Виктория Авеярд - Стеклянный меч [litres]

Кэл вталкивает внутрь нас обеих, и я падаю на кафельный пол. Тело реагирует быстрее мозга, и вокруг меня вспыхивают искры. Они отгоняют мысли о Шейде и Килорне. Остаются только командный центр по ту сторону коридора и то, что я должна сделать.

Как и сказала Кэмерон, это треугольное помещение из непробиваемого рифленого алмазного стекла, полное пультов управления и экранов. В нем шесть суетящихся солдат и такие же металлические двери, как в тюремном блоке. Всего три, по одной в каждой стене. Я подбегаю к первой, ожидая, что она откроется и что солдаты внутри оправдают мои ожидания. Как ни странно, они остаются на местах и смотрят на меня широко раскрытыми, полными страха глазами. Я бью кулаком по двери, наслаждаясь болью, которая пронизывает руку.

– Открывайся! – кричу я, как будто слова могут что-то изменить.

Ближайший ко мне солдат вздрагивает и шарахается к стене. У него тоже капитанская нашивка.

– Не надо! – восклицает он, вскинув руку, чтобы успокоить товарищей.

Наверху начинает вопить сирена.

– Ну, если они так хотят… – бормочет Кэл, приближаясь к другой двери.

Грохот заставляет меня подскочить; повернувшись, я вижу, как на месте железной двери, через которую мы вошли, смыкаются огромные гранитные плиты. Кэмерон усмехается и дружески поглаживает приборную панель.

– Это даст нам пару минут.

Хрустя коленками, она встает. Лицо у нее мрачнеет при взгляде на командный центр.

– А эти придурки испугались, – рычит Кэмерон и делает очень грубый жест, уместный, скорее, в Подпорах, чем здесь. – Мы можем достать их через стекло?

В ответ я обращаю взгляд на видеоэкраны. Быстро, один за другим, они взрываются, осыпая солдат дождем искр и битого стекла. Звук сирены превращается в низкий вой, а затем затихает. Весь металл, какой есть в командном центре, шипит от электричества, как яичница на сковородке, заставляя солдат съежиться в центре. Один из них падает на пол, знакомым жестом хватаясь за голову. Он покачивается в такт движениям стиснутого кулака Кэмерон, борясь с удушьем. Из ушей, носа и рта у него капает кровь. Скоро он задохнется.

– Кэмерон! – кричит Кэл, но та делает вид, что не слышит.

– Джулиан Джейкос! – ору я и снова стучу в стекло. – Сара Сконос! Где они?

С воем валится другой солдат.

– Кэмерон!

Она не намерена прекращать. И не должна. Эти люди заточили ее, пытали, морили голодом – и убили бы. Она вправе мстить.

Моя собственная молния усиливается, мечась внутри стеклянной коробки и заставляя солдат прятаться от ее фиолетово-белого огня. Разряды трещат и сыплют искрами, подбираясь все ближе к людям.

– Мэра, прекрати!.. – продолжает кричать Кэл, но я его почти не слышу.

– Джулиан Джейкос! Сара Ско…

Капитан ползет по полу и бросается на стену передо мной.

– Блок Г! – кричит он, прижимая ладонь к стеклу в нескольких сантиметрах от моего лица. – Они в блоке Г! Вот через ту дверь!

– Все, пошли! – приказывает Кэл.

Глаза капитана обращаются на свергнутого принца.

Кэмерон смеется – громко и пронзительно.

– Ты хочешь оставить их в живых? А ты знаешь, что они с нами делали? Со всеми, включая Серебряных?

– Пожалуйста, пожалуйста, мы просто выполняли приказы, приказы короля… – умоляет капитан, пригибаясь, чтобы избежать удара молнией.

У него за спиной вторая жертва Кэмерон сворачивается клубком, покоряясь тишине. Слезы хрустальными каплями повисают у капитана на ресницах.

