Рик Форд - Странствие за Фарадоунами [ЛП, ред.sonate10, Linnea, с картинками]

— Мы рады, что ты с нами, Бруин. Нам понадобятся твои опыт и отвага.

Технически рассуждая, Бруину Храброму, полноправному члену Совета, оказавшемуся теперь здесь, следовало бы взять руководство экспедицией на себя, но Уорригал был известен своей мудростью и тактическими способностями, и старый барсук с удовольствием встал под его начало. Уорригал продолжил:

— Теперь нам необходим план, и мы все должны ясно представлять свои роли в нем, прежде чем пробираться на ферму. Сэм! Расскажи нам, где держат мальчика и как, по твоему мнению, лучше всего попасть внутрь.

Животные сгрудились вместе спинами к ветру, и Сэм принялся растолковывать им внутреннее устройство дома. Однако он не мог придумать, как бы им в него попасть, и не был уверен, в какой комнате находится Наб. Сэм, конечно, мог пройти в двери, но только когда их для него открывали хозяева. Дверь из массивного дерева — как одолеть такое прочное препятствие? Звери затихли, сосредоточившись на трудной проблеме; ночной покой нарушал только шелест немногих последних листьев, коричневых и увядших, но все еще упрямо цепляющихся за ветки. Бруин предложил было навалиться на двери и сломать их, но Сэм с подобающим почтением разъяснил, что уркку, хотя и спят ночью, пробудятся от шума. План был отклонен. Затем Сэм припомнил, как он еще щенком перецарапал множество вещей, и когда он царапал двери, то оставлял на них когтями отметины, за что его сильно ругали. Возможно, что барсуки, чьи когти были намного крупнее и сильнее его собственных, смогли бы пробиться сквозь двери.

Уорригал ненадолго задумался.

— Есть другие идеи? — спросил он, подаваясь с ветки вперед и вопросительно глядя на каждого по очереди. — Что ж, — продолжил он, когда никаких других предложений не поступило, — примем эту схему действий. Но шума все равно будет много. Придется работать очень медленно. Когда мы доберемся до фермы, я подлечу к окну Наба и сообщу ему, что происходит. Перрифут, пока двое барсуков у двери, ты остаешься внизу во дворе и несешь дозор. Но держись не на виду; если что-то пойдет не так, ты должен бежать обратно в лес и доложить Уизену. Теперь — до того как мы выступим, кто-нибудь хочет еще что-то выяснить?

Последовала тишина. Наступил момент истины. Никому из этих животных, кроме Сэма, еще не случалось оказаться так близко от жилища уркку, не говоря уже о том, чтобы подойти еще ближе, а потом еще и забраться внутрь. До сих пор им некогда было подумать об опасности — их просто вела необходимость спасать Наба, и все мысли о вылазке не шли дальше расплывчатой общей идеи. Теперь она вдруг превратилась в реальность. Уорригал чуял растущий страх.

— Вот и хорошо. Пошли, — сказал он и, медленно-медленно взмахивая крыльями, снялся и полетел над землей через поле в сторону ворот. Остальные так же медленно пошли цепочкой за ним. Уорригал переждал их у ворот, а затем, когда все подошли, кивнул Сэму, чтобы тот вел дальше, и они двинулись по щебеночному проезду с коровниками по обе стороны. Звери шли по поросшей сорняками середине дороги, чтобы не хрустеть камешками, и все это время слышали звуки, доносящиеся изнутри коровников — то редкое громыхание цепи, то переступь копыт. Внезапно из одного из сараев донесся громкий кашель, и животные встали как вкопанные, но Сэм показал жестом, что это просто корова, и отряд продолжил путь.

Страх Брока почти исчез, подавленный интересом. Барсука завораживали окружающие предметы, здания и сельскохозяйственные машины: несколько тюков сена, валяющихся в углу, прислоненная к стене лестница на сеновал… Затем звери свернули во двор за стоявшим по правую сторону от них коровником и вышли к фасаду дома. Собравшись маленькой группкой, они воззрились на здание — настоящую крепость, высокую и неприступную; шесть ее окон, к этому времени уже темных, уставились на них, будто огромные бесстрастные глаза, как бы говорящие: «А ну попробуйте войти». Зверей снова охватил страх и они приросли к месту, сбившись в кучку у стены сарая.

Сэм, которому был совершенно непонятен страх животных перед домом, поторопил их и повел вперед через двор к большой деревянной входной двери. Перрифута оставили позади, откуда он мог обозревать весь двор и заодно дорогу, по которой они пришли.

— Порядок, — сказал Сэм. — Теперь — вот та самая дверь. Брок, ты начинаешь скрести здесь, — и он указал на нижний левый угол, а затем обратился к филину: — Полагаю, окно комнаты Наба находится вон там.

Филин тихо взлетел, а Брок вонзил свои острые когти в дверь и, проведя ими вниз, оставил на дереве четыре большие борозды.

Уорригал, парящий за окном в поисках места, где бы усесться, слышал, как ниже пошла работа. Он приметил большой подоконник и осторожно опустился на него. Через окно он ничего не видел, кроме маленьких лучиков света, которые проглядывали сквозь занавески. На этом углу дома ледяной ветер дул особенно яростно; во дворе, под прикрытием, филин совсем забыл об этом. Он повернул голову и увидел Перрифута, сидящего под укрытием ворот. Отвернувшись обратно к окну, филин склонил голову набок, чтобы расслышать любые звуки опасности внутри дома, но различил только скрип половиц в комнате — это беспокойно ходил туда-сюда Наб. Филин наклонился вперед и осторожно дважды постучал по стеклу клювом. Никакого ответа. Уорригал снова постучал, на этот раз ходьба прекратилась, и он услышал шаги, направляющиеся в его сторону. Он постучал еще раз. Теперь внутри зашуршало — это начали раздвигаться занавески. Он быстро сместился к краю подоконника, откуда мог заглянуть внутрь, но не был виден сам — на случай, если попал не туда; о том, что Наба поместят именно в гостевой комнате, Сэм мог только догадываться. Наконец Набу удалось раздвинуть шторы, и из окна хлынул поток света.

Уорригал с облегчением увидел лицо мальчика и вернулся на середину подоконника. Мальчик лихорадочно вглядывался в ночь, он шарил глазами повсюду — но только не там, где сидел филин. Его лицо побледнело, на щеках остались полосы — следы от слез, а глаза покраснели и воспалились. Уорригал вновь постучал, и Наб вдруг посмотрел прямо на него. Когда он увидел филина и понял, кто это, его лицо просияло от облегчения. Уорригал испугался, как бы мальчик не закричал от радости. Однако все его лесные инстинкты взывали к крайней осторожности и молчанию, и вместо криков Наб просто прижал улыбающееся лицо к стеклу и глядел, как Уорригал знаками показывает, что остальные находятся внизу и готовят побег. Мальчик преобразился. Минуту назад это было несчастное существо, пойманное в ловушку, утонувшее в пучинах жалости к себе, поникшее и униженное. Теперь, с надеждой на свободу, к мальчику вернулись достоинство и чувство самоуважения, он взбодрился и обрел силы.