Александр Курзанцев - Инквизитор поневоле [litres]

Нашарив и натянув трусы, я мелкими осторожными шагами стал подбираться к эпицентру взрыва. Впрочем, на ходу изучая характер повреждений, вскоре понял, что дыру проломило не чем-то отсюда, с чердака вылетевшим, а наоборот, сюда что-то влетело снаружи через крышу.

– С ковра-самолета чего скинули? – пробормотал я себе под нос, вспоминая обиженных на меня султанцев. Эти тоже могли, как минимум имели средства доставки поражающего элемента.

Оставалось только выяснить, чем конкретно зарядили по моему жилищу.

– Вот уроды! – в сердцах выругался я, на миг представив, что было бы, если б я не пошел мыться, а валялся в этой самой практически разнесенной кровати. – Так ведь и помереть недолго!

Со стороны кровати вдруг раздался какой-то невнятный приглушенный стон, а я, обойдя ту в этот момент сбоку, с изумлением увидел голые ноги, торчащие из сложившегося книжкой матраса. Женские, кстати, ноги.

Упомянутые конечности попеременно дрыгались, демонстрируя попытки их хозяйки высвободиться, но все было тщетно.

Почесав затылок, я прикрикнул:

– А ну не дергайся, сейчас помогу!

Ноги двигаться перестали, а из матраса снова послышались невнятные звуки.

– Помолчи!

Я схватил тонкие лодыжки и с силой потянул на себя, для верности упершись ногой в край кровати, так как держало неизвестную крепко. Мало-помалу дело сдвинулось, и из матраса показались сперва голые бедра, за ними – крепкие ягодицы в кружевных трусиках, после выехала грудь в таком же кружевном лифчике (третий размер, естественно), а в конце со стуком под тихое ойканье на пол выпала и остальная девушка, чье лицо я разглядеть не смог из-за задранной вверх ученической мантии.

– Уф! Думала, задохнусь! – донеслось из-под нее, и одеяние поползло вниз.

Спустя секунду я увидел и ее личико, а она, в свою очередь увидев меня, резко запунцовела, и сверкающее белизной белье было мгновенно прикрыто с треском безжалостно растягиваемой ткани.

Девушка – и весьма приятная, между прочим, что лицом, что телом, – попеременно то краснея, то бледнея, заикающимся голосом протянула:

– Ты-ты-ты…

– Да, – согласно качнул головой я, отвечая на невысказанный вопрос, – видел.

– Какой позор… – прикрыла глаза рукой незнакомка. – Меня, герцогиню Алингерскую, в столь неподобающем виде видел какой-то мужчина…

– Я не какой-то мужчина, – даже чуть обиделся я. – Я – инквизитор.

– Святой отец? Правда? – герцогиня чуть приподняла ладошку, выглядывая из-под нее.

Я кивнул и показал кольцо.

– Ох… – сразу же заметно расслабилась собеседница. – У вас же обет безбрачия, так что вы и правда, – она чуть хихикнула, – не совсем мужчина, а значит, моя честь не пострадала.

А вот это, про «не совсем мужчину», было действительно обидно. К тому же опять эти сказки про обет. Она ведь вроде местная, а все туда же.

Я насупился и, сложив руки на груди, хмуро поинтересовался:

– А скажите мне, сиятельная госпожа, каким образом вы здесь оказались? Ах да, и не могли бы вы представиться полностью?

– О, простите мне мои манеры, – тут же подскочила девица, после чего, поправив мантию и гордо вскинув голову, представилась: – Сиона Латина Вилитад, герцогиня Алингерская, третья в очереди на престол!

«И эта туда же, – мысленно вздохнул я. – Подруга, наверное, этой принцессы, как там ее…»

– А попала я к вам, святой отец, потому что заклинание переноса – наше, семейное – почему-то не сработало, как должно было, и меня выкинуло прямо над вашей крышей. Чудом уцелела, спасибо амулету и кровати.

Герцогиня оглядела то, что осталось от последней, и, чуть виновато покосившись на меня, добавила:

– Я вам, конечно же, куплю новую такую же. Взамен.

– Эх… – махнул я рукой, испытав вдруг безотчетную грусть по безвременно почившей мебели, с которой, можно сказать, уже успел сродниться. – Такую – не купите, это ложе страсти было.

– Ложе страсти?! – глаза благородной особы стали по полтиннику. – Но вы же святой отец! А как же обет?!

– А? – непонимающе взглянул я на нее… а потом до меня дошло. – Нет, демоницу оттуда мы давно изгнали.

– А-а… – протянула та, успокаиваясь. – А я уж невесть что себе вообразила… Да, такую, конечно, купить я не смогу, но, поверьте, постараюсь найти достойную замену, как-никак, была спасена моя жизнь.

– Ладно, – вновь махнул я рукой, – что уж теперь. Да и вам, наверное, пора уже, герцогиня.

– Верно, – чопорно кивнула девица, – мое время слишком ценно, чтобы тратить его не задумываясь. Хотя для вас, святой отец, я отныне всегда его постараюсь найти.

– Премного благодарен, – произнес я. И спросил напоследок: – Вы же в женское общежитие?

– Да, святой отец.

– Передавайте привет Анни-Мирне, – чуть улыбнулся я, но что-то явно пошло не так, поскольку в ответ на мою невинную просьбу лицо девушки вдруг исказила гримаса ненависти, и она выплюнула:

– Этой шлюхе?! Да никогда! – после чего подозрительно сощурилась, оглядывая меня, и спросила с холодком в голосе: – А вы с нею, стало быть, знакомы?

– Да не то чтобы… – протянул я, лихорадочно соображая, как мне быть. Осторожно молвил: – Просто не так давно узнал случайно, что она тоже учится в академии, и побеседовал, разумеется. Но я здесь представитель инквизиции, так что это больше по долгу службы.

Внезапно я подумал, мол, а на кой черт перед этой девахой оправдываюсь-то? Правда, третья в очереди на корону… мало ли как повернется.

Собеседница моя слегка смягчилась и заметила с легкой иронией:

– Думаю, ее поведение вы уже смогли оценить – здесь, вдалеке от дворца, она не особо скрывается. Пьянки, распутное поведение, куча сомнительных знакомств… Замечательная будет императрица, как считаете, святой отец?

Опасный вопрос.

– Никак не считаю, – ровным голосом ответил я после недолгой паузы. – И, думаю, это не совсем тот разговор, который стоит продолжать.

– Согласна, – после краткой заминки произнесла герцогиня, признавая мою правоту. Очевидно, она и сама поняла, что слегка перегнула палку. – Но я ведь могу надеяться на тайну исповеди? – заглянула мне в глаза девушка. – Могу ведь, святой отец?

– Можете, – обреченно вздохнул я.

– Спасибо! – улыбнулась барышня. – Правду молвят, с кем еще можно поговорить откровенно, как не с отцами святой инквизиции? Получить отдохновение душой, выговориться, поплакаться, ничего не скрывая…

«Угу, именно с нами, – подумал я. – А ничего так у нас работу настроили. И не стукачество, а очень даже исповедь святому отцу…»

В итоге герцогиня ушла в люк в полу с гордо поднятой, как и подобает столь высокородной особе, головой, а я остался с пробитой крышей и раскуроченной кроватью.

– И это еще учебный год не начался, – в который уже раз устало пробормотал я. – Домовые, эй! – позвал, вновь посмотрев на дыру наверху, но те не отозвались.