Александр Курзанцев - Инквизитор поневоле [litres]

– Облава!

Не знаю, почему я бросился за ним, возможно, что, как у гончей собаки, сработал инстинкт: убегает – догоняй. О том, что глупо врываться одному в дом с неизвестными, я подумал уже потом. Проскочив полумрак коридора, буквально кубарем скатился по лестнице в подвал, нырнул в распахнутый проем, чуть подотстав от орущего детины, пробежал новый коридор, потом, повернув, еще один… и замер от открывшегося моим глазам действа.

Не просто так от меня убегали, ох не просто. В огромном помещении, куда меня привел бегун, одновременно совокуплялось как минимум десятка три разнополых партнеров. Какие уж там отдельные кровати… Это был сплошной живой ковер шевелящихся тел в пропитанной запахами пота, благовоний и каких-то афродизиаков душной атмосфере самого натурального секс-притона.

Я потянул носом смесь, витающую в воздухе, и глубокомысленно изрек:

– Ну все понятно: кокаин, марихуана, крэк…

А затем от души вжарил по всей этой извивающейся толпе расслабляющим проклятьем. Расчет мой оказался верен. Сложно продолжать, когда, извините, всех вокруг настигает мгновенная коллективная дефекация.

Сопутствующие звуки и ароматы «ванили», соединившись с уже витающим в воздухе коктейлем, дали такое ядреное амбре, что мне пришлось, зажимая нос, убегать подальше в коридор, откуда я и заорал затем в полную воплей отчаяния, криков и проклятий залу:

– Инквизиция! Всем выходить по одному! Живо!

Спустя пару минут к выходу потянулись первые горе-свингеры, прикрывая срам кто чем. В том бедламе найти свою одежду было невозможно, поэтому кто что первое схватил, то и напялил, не разбирая, мужское оно или женское.

Кого я только не увидел в этом ряду полуголых обосранцев: и мужиков с женскими корсетами на чреслах, и дам, прижимающих к прелестям чьи-то исподние кальсоны… Менее везучие метались с одной женской шляпкой в руках, не зная, куда ее лучше приладить – спереди или сзади. Кто-то спешно перематывался полупрозрачной газовой шалью.

В общем, полный сюр.

Дождавшись, когда последние участники веселья покинут притон и соберутся на улице перед домом, я оглядел вонючую кучку жмущихся друг к другу извращенцев и скомандовал:

– А ну дружно шагом марш в управление!

И мы пошли. Я, как всегда, позади, готовый ударить заклинанием по толпе, если тем вдруг взбредет в голову начать разбегаться, а любители групповухи впереди, стыдливо прикрываясь и стараясь не смотреть на обалдело глазеющий на них народ.

– Это чей это такое, а, Мытрыновна? – услышал я бабский шепот за спиной.

– Поди разбери, Насыновна. Гляди, голышом все и обделавшиеся. Может, наказание им такое?

– Точно! Позорное! Сейчас в таком виде через город проведут, а там, небось, еще и плетей всыпют.

– А за что?

– Знамо за что, за поругание анператорского имени! За что же еще-то? Болтали, небось, всякое, вот теперь страдають.

– А и правда, Мытрыновна, точно, за поругание. Только что-то стражи мало. Всего один. Да и не пойму, какой он стражи-то, больно одет странно. Наша в таком не ходит.

– Милок, а, милок?

Я обернулся и, увидев пару старушек типа «божий одуванчик», спросил:

– Чего вам, бабушки?

– А ты чей будешь, милок?

– Инквизиция я, инквизиция.

– Ох ты ж, ну точно за поругание! Ты посмотри на них! Бесстыдники! И девок-то сколько!

Я перестал обращать внимание на старушечьи пересуды, тем более что мы все дальше отдалялись от заспоривших, каким именно словом хаяли батюшку-императора арестованные, бабок.

Впрочем, то был лишь один из вариантов. Раздававшиеся со всех сторон предположения мнимых прегрешений моих подопечных были весьма разнообразны, единодушен народ был только в том, что веду я их в таком виде в качестве наказания.

– Да что говном, смолой, смолой их, а потом перьями обсыпать! – выкрикнул вдруг кто-то.

– Точно! – поддержали неизвестного. – Тащите бочки!

– Так, – рявкнул я поверх голов, заставив всполошиться птиц на крышах домов, привлеченных общей суматохой, – никакой смолы и перьев!

– Так мы же помочь!

Я в ответ хмыкнул. Действительно, какие добрые и отзывчивые люди.

– Благодарю от имени инквизиции, но помощь тут не требуется.

– Ну, ладно…

Народ еще немного погудел, успокаиваясь, а затем переключился на самих задержанных.

– Ты смотри, смотри какие сисяндры! Ух, я бы их помял! – раздался из окружающей нас толпы веселый мужской возглас. За ним последовал звук смачной затрещины, и уже недовольный женский голос произнес:

– Сиськи он разглядел. Мять собрался. Сначала отрасти хозяйство, как вон у того, что, ежель на колени поставить, по земле волочиться будет, тогда и на сиськи такие замахивайся. Что покраснел? Во-во, молчи уж, пока не прибила.

И вновь слухи летели впереди нас, потому что когда вся наша процессия вышла на площадь, то меня снова ожидал Амнис.

– Ширяев, ты опять?! – взвился он, как только я подошел, оставив задержанных позади – все одно им деваться было некуда. – Часа же не прошло, как ты от нас вышел! И вообще, оскорбление императора – это по части городской стражи. Да и те просто всыплют плетей на месте, чтоб кожа со спины сползла, и отпустят. Зачем ты их сюда-то потащил?!

Тут до нас долетели отголоски сортирных ароматов, и глаза моего наставника почти натурально поползли на лоб, когда он разглядел, в каком виде я привел сюда толпу.

– Ширяев, ты часом не заболел? Ты их говном, что ли, обмазывал? Это что, там, в твоем мире, нормальная практика? И во что они одеты вообще?

– Да нет, – наконец ответил я, покачав головой, – никакое это не оскорбление. Притон я накрыл.

– Какой притон? – медленно переспросил Амнис.

– Ну… прелюбодейский, – постарался я подобрать наиболее понятное слово.

– Какой-какой? – уточнил замначальника, поковырявшись для верности в ухе.

– В общем, трахались они там все. Прямо вот кучей, просвета не было видно.

Амнис внезапно посерьезнел, вот буквально за долю секунды, словно щелкнули невидимым тумблером. Еще раз окинув толпу своим фирменным прищуренным взглядом, он тоном, не терпящим препирательств, скомандовал:

– Павел, за мной!

Буквально ввинтившись в кучку свингеров, наставник выхватил из толпы того самого здоровяка, что убегал от меня с криком «облава», после чего легко, несмотря на молчаливое сопротивление последнего, вытянул и вывернул тому руку тыльной стороной вверх.

Какое-то заклинание метнулось от него к детине в жилетке, заставив замереть столбом, и Амнис произнес, показывая куда-то под мышку:

– Видишь?

Я присмотрелся и внезапно заметил небольшую татуированную метку, какой-то кружок с рогами. Кивнул утвердительно.

– Вижу.

– Так вот, Паша, это не прелюбодейский притон был, а демонопоклонников. А трахались они там толпой для того, чтобы призвать демона наслаждения.