Кирилл Довыдовский - Мертвоводец

На самом деле, по жизни, я советами из этой книги нередко пользовался, а вот с Чириком как-то промахнулся. Неудивительно, учитывая, при каких обстоятельствах я с ним познакомился, но все равно мой промах.

— Совсем я хашак, да? — закинул я еще одну удочку.

— Да, марагаз! — Чирик шлепнул глазами, горячо соглашаясь. — Да! В том-то и дело! Ты хашак — это верно! Но хашак — это не м’нака. Ну, почти не м’нака… А будешь умных слушать, так вообще!..

Работает ведь! Надо же… Наверняка, и язык с ним бы проще было учить. Пришлось бы, скорей всего, на побегушках у него побыть, но я и так ящериц на обед ловил и дрова собирал для костра. Почти то же самое, а эффект другой!

Пока шли, а Чирик говорил — теплая Бандара была в другой части деревни — я осторожно глазел по сторонам. Первое, что притягивало взгляд — блестевшая на солнце белоснежная башня, ее было видно в деревне отовсюду. Почти наверняка это был маяк, все же море рядом, но версию со стоянкой для дирижаблей я пока не откидывал. Сама деревня, на деле, оказалась не такой уж и маленькой: сотни на три домов, не считая туалетов с сараями. Сколько это жителей? Тысяча, может, и поболее. Большинство домов ограничивалось этажом, но встречались и выше. Из крыш таких торчали зеленые кроны. То, что это не горшки с фикусами, я понял, увидев ствол дерева сквозь открытую дверь одного из зданий. Стекла внутри окон везде стояли желтые, в зданиях поопрятнее — не только внутри окон, но и на входах.

Повсюду без заметного присмотра бродили тупоруки, оставляя за собой весьма качественную… шакту. Несколько женщин собирали ее и грузили в телеги. Огородов вокруг зданий я не заметил, но вряд ли местные ничего не выращивали. Хотя… пока не увижу, лучше предположений не строить. Всякое бывает. К примеру… писюн мне могло оторвать не потому, что Владимир в меня гранатой взорвал, а потому, что в этом мире… у всех нет писюнов! Закон природы такой. Природа знала, что я в этот мир попаду и заранее меня… с остальными уравняла. Бред? Бред. Но мало ли.

Хотя рассвело недавно, люди по улицам уже ходили. И не только шакту собирали. К пробитой мертвецами бреши стаскивали материал. Бревна укладывали тупорукам на плоские спины — животные, будто не замечая веса, утаскивали их к пролому. Оставалось только придерживать с краев. Что интересно, занимались этим, судя по одежде и количеству катастров на сузках, сами искатели. Я намекнул Чирику, что с таким важным делом, как восстановление барьера без него никак, и он ответил, что все верно. Эти хашаки без него шакты в терсы наложат, но сегодня не его очередь. Он в этом схождении уже свое на деревню отработал. Задав еще пару вопросов, я более — менее разобрался. Искатели состояли в некоем товариществе. Часть времени делали что-то для деревни, за фиксированную и, как я понял, скромную плату, а вторую часть трудились на себя. По теплым бухали, если ойра хватало, либо в Поиск ходили. Куда их, кстати, могла и деревня направить в «рабочие» дни.

Уже почти дошли до теплой, когда я заметил, что иду без Чирика. Обернулся, а он замер, глаза тоже застыли. О том, что мозг жив, говорило только, что слюна изо рта не капала.

— Чирик?

Я подошел к нему.

— Вот это баба. Я бы такой…

Повернувшись, куда он смотрит, я был вынужден… согласиться. С Москвой тут сложно соревноваться, да и Иркутск город студенческий, но даже по высоким отечественным меркам девушка внушала. По правде, я не особо и рассмотрел. Тонкую фигурку с белыми волосами закрывали рослыми телами внутренники, включая тех, что подсобили мне с нгор’о. Да, особо не рассмотрел, но чувство, что девушка «сияет», возникло сразу.

Аура красоты, недоступности, «магии». Любой молодой парень иногда такое испытывает. Ты смотришь, как она выбирает йогурт в магазине, бежит по кругу на стадионе или даже просто неспешно идет по улице, слегка хмурясь или наоборот улыбаясь. Видишь ее стройные ноги, длинные волосы, идеально ровные зубы, глаза… и начинаешь представлять, какой насыщенной и интересной должна быть ее жизнь. Она ходит посидеть на шпагате в студию растяжки, посещает званные ужины, позирует для известных журналов. Ее внимания, не руки и сердца, а лишь брошенного вскользь взгляда добиваются депутаты и олигархи. Она добра, остроумна и талантлива. И, совершенно точно, в ее жизни нет места для такого как ты. Подойти к такой на улице, представиться и сказать комплимент — невозможно. Потому что люди на улице этого не потерпят.

Еще на подходе, метров за десять до цели на тебя станут бросать подозрительные взгляды. За пять начнут откровенно пялиться. За три — преградят дорогу: «Как ты смеешь?! Посмотри на СЕБЯ! И посмотри на НЕЕ. Ты НЕ достоин!». И даже если ты себя пересилишь, и в конце концов подойдешь — на тебя посмотрят ТАКИМ взглядом, что, ей богу, лучше бы ты в этот день остался дома. Разумеется, она даже не ответит, а прохожие вокруг: благообразные бабушки, хмурый дядька с чемоданом и суровый милиционер — они… они станут смеяться. Громко и весело. Показывать пальцем. А придя домой, перескажут домашним, что видели сегодня такую умору, что просто помереть со смеху.

Наверное… наверное, есть в этих ожиданиях какое-то преувеличение. Когда красивая девушка садится рядом с тобой на соседнее место в кино, она не морщится недовольно, и не требует от администратора, чтобы ее пересадили, а в зале, на всякий случай, проветрили, после того, как меня уведет охрана. Более того, когда ты успеваешь рассмотреть девушку лучше, «магическое сияние» вокруг нее немного меркнет. Ты замечаешь изъяны: неровно наложенный макияж или щелочку между передними зубами. И тогда девушка становится для тебя чуть более человеком. Да и, пусть даже, нет никаких изъянов. Все равно: чем больше проходит времени, тем проще заставить себя поверить, что не так уж вы и отличаетесь и, возможно, родились не в разных галактиках, как ты был уверен пять минут назад, а на соседних планетах.

Стоя в очереди на почте рядом с одной из таких девушек как-то раз я даже смог… промямлить какую-то хрень, когда мы оба вышли на улицу. По идее, она должна была выхватить из-за пояса заточку и воткнуть ее мне в печень, но вместо этого сказала только:

— Ой, спасибо большое! Но я замужем, — и показала кольцо.

— А! Понятно… хорошего дня…

— И вам тоже хорошего! Спасибо!

Странный был день. Тогда разумом я понял, что девушки, они, как бы, нормальные. Дело иногда можно иметь. Я даже на свидания стал ходить. С теми, которых знал по общим компаниям, и вокруг которых… не было «сияния». Но на улице больше не подходил. Ум будто окончательно отделил одних от других. Тех, что владеют «магией» — от маглов. Хотя где-то в глубине я продолжал помнить, что магический щит существует у меня в голове…