Александр Курзанцев - Инквизитор поневоле [litres]

– Там не шлем. Но… нет, неважно. Важно другое, – Кхан взглянул на меня пронзительным взглядом голубых глаз, в этот раз – без своих странных очков. – Не всегда общее счастье важнее вашего личного. Трижды подумайте, надо ли вам оно.

– Что «оно»? – переспросил я. Но архимаг уже отвернулся, резко замолчав. И как я ни пытался, ничего больше добиться от него не смог.

Выйдя из управления, я расстегнул плащ, поправил кушак и, задумавшись и привычно не обращая внимания на косые взгляды окружающих, пошел к академии. Слова ректора все не шли из головы. Слишком уж странными они были. Нет, я и так знал, что здоровый эгоизм полезен для организма, но почему это было сказано именно так и именно сейчас?

Мысли плавно перескочили на Караул Смерти, невольно вызвав в душе тепло с толикой уважения. Смог бы я так? Глушаков бы смог, точно знаю. А вот я пока такой уверенности в себе не чувствовал. Сознательно идти на смертельный риск… Да, действительно, тогда была самая натуральная Эпоха Героев. Героев без страха и упрека, готовых идти до конца. Не то что я…

– Стоять, кто таков?! – вдруг спросили у меня.

Как оказалось, дорогу мне, грубо прервав размышления, заступил наряд городской стражи.

– Инквизиция, – ответил я и, стянув перчатку, светанул кольцом, заставив вспыхнуть иероглиф на торце.

Наряд заметно расслабился, опустив крепко сжатые в руках алебарды, а старший, чуть склонив голову, уважительно, но без подобострастия произнес:

– Простите, святой отец. Впервые вижу подобное одеяние, обычно ваши все в рясах. А вы словно с границы, в доспехе. Вернулись откуда-то?

– Да нет, – хмыкнул я, – местный. Поставили вот в академии за магами следить.

– А, ну тогда понятно, – заулыбались стражники. – С этими-то да, только в броне и ходить.

Мы разошлись, а я вдруг подумал, не сболтнул ли лишнего совсем посторонним людям. Но в итоге рассудил, что они – не совсем левые, тоже служивые, так сказать, и большого вреда от этого не будет. Тем более что я и так к академии иду, и если кому-то взбредет в голову за мной проследить, то конечный пункт моего маршрута установить проблем не будет.

Народу, кстати, мой прикид был в новинку. Я и сам находил одеяние несколько странным для магического средневековья, скорее уж оно отдавало каким-то технофэнтези. Многие оглядывались, а встречные старались уступить дорогу, опасливо поглядывая на шипастые латные перчатки, выглядывающие из рукавов плаща. Поначалу-то я этого не замечал, погруженный в свои мысли, но после разговора со стражей понял, что, словно белая ворона, смотрюсь на этих улочках чужеродным элементом.

Выходцем из другого мира.

А вокруг меня тем временем продолжалась привычная для полудня обывательская суета.

– Ах ты!.. – услышал я злой мужской голос, а затем увидел, как пузатый мужик с размаху бьет женщину перед ним ладонью по лицу. – Ты, мать моих детей, днем, когда я в поте лица тружусь в лавке, бегаешь, как последняя шлюха, по чужим домам! Я тебя кормлю, одеваю, все для тебя делаю! Так чего тебе еще не хватает?! Вот чего?!

На маргиналов и люмпенов эта пара не походила, однако я замедлил шаг, внимательно на них поглядывая. Органически не люблю, когда бьют женщин.

Сам по себе мужик был этакий богатый горожанин. О достатке говорили явно новая, яркая цветастая одежда и огромное пузо, которое он с большим достоинством нес впереди себя, как бы показывая окружающим, что с едой у него в доме все в полном порядке. Женщина тоже была хорошо одета и ухожена. Не худышка, слегка в теле, но с приятными глазу пропорциями, которые угадывались под платьем.

Это, наверное, в первую очередь и остановило меня от немедленного вмешательства.

– Члена, – вдруг тихо, но отчетливо ответила дама. – Члена, и желательно – с мужиком, который может нормально трахнуть, а не потеющего хряка с мизерным стручком, которого хватает только на полминуты.

Я аж споткнулся от подобной «честности», а толстяк и вовсе схватился за сердце, выпучив глаза и молча разевая рот. После чего побагровел так, что казалось, будто его сейчас удар хватит.

– Да как ты… – произнес он, но от былой злости не осталось и следа. Из мужчины словно выпустили воздух, он обмяк и как-то даже весь съежился.

«По больному ударила», – понял я, и сам испытав иррациональный укол стыда. Кому из мужиков будет приятно услышать подобное? И симпатии мои медленно начали перемещаться на сторону толстяка – просто из мужской солидарности.

– Да вот так, – грубо бросила его жена. – Думаешь, я выбирала, когда меня родители выдали за тебя? А то я не знаю, сколько ты отвалил моему отцу за женитьбу, чтоб ему эти деньги черти в зад в аду засунули. Я, между прочим, всегда мечтала, что муж у меня будет высокий, красивый, благородный – настоящий воин, вон как этот хотя бы, – она неожиданно показала пальцем на меня. Толстяк бросил было свирепый взгляд в мою сторону, но, увидев тускло поблескивающую кирасу и «стальные» кулаки, стушевался, опуская взгляд в пол.

Впрочем, на этом женщина не остановилась. Еще раз презрительно оглядев мужа с ног до головы, она буквально выплюнула:

– А не скряга-лавочник, единственное счастье в жизни у которого – нажраться от пуза и сыто рыгать, сидя на лавке, да поучать жизни.

Тут из дома, возле которого семейная пара устроила скандал, вышел детина метра под два ростом в штанах и жилетке без рукавов на голый торс, что лишь подчеркивало величину мышц. Едва уместившись плечами в дверном проеме, он басовито хохотнул и спросил:

– Райла, ты до сих пор здесь? А это кто с тобой? – он, прищурившись, смерил взглядом еще сильнее скукожившегося толстяка.

– Муж, – коротко бросила дама.

– Муж? – выпучился здоровяк, а затем захохотал. Отсмеявшись же, поинтересовался: – И что он тут забыл?

– Да узнать хотел, куда я хожу.

Детина хохотнул вновь, после чего спросил у смурного мужика:

– Ну узнал, и что? Неужто инквизицию привел? Поймать, так сказать, жену на горячем? Она, кстати, очень горячая. Только, видать, не с тобой.

А меня вдруг так заели эти их хамовато-презрительные взгляды, наглость с насмешками и неприкрытое издевательство над ничего не способным им ответить человеком, что я решительно двинулся вперед, буквально в три широких шага преодолев расстояние между нами, и гаркнул в голос:

– Инквизиция! – а затем добавил вдогонку: – Отдел нравов! – наверное, чтобы просто немного припугнуть парочку прелюбодеев.

Вот только эффект превзошел все ожидания. Женщина после моих слов стремительно побледнела и хлопнулась в обморок. Толстяк, снова схватившись за сердце, буквально через пару секунд последовал вслед за ней, а здоровяк наоборот, покраснев, развернулся и рванул от меня внутрь дома, истошно голося на всю округу: