Виктория Авеярд - Стеклянный меч [litres]

– Если я не умею читать, это не значит, что я тупой, – ядовито замечает Килорн. – Следите за окном. Сейчас, сейчас…

Точнее, через десять секунд. Перед нами из ниоткуда возникает знакомый силуэт. Это Шейд, который выглядит гораздо лучше, чем утром, когда я навещала его в лазарете. Он стоит вполне уверенно – на раненой ноге у него шина, а на плече всего лишь повязка. Замахнувшись костылем, как дубиной, брат вырубает обоих охранников, прежде чем они успевают понять, что происходит. Они валятся на пол, как мешки, с преглупым выражением лица.

Замок камеры ликующе щелкает. Кэл подскакивает к двери и распахивает ее. Выйдя в коридор, он делает глубокий вдох. Я тороплюсь следом – и тоже вздыхаю, когда тяжесть Молчаливого камня спадает с меня. Улыбнувшись, я вызываю искры на кончиках пальцев и смотрю, как они прожилками растекаются по коже.

– Я по вам скучала, – говорю я своим дорогим друзьям.

– Странный ты человек, девочка-молния.

К моему удивлению, Фарли стоит, прислонившись к открытой двери камеры – воплощенное спокойствие. Кажется, снотворное на нее совершенно не подействовало… если оно вообще могло подействовать.

– Вот польза от дружбы с медсестрами, – говорит Килорн, толкая меня плечом. – Милая улыбка – все, что понадобилось, чтобы отвлечь Лену и подсунуть в коробку нечто совершенно безвредное.

– У нее разобьется сердце, когда она узнает, что ты сбежал, – отвечает Фарли, делая губы уточкой. – Бедняжка.

Килорн фыркает и смотрит на меня.

– Ну, это не моя забота.

– Что дальше? – спрашивает Кэл, в котором вновь ожил солдат.

Он расправляет плечи под потрепанной рубашкой и поворачивает голову туда-сюда, держа в поле зрения оба конца коридора.

В ответ Шейд вытягивает руку.

– А теперь мы прыгнем, – отвечает он.

Я первая берусь за его руку и держусь крепко. Даже если я не могу доверять Килорну, Кэлу и всем остальным, я доверяю способностям. Силе. Власти. Огонь Кэла, моя молния, скорость Шейда… ничто и никто не причинит нам вреда.

Пока мы вместе, я никогда больше не окажусь в тюрьме.

Бункер вспышками света и цвета проносится мимо. Я успеваю заметить лишь фрагменты, по мере того как Шейд прыжками перемещает нас по зданию. Он широко расставил руки, чтобы мы могли ухватиться. Брат достаточно силен, чтобы забрать всех: мы никого не бросили.

Я вижу дверь, стену, пол. Охрана выскакивает из-за каждого угла, кричит, стреляет, но мы нигде не задерживаемся надолго. Один раз мы приземляемся в переполненной комнате, где гудит электричество, а все стены утыканы экранами и радиооборудованием. Я даже успеваю заметить сложенные в углу видеокамеры, прежде чем люди в комнате успевают отреагировать. Мы исчезаем – и вот я уже, щурясь, смотрю на солнце над водой. На сей раз Озерные подбираются достаточно близко, и я вижу их лица, бледные в лучах заката. Под моими ногами песок. Еще прыжок – и там уже бетон. С края взлетной полосы мы разом переносимся к ангару. Шейд морщится от усилий, его мускулы напряжены, жилы на шее вздулись. Последний рывок – и мы внутри, где прохладно и относительно тихо. Когда мир наконец перестает изгибаться и растягиваться, я чуть не падаю. И едва сдерживаю тошноту. Но Килорн помогает мне устоять на ногах, давая увидеть, ради чего мы все это проделали.

В ангаре высятся два реактивных самолета, широко раскинувших темные крылья. Тот, что ближе к нам, – небольшой, на одного человека. У него серебристый корпус и крылья с оранжевыми кончиками. «Дракон», – догадываюсь я, вспомнив быстрые смертоносные самолеты, которые поливали нас огнем в Наэрси. Тот, что побольше, – угольно-черный, угрожающий, с массивным корпусом и без всяких отличительных знаков. Я никогда не видела ничего подобного; интересно, видел ли Кэл. В конце концов, именно ему придется управлять этой штукой, если только у Фарли, которая полна секретов, случайно не найдется еще одного полезного умения. Судя по тому, как она, широко раскрыв глаза, смотрит на самолет, вряд ли.

– Что вы здесь делаете?

Голос странно отдается в ангаре, отлетая от стен. Человек, который появляется под крылом Дракона, вовсе не похож на солдата – на нем серый комбинезон, а не синяя Озерная форма. Руки у него черны от машинного масла. Видимо, это механик. Он явно замечает и костыль Шейда, и синяки на лице у Килорна.

– Я… я должен сообщить вашему начальству.

– Да сообщай, – рявкает Фарли, вновь становясь капитаном до мозга костей. Учитывая ее шрам и решительно сжатые зубы, удивительно, что механик не валится в обморок на месте. – У нас строгий приказ от полковника.

Она быстрым движением направляет Кэла к черному самолету.

– Открывай ангар.

Механик продолжает колебаться, пока Кэл ведет нас к хвосту самолета. Когда мы проходим под крылом, принц поднимает руку и касается холодного металла.

– Черный Бегун, – быстро поясняет он. – Большой и быстрый.

– И краденый, – добавляю я.

Кэл сдержанно кивает, придя к тому же заключению, что и я.

– С аэродрома в Дельфи.

«Маневры», – сказала как-то за завтраком королева Элара. Она отмахнулась от слухов об угоне самолетов легким движением салатной вилки, унизив ныне покойного полковника Макантос в присутствии всей своей свиты. Тогда я решила, что королева врет, пытаясь замять действия Гвардии, но в то же время и усомнилась – кто способен украсть самолет, тем более два? Очевидно, Алая гвардия.

Задняя часть Черного Бегуна распахнута, как рот – получился трап для погрузки. В данном случае груз – это мы. Шейд идет первым, тяжело опираясь на костыль; лицо у него бледное и мокрое от усталости. Большое количество прыжков на нем сказались. Следом шагает Килорн, который тянет за собой меня, а Кэл замыкает шествие. Я все еще слышу эхо голоса Фарли, когда мы забираемся внутрь и нашариваем дорогу в полутьме.

Вдоль стен тянутся сиденья, и с каждого свисают крепкие ремни. Места достаточно, чтобы перевезти два десятка человек. Интересно, куда этот самолет летал в последний раз и кого возил. Эти люди остались в живых или погибли? И не разделим ли мы их судьбу?

– Мэра, ты мне нужна, – говорит Кэл, проталкиваясь мимо меня в носовую часть самолета.

Он тяжело опускается в пилотское кресло, глядя на таинственную панель управления, полную кнопок и рычагов. Все приборы на нуле; ничто не оживляет самолет, кроме стука наших сердец. Сквозь толстое стекло кабины я вижу дверь ангара – по-прежнему закрытую – и Фарли, которая продолжает спорить с механиком.

Вздохнув, я сажусь рядом с Кэлом и начинаю пристегиваться.

– Чем я могу помочь?

Пряжки щелкают, когда я подтягиваю все ремни по очереди. Если мы полетим, я не хочу болтаться по салону.