Кирилл Довыдовский - Мертвоводец

— Как всегда, смотришь, не открываешь глаз, Антон, — проговорил Ховата, с презрением глядя на держателя порта.

— Куда уж мне до тебя…

— Довольно! — хрипло, но при этом с силой в голосе оборвал спор Жалке. Оба фора тут же замолчали. Лутова — с довольным видом, Ховата — сморщив веки. — У нас нет времени все это обсуждать. Леона, — старик обратил взгляд на принцессу. — Надеюсь, ваш частный визит более не помешает работе фактории. Совещание окончено.

Еще одна грубость, но на нее Ила не стала обращать внимания. Она коротко глянула на Дралоза, который за время совещания не проронил слова и не изменил нейтрального выражения лица. Посмотрела на Савойю. Тот заметил, и, кажется, едва удержался, чтобы не вскочить и не подбежать к ней. Вот же… права была Луиза.

— Я всегда права.

Принцесса поднялась и вышла из зала совещаний.

МИНИ-ГЛОССАРИЙ

Магия:

Граунд:катастр круглой формы. Как правило, вешается на шею, как амулет.

Пьедестал:крупногабаритный катастр, передающий объемное изображение в реальном времени.

Высохнуть:устать колдовать, остаться без магии.

Просв е тить:проверить сканирующими заклятиями.

Животные:

Синька:городская птица, питается объедками.

Инуй: измененное магией животное Дикого Материка.

Тотиро:магический «призрак». Заклятие, получившее подобие разума.

Одежда:

Вершки:трехпалые перчатки. Отделения для нижних трех пальцев, для указательного и для большого.

Остаток ночи я провел у Чирика, хотя искатель и намекал, что обошелся бы без моей компании: «Убирайся, Марагаз!!! Я не т а ска, чтобы рядом с мужиком спать! Постой-ка… а ты не тырнутый? Если так, то на меня не смотри. Я баб люблю. Так что спиной ко мне не поворачивайся, все равно я… кха…». В общем, пришлось еще раз даньтянь ему промассажировать. Ничего, в цигун даже специальное упражнение есть, чтобы закрепощение брюшных мышц снимать. Продавливаешь на выдохе живот по кругу, пока пресс и внутренние мышцы не разблокируются. Так что пусть спасибо скажет.

Когда Чирик уснул, я тоже отдохнул. Улегся на пол, положив рюкзак под голову. На удивление, рядом не ощущалось ни одного насекомого. На улице в воздухе и в земле я их чувствовал, а вот внутрь дома они не лезли. Не иначе, из-за какого-то катастра. В общей сложности в бараке я насчитал не меньше пяти десятков красных точек. Может, и больше. Большинство — не ярче полностью заряженной Черты. Наверняка, часть точек относилась к магоэлементам, часть к монетам — ойру, но с расстояния одно от другого я пока не отличал.

«Проснувшись» от нечего делать понадавливал себе на живот. Не одному же Чирику оздоравливаться. Укрепленные мертвовирусом мышцы кора прогибались с трудом, но так как и пальцы усилились, дело шло. Закончив, принялся дышать. Животом. С возрастом люди теряют эту способность, начинают дышать, используя мышцы груди вместо мышц пресса и диафрагмы, из-за чего легкие заполняются не полностью. На дне скапливается жидкость и прочая ерунда. Глубина дыхания уменьшается, частота вдохов увеличивается. Организм стареет быстрее. Мне как мертвецу, в принципе, не так страшно, но тайцзи на той же энергии работает. Без брюшного дыхания энергию сложно накопить. В общем, остаток ночи дышал. И энергия даже понемногу начинала двигаться…

— А!!! Марагаз!!! Не ешь ме…

— Не ори, — по привычке скомандовал я. И опять глаза на выкате. Сон что ли приснился? Или он подумал, что вчерашний разговор был сном? Неважно. — К Бандару пойдем.

— Зачем?

— Он тоже марагаз… Просил меня найти… повкуснее… Я тебя нашел…

Рот начал открывался-закрывался, но звуков изнутри не доносилось. Онемел что ли?

— Меня нельзя есть! — наконец выпалил он.

— Почему? — удивился я.

— Я невкусный!

— Это заранее… не узнаешь…

Всегда шучу, когда нервничаю. Да и когда не нервничаю тоже…

Кое-как убедив искателя, что есть его не станут, мы выбрались на улицу. Дверь Чирик закрыл, приложив к замку граунд — катастр в форме небольшого диска. Дверь, разумеется, не заперлась — я ведь ее вчера Чертой открывал. Искатель какое-то время с недоумением переводил взгляд с замка на «ключ», потом бросил граунд на землю и принялся его топтать, вспоминая ррала, Регана и остальных. В итоге дверь осталась незапертой, а мне стало совестно.

Мы едва отошли от дома, когда дорогу нам перегородило трое… сводных братьев Чирика. Помогая местным с телами, я понял, что искатели друг от друга могли отличаться очень сильно. Некоторые производили впечатление прям серьезное-серьезное. Мне даже Михаил Геннадьевич вспомнился. У тренера, разве что, лицо было подобрее, но в остальном мужики соответствовали. Обязательно с манусами и сузками, увешанными катастрами. За спиной чеплаки, ботинки такие, что футбольный фанат позавидует. Добавить по уазику с калашом на каждого — и классический «крутой мужик» на выходе. А если еще и крест на шею повесить, то классический «Владимир».

Правда, таких я человек десять видел. Чаще попадались типа Сарта мужики. Битые жизнью и, вероятно, какими-то местными излишествами, но крепкие и не опустившиеся.

Я надеялся, что третью категорию Чирик представлял в одиночестве, но ошибся. По подошедшим к нам мужикам излишества и жизнь прошлись не вероятно, а очевидно. Катастры на сузках висели у каждого, но мертвозрение показывало, что большинство из них разряжено. У одного, правда, был манус, но светился он едва ли сильнее полного «Телекинеза». С «перчатками» внутренников и даже тех солдат, что водили меня вчера к барьеру, не сравнить.

— Чирик. Я тебя искал.

Говорить начал тот, что с манусом, с насмерть зализанными волосами. Видимо, главный в троице. Бросилась в глаза его обувь. Искатели, которых я видел, носили сплошные ботинки из черной кожи с высокими берцами, который, иной раз, и в мертвозрении светились. «Причесанный» же щеголял чем-то вроде выходных туфель. Их ярко-синий цвет настолько контрастировал с серыми штанами и безрукавкой, что осмотрев его с ног до головы, я снова уставился на туфли.

— А я тебя нет, зомдон, — рявкнул искатель в ответ.

— Зомедон, рралова тыра! — сквозь зубы процедил «причесанный». — Меня зовут Зомедон!

— Шакте своей расскажешь, — Чирик стал обходить троицу стороной, но один из них преступил ему дорогу.

— … давай, рыга!

Первое слово я не понял, но искатель тут же забыл, что собирался уходить.

— Что?! Да я у Регана в тырнике утоплюсь, а рралова железа у тебя не возьму!

Железа… А! Это про деньги, судя по всему! Железо… или железка, скорее, это такая монета здесь, которая без магии, а с магией — ойр. Когда снимали одежду с тел, об этом заходил разговор. Деньги и вещи откладывали отдельно, чтобы родственникам передать.