Анна Чайка - Чудьмирье. Наследие ведьмы

− Я помогу, − обреченно ответил Злоглазов, потирая веснушчатым пальцем кончик своего длинного носа.

Им принесли завтрак, и барон стал нервничать куда сильнее. С него градом тек пот, он то и дело озирался по сторонам и тихо икал. Когда официант уронил вилку, и она со звоном закатилась под стул, бедолага чуть не выпрыгнул из штанов.

− И-извините, не могу… мне надо выйти. Д-дела, − пролепетал он, пялясь в одну точку над собой.

− Идите, Наум, идите, − милостиво разрешила Агата. − Я пока вам чаю налью.

− Такой замученный, − заметил Алексей, когда он их покинул, попутно шарахаясь от всевозможных теней и звуков.

− Скорее мнительный. Что неудивительно при его финансовой ситуации. Настолько плохо играть в карты надо запретить законом. Бедолага даже мне успел задолжать.

− Чего же вы от него хотите?

− Наум может тебе помочь. Он работает в чар-контроле и сможет провести нас через пункт охраны к камере с конфискованными артефактами. Там мы найдем то, что вытащит из тебя керос в мгновение ока. Будешь дома уже к полудню.

Алексей радостно выдохнул. Домой, к родителям? Это же чудесно! Единственное, что омрачало его мечты, это возможная разлука с друзьями. Он ведь даже не успел с ними попрощаться, как следует.

Вскоре Наум вернулся. Агата собралась обсудить с ним детали, когда в ее сумке раздался звук разбиваемого стекла. Она вытащила связеркало и отошла. Вернулась мрачная.

− Злоглазов, присмотри за мальчиком. Мне надо ненадолго отлучиться.

− Как это? − хором переспросили Алексей с Наумом.

− Я не стану повторять, − произнесла ведьма тоном, не терпящим пререканий. Схватила сумку, кота и ушла, постукивая каблуками.

− Про какого мальчика шла речь? − спросил вдруг Злоглазов растерянно. Оказывается, он так и не понял, рядом с кем сидел все это время. Алексей смущенно поднял руку.

− Скорее всего, про меня.

***

Когда казалось, что более неловко уже не может быть, в чай Алексею с разбегу нырнуло крылатое существо. Это был ведогони, преследуемый запыхавшимся швейцаром. Алексей закрыл кружку руками, про себя радуясь, что напиток успел остыть, − иначе насекомыш имел все шансы свариться вкрутую. Швейцар прошел мимо, подозрительно рыская взглядом по сторонам.

− Пипирин? − воскликнул Алексей, когда угроза миновала.

Конечно я. Других таких дурных ведогони просто нет на свете, устало ответили из кружки.

− Но как? Откуда? Да и как ты меня узнал?

Нина осталась снаружи, ее не пустили. Она вынюхала тебя, когда поняла, что ты покинул особняк Червонских, по очереди начал терпеливо отвечать ведогони, закинув ручки по краям своей «ванны». И ведогони не запоминают лица. Мы чувствуем след мысли .

− Ясно. Я так рад, что вы целы. После случившегося… мне так жаль, если бы ты не позвал на подмогу…

Его позвал не я.

− А кто тогда?

Я бы не успел. Пришлось бросить кличь десницам. Они нашли князя и передали мое послание. Это было опасно . А сейчас ты в опасности?

− Скорее − нет, чем да. Не знаю, − замялся Алексей. − Говоришь, Нина снаружи? Я хочу ее видеть.

− Стойте, − всполошился Злоглазов, когда он встал из-за стола с мокрым ведогони в кармане. − Не-нельзя! Я с вами, мне приказали!

Нина стояла напротив стойки ресепшена, а два громилы в униформе гостиницы пытались ее вежливо выпроводить. Алексей подошел к ним, негромко кашлянул.

− Она со мной. Отпустите.

Его грозный вид подействовал. Нину оставили в покое, и она сразу принялась отряхиваться и поправлять одежду.

− У-у, медные лбы. Я им и так, и эдак… А они, как будто без извилин: «Оплатите номер или уходите». Тьфу!

− Не пугайся, это я, Алексей. Просто сейчас немного заколдован, − подсказал он шепотом.

− Конечно, я тебя узнала, Ал. Ты один тут пахнешь бегирозой, да и глаза выдают. Что произошло вчера? До Шана я не смогла дозвониться, ты к Зиновию не вернулся, − оборотница явно перенервничала. − Ой, а это кто?

За спиной Алексея маячил барон Злоглазов, преданно исполнявший указания ведьмы.

− Долго рассказывать.

− А я никуда не тороплюсь, выкладывай.

Они вышли наружу, стараясь идти медленно, чтобы немолодому спутнику было легче за ними поспевать. Но барон все равно периодически хватался за Алексея: за плечи, сумку, даже за карманы, пытаясь заставить снизить темп.

Нина рассказала, что караулила возле особняка Червонских до самого вечера, утром вернулась с Пипирином, − и сразу почуяла, что его там больше нет. От волнения частично трансформировалась, и в этой форме унюхала слабый след. Он-то и привел ее сюда.

Алексей почувствовал вину. Он ведь мог попросить Агату одолжить ему связеркало и дать друзьям знать, что с ним все хорошо. Но даже не подумал об этом, − так был вымотан.

Он спешно пересказал все случившееся с ними в ее отсутствие. Умолчал лишь про испытание, взваленное на Шана его отцом; это был один из тех моментов, которыми не делятся ни с кем. Он был уверен, − Шан тоже будет молчать.

Услышав про Агату, Нина громко ахнула. Она поразилась смелостью ведьмы и тем, как ловко та поставила князя на место. Ее восторги чуть стихли, когда Алексей дошел до их беседы о керосе. Внимательно выслушав все от начала и до конца, она спросила:

− Ты ей веришь?

− Не знаю, − тихо ответил Алексей. Он не хотел, чтобы Злоглазов его слышал. − Думаю, у меня нет выбора. Она четко показала, что намерена забрать керос.

− И не сказала, зачем он ей? Подозрительно как-то.

− Да. Но она ведь правда не появлялась, пока за ним не пришли революционеры. Может керос ей и не нужен вовсе, и все это делается для нашей безопасности? Она ведь даже опекала мою мать в детстве.

− Агата − преступный гений. С ней не угадаешь, − подметила Нина.

− В любом случае, это мой шанс вернуться домой. Я снова увижу свою семью.

− Ах да, здорово − вяло откликнулась оборотница. Алексей догадывался, что его уход их огорчит, но не знал, что сказать, чтобы это хоть немного исправить.

− Не грустите, юная леди, − подал голос запыхавшийся Злоглазов. − Если он вскоре не вернется в Светломир, его поймают с помощью истинокля. И мы все окажемся в большой беде. Это благоразумная необходимость.

Конечно, стало только хуже. Нина с мрачным лицом уткнулась взглядом себе под ноги и ушла вперед. Алексей хотел приобнять подругу, но решил, что в облике тридцатилетнего мужчины этого лучше не делать. Поэтому лишь потрепал серебристые торчащие волосы.

− Меня вчера мать дома чуть за шкирку не подвесила, − вспомнила Нина, когда они в пятый раз обходили по кругу парк рядом с гостиницей. − Узнала про прогулы и раскричалась. Мол, стану, как мой отец, такой же бесполезной неудачницей. Сказала, что я должна взяться за ум, пока не поздно.