница так сопротивлялась, рычала и кусалась, что упырям пришлось вчетвером выкидывать ее через черный портал.

Алексея и Шана отвели в дальнюю комнату. Кроме большого, в полстены портрета в ней ничего не было. Они остались наедине с разгневанным князем. Тот ходил из угла в угол, как загнанный зверь:

− Я почти смирился с оборотнем, но это… О чем ты думал, когда заводил дружбу с человеком?!

− Что в людях плохого?

− Абсолютно ничего, кроме того, что они наша добыча!

− Не все воспринимают окружающих, как потенциальную еду, − сказал Шан. Скулы его пылали.

− Ах, да! Эта твоя нездоровая фиксация на чистоте! Думаешь, можешь прожить без еды? Как какой-нибудь водяной?

− Нет, но очень бы хотел. Это лучше, чем каждый год собираться толпой и клянчить у Совета разрешение на постройку кровособирательных ферм!

Они оба застыли, два белесых изваяния в полумраке комнаты. Князь Червонский вытер ладонью рот, убрал с лица волосы. Выглядел он, как человек, решившийся на крайние меры. В следующую секунду он стоял рядом с Алексеем.

Взмах острого ногтя. Из глубокого пореза на шее мальчика хлынула кровь.

− Посмотрим, умеешь ли ты отвечать за свои слова, сын. Ты ведь ничего не пил со вчерашнего дня?

Затем князь покинул комнату и запер их внутри.

Алексей упал на восточный ковер, пытаясь зажать рану. Шан было бросился к нему, но остановился в полуметре, часто и хрипло дыша. В груди его рокотало страшное нечто. Слезящимися глазами Алексей увидел выдвигающиеся белые клыки. Упырь потянулся к нему, белые пальцы дрожали…

− Не… не надо, − прошептал Алексей.

Звучание его голоса не сразу, но отрезвило друга. Шан в ужасе закрыл рот обеими ладонями. Сделал шаг назад.

− Нет, − пробормотал он, тряся головой. − Нет-нет-нет… Я не стану!

Он отполз в дальний угол, откуда испуганно смотря за попытками Алексея порвать плащ на бинты.

− Прости, прости меня, − всхлипывал он, кусая ладони.

− Ничего. Горло и связки целы, а кр-кровь остановиться. Я… я справлюсь.

Это было неправдой. В глазах у Алексея стремительно темнело, предметы начинали двоиться и танцевать. Наконец, он рухнул на пол и тут же потерял сознание. Очнулся, когда что-то раскаленное коснулось его кожи. Шан прижигал рану свечой, хотя руки его тряслись, как у пьяницы, а пальцы были заляпаны кровью. Он шептал себе под нос, как мантру:

− Я − не животное… Я − не животное… Инстинктов не существует… только воля. Я могу себя контролировать…

− Шан?

− Да? − дрожащим голосом спросил упырь.

− Меня сейчас стошнит. Отодвинься немного.

Алексей развернулся и сделал так, что дорогущий ковер из шелка пришел в негодность. Шан не мигая смотрел на него из своего угла.

− Я думал, ты умрешь.

− Если бы не ты, наверно так бы и было.

− Это все мой отец. Он хочет вырастить из меня настоящего кровопийцу, а я, а я не могу так, понимаешь? − в глазах Шана стояли слезы. − Не хочу никого ранить, кусать, выпивать − это мерзко!

− Ты и не будешь. Теперь я точно знаю.

− Сначала я пытался использовать керос из твоей сумки, но он не сработал. Наверно, нужно быть магом. Поэтому решил прижечь рану, чтобы остановить кровь. Ох, это было ужасно. Я чувствовал себя совсем другим существом − таким голодным и тупым. Но я не мог, просто мог, − Шан схватился за голову.

− Знаешь, по-моему, керос находится не в броши, − сказал Алексей, пытаясь отвлечь его. − Помнишь, революционеры совсем ей не заинтересовались? Они пытались выпытать у меня его местонахождение. Думают, я знаю правду.

− Уверен?

− Да. Ну, мы ведь спрашивали того антикварщика, − Шан снова застонал, − он ничего не увидел. Значит, брошь была обманкой от Агаты.

Они замолчали, думая каждый о своем. Алексей пытался плотнее забинтовать раненую шею, Шан − унять дрожь и очистить руки от крови.

− Ал.

− Что, дружище?

− Они ведь нас не выпустят, пока я тебя не съем.

Они по-прежнему сидели на приличном расстоянии друг от друга, но спустя несколько часов Шан, похоже, смог заглушить голод.

− Это моя мать − Бай Шэ. Она умерла, когда я был совсем маленький, − Шан указал на портрет. С него на двух измученных мальчишек смотрела беловолосая девушка с нежным округлым лицом. Тонкие губы хранили след вечной улыбки. В руках она сжимала веер, расписанный змеями. − Она была старшей из двух сестер клана киан-ши. Младшую ты видел, − это Сяоцин. Отец взял ее в жены спустя год после похорон.

− Разве он не мог найти себе кого-нибудь другого или остаться вдовцом? − удивился Алексей. Когда он говорил, туман перед глазами немного рассеивался.

− Нет, таков был договор между двумя семьями. Нельзя разрывать связь между кланами.