Рик Форд - Странствие за Фарадоунами [ЛП, ред.sonate10, Linnea, с картинками]

— Нравятся? — спросил у троих товарищей Викнор, указывая на резные чаши. — Наши мастера как раз заканчивали работу с ними, когда вы проходили мимо них сегодня днем, чтобы встретиться со мной. Видите, вот чаша с вами троими, идущими через Элмондрилл, и вот еще другая, где вы переправляетесь через пруд с Риивом. Ах да, сейчас нас ожидают музыка и танцы. Это будет новый танец, его исполнят в вашу честь; даже я его еще не видел.

Огромная дверь в конце зала открылась, и оттуда вылился поток пританцовывающих эльфов. Некоторые из них несли мелодично позвякивающие инструменты, а другие были одеты в костюмы, мерцающие и посверкивающие сотнями маленьких огоньков в оранжевом неярком свечении, исходящем от пятен лишайников на стенах. Филин, барсук и мальчик удивленно глядели, как музыканты расположились вдоль стен и заиграли, а танцоры принялись плясать в такт ритмам, вкладывая в движения древние воспоминания и вечные образы — иначе говоря, все, что им ни приходило на ум при звуках музыки. Наб узнавал отдельные обрывки мелодий, запомнившиеся ему днем, когда он проходил по залу, а они репетировали, и от этих знакомых мотивов опять почувствовал непроизвольное желание затанцевать. Он смотрел, как танцоры порхают по залу и их костюмы образуют головокружительный, захватывающий водоворот красок, а затем сквозь легкий туман из звуков и огней в голове Наб смутно почувствовал, как встает со своей подушки и, приплясывая, идет через весь зал, чтобы присоединиться к танцующим. Как только он встал и отдался музыке, его тело словно стало жить само по себе; казалось, он то взмывал в воздух, устремляясь к стропилам, украшенным вечнозелеными растениями, то переносился к дальней стене, то, спустившись вниз, сворачивался на полу крохотным шариком, чтобы затем разорваться на отдельные кусочки и разлететься по всему залу.

Брок и Уорригал взирали на это с изумлением, а эльфы смеялись и одобрительно кричали. Вскоре подушки вокруг циновки опустели и помещение заполнилось танцорами, радостно ушедшими с головой в мир движения. Барсук и филин разыскали Наба, и они втроем резвились, кружились, смеялись и прыгали, пока не выбились из сил. А затем, когда луна поднялась высоко в ночном небе, уставшие и счастливые гости возвратились в свою маленькую комнатку. Все эльфы тоже отправились спать. Все, кроме Викнора, который ушел к себе и сидел в одиночестве, глядя в окно на луну, заливающую лес своим сиянием; и его мысли погрузились в прошлое.

На следующее утро животных разбудил Риив — он вошел к ним в комнату и принес на большом подносе, как он выразился, «еду на дорожку». Солнце светило в окно особенно ярко, и они знали, что означает этот яркий свет: ночью выпал снег. Они подошли к окну, выглянули наружу и с трудом узнали поляну, теперь укрытую толстым слоем белизны, сделавшей все круглым, гладким и мягким. Эльф никуда не уходил, пока они ели, и болтал о прошлой ночи; он был одним из танцоров, но никто из животных его в костюме не узнал. Конечно, из бесчисленных чудес, которые их так заворожили, они могли вспомнить очень немногое, но вернувшись к разговору с Викнором и восстановив в памяти его слова, они ощутили в сердце легкую холодную дрожь. В волшебстве прошлой ночи они отвлеклись и забылись, но теперь, в холодном свете нового дня, сказанное Повелителем эльфов вновь захлестнуло их, отчего животным даже расхотелось есть.

— Вам надо как следует подкрепиться, так что съешьте все до конца! Впереди время, когда вам понадобятся все силы, — негромко уговаривал их Рив. — После того, как вы закончите, я снова отведу вас к лорду Викнору, а затем вы нас покинете.

Когда они наелись досыта, Риив повел их обратно по извилистым коридорам Эльфийского Дуба и через зал, теперь пустой и совсем не похожий на тот, ночной, пока они не оказались опять у двери в комнатку Викнора. Риив потянул за шнур, и Повелитель эльфов открыл, пригласил зверей и снова прикрыл за ними дверь, а Риив отправился по своим делам.

— Мне нужно кое-что отдать тебе, — начал Викнор, — и кое-что сказать. Вот, Наб, это Пояс Аммдара, в котором он для безопасности хранил три семени Логики; как ты видишь, он свит из молодых побегов ивы, а между ними вплетены три серебряных футляра-медальона. Я поместил Фарадоун деревьев и зеленых растений в самый дальний от застежки футляр. Это хорошо, что теперь пояс используют для того, чтобы помочь в борьбе со злом, которое Аммдар навлек на мир. Носи его, как прежний хозяин, — на теле под одеждой.

Наб с изумлением и страхом воззрился на дар Викнора; идея носить пояс, которым владел когда-то ужасный и могучий Аммдар, падший Лорд-эльф, его не привлекала. Он посмотрел на Викнора, который понимал, о чем задумался мальчик.

— Возьми его, — сказал Лорд-эльф. — Он поможет тебе постоять за Ашгарота, как раньше помогал Аммдару в деле Дреагга.

Лорд-эльф передал мальчику пояс, и Наб дрожащими руками его принял. Пояс, несмотря на ширину и вплетенные в него три серебряных медальона, был поразительно легок; собственно, если бы Наб воочию не видел его у себя в руках, он бы и не догадался, что что-то в них держит. Наб изумленно уставился на чудесную вещь, а Брок с Уорригалом подались ближе к мальчику, чтобы посмотреть на этот кусочек живой легенды, осторожно касаясь его и убеждаясь, что это не просто плод их воображения.

— Пояс Аммдара, — нараспев пробормотал филин, словно читая заклинание.

Наконец, набравшись смелости, Наб приподнял свою одежду и надел пояс поверх разноцветной шали, которую никогда не снимал. Затем соединил изящно вырезанные медные застежки и обнаружил, к своему удивлению, что они, едва сблизившись, защелкнулись, казалось, сами собой. Надежно закрепленный на талии, пояс идеально подошел ему и придавал странное чувство уютности.

— Вот Кольцо, которое ты должен передать избранной девушке из элдрон, — сказал Викнор. — Положи его для сохранности в один из футляров.

Кольцо было полупрозрачным, насыщенного золотистого цвета, с серебряными нитями внутри, выглядевшими как завитки тумана осенним утром. В кольцо был вставлен серебристый драгоценный камень, он сиял сквозь золото светом, озарявшим все кольцо. Взяв украшение в руки, Наб почувствовал неуловимый запах сосны, и когда он позже упомянул об этом при Уорригале, филин сказал, что по его мнению «золото» было смолой сосновых деревьев, что росли первыми на земле. Те деревья давно уже умерли и стали частью земли, а эльфы добывали смолу в своих шахтах. Как вставлялись внутрь серебряные пряди, он объяснить не мог. Набу почудилось, будто они движутся, словно туман под легким ветерком, и золотой свет, казалось, прибывал и угасал, словно солнце, которое то приближается к полудню, то клонится к вечеру.