– Ваше величество, пощадите, будьте милосердны…

Я вспоминаю маленькую заключенную. Глаза у нее были налиты кровью, а сквозь одежду прощупывались ребра. Я вспоминаю Гизу и ее сломанную руку. Окровавленного младенца в Темплине. Невинных детей. Я думаю обо всем, что случилось со мной, начиная с минувшего лета, когда смерть одного рыбака запустила цепочку проблем. «Нет, он не виноват. Это все они. Их законы, их война, судьба, на которую они обрекли нас, до единого. Это сделали Серебряные. Они сами навлекли на себя такой конец». Даже теперь, когда их убиваем мы с Кэмерон, они по-прежнему молят о пощаде Кэла. Они склоняются перед Серебряным королем и плюют на Алую королеву.

Я вижу Кэла сквозь рифленое стекло. Ломаные грани искажают его лицо. Он так похож на Мэйвена.

– Мэра… – шепчет Кэл, как будто самому себе.

Но это уже не может меня остановить. Я чувствую внутри нечто новое – знакомое, но в то же время странное. Сила, которую дает не кровь, а личный выбор. То, кем я стала, а не то, кем родилась. Я отворачиваюсь от искаженного лица Кэла. Не сомневаюсь, что выгляжу так же безобразно.

Я обнажаю зубы в усмешке.

– Молния не знает пощады.

Когда-то я наблюдала, как мои братья жгли муравьев с помощью осколка стекла. Это то же самое – только хуже.

Изолированные тюремные блоки делают побег трудным, почти невозможным предприятием, но они также мешают и охранникам сообщаться друг с другом. Замешательство действует столь же эффективно, как огонь и молния. Охранники не желают покидать свои посты, особенно после того, как разошелся слух, что король здесь, и в блоке Г мы обнаруживаем четырех ругающихся магнетронов.

– Ты же слышал сирену, что-то случилось…

– Наверное, учебная тревога. Устроили представление для короленка…

– И рация не работает.

– Тебе же сказали, случился какой-то сбой, камеры отключились, рации тоже. Может, королева опять что-то мутит, чертова ведьма.

Я поражаю одного из них зарядом, чтобы привлечь к себе внимание.

– Не та ведьма.

Прежде чем металлический мостик успевает рухнуть подо мной, я цепляюсь за поручни слева от двери и держусь крепко. Кэл повисает справа, и поручни раскаляются и плавятся под его горячим прикосновением. Кэмерон стоит в дверях. На лбу у нее капли пота, однако она не намерена тормозить. Один из магнетронов валится со своей движущейся площадки, хватаясь за голову, и пролетает три этажа, прежде чем удариться о бетонный пол и растянуться без сознания. Остались двое.

На меня несется вихрь зазубренных кусков металла. Каждый обломок – крохотный кинжал, сулящий смерть. Но они не успевают вонзиться в мое тело: я чуть ослабляю хватку и скольжу по поручням, пока мои ноги не ударяются об узкий порог камеры ярусом ниже.

– Кэл, нужна помощь! – кричу я, увернувшись от очередного залпа.

Я отвечаю на него молнией, однако магнетрон пригибается и ступает как будто прямо в пустоту.

Металл движется вместе с ним: он словно бежит по воздуху.

К моей досаде, Кэл игнорирует меня и отдирает расплавленный прут решетки. Его спина ощетинивается пламенем, защищая принца от предметов, которые швыряет в него второй магнетрон. Я едва вижу Кэла сквозь языки пламени, но того, что есть, достаточно. Он ужасно зол, и нетрудно понять почему. Он ненавидит меня за то, что я убила тех Серебряных – сделала то, чего он не может. Я никогда не думала, что доживу до того дня, когда Кэлу, солдату и воину, будет страшно действовать. И теперь он старательно отпирает камеру за камерой, не обращая внимания на мои крики о помощи. Вынуждая меня драться в одиночку.