Геннадий Башунов - Не люди

Эльверст утёр правой культей рот и отвернулся к стене. Казалось бы, он давно должен был привыкнуть к этому, но каждый раз пробуждение давалось ему с большой болью. Там, во сне, он мог быть где угодно в мире и – очевидно – за его пределами. Здесь же он едва ползал на локтях и коленях. Ни Эльверст, ни кто-либо из окружающих его людей не знали, досталось ли ему такое тело при рождении или кто-то сделал с ним это. Сам он был таким, сколько себя помнил.

И если бы не сны, показывающие прошлое и настоящее, безрукого и безногого уродца с кривой спиной и рёбрами, наверное, не приняли бы даже ни в один храм Матери, где инвалидам и сумасшедшим оказывали помощь в обмен на посильный труд. Но сейчас он здесь, в главном храме Единого, где не было места нахлебникам. И он работал, как мог. Спал иногда большую часть суток, а иногда и по несколько дней кряду. Спал и видел сны, в которых часто проступало слишком много яви.

– Эльверст, – тихо позвала Аклавия, – я вижу, что ты не спишь.

Уродец вздрогнул и повернул голову к ней. Аклавия была невероятно красивой женщиной чуть за тридцать, и боль от собственного существования в её присутствии чувствовалась наиболее остро. Иногда Эльверсту хотелось, чтобы помимо физической неполноценности его настигла и какая-нибудь духовная хворь. Такая, чтобы он не понимал, кто он есть и что ему снится.

– Давно ты здесь? – спросил он сиплым от долгого сна голосом.

– Пару часов. Ты сильно кричал во сне. – Аклавия улыбнулась и осторожно погладила его потный лоб. – Хочешь есть?

Да, в этом вся она. Другие сначала выспрашивали, что ему приснилось, пытались выяснить, насколько глубоко в прошлом происходили эти сны, и только потом приступали к кормёжке. Аклавия же всегда сначала давала ему воды и питья, а после старалась найти хоть какую-то полезную крупицу в том, что приснилось Эльверсту.

Обычно он этим пользовался. Но сегодня другой случай.

– Я видел сегодня кое-что, – пробормотал сновидец, стараясь думать только о сне – Аклавия уже вытащила катетер и помогала ему сесть, обхватив руками и прижавшись полной тугой грудью к его вмятым рёбрам. – Хотя, быть может, мне показалось.

– Это не подождёт?

– Нет.

– Настолько важно? Так же важно, как исчезновение Праведной Длани?

– Возможно, – пробормотал Эльверст, в панике ёрзая обрубками ног под одеялом, чтобы сдержать совершенно неуместно встающий член. – А может, даже важнее. Кажется… мне показалось, что я увидел… – Он выдохнул. – Мне показалось, я увидел облачка пара над тем рогатым гигантом. Знаешь, как будто он спит и пар поднимается от его рта.

Аклавия замерла, всё так же склоняясь над ним, и пристально уставилась на него.

– Ты говорил, что все на том поле мертвы.

– Да, говорил. Так мне показалось. Никто из них не двигался. Но сегодня…– Эльверст зажмурился.

Картины кошмарной бойни, произошедшей семьдесят два года назад на землях Империи и там, на равнине, стояли перед его глазами. Они были связаны. Как, очевидно, связаны события, происходящие в настоящем.

Это понимал не он один.

– То есть, три дня назад тебе снилось, что в Бергатте появились могильщики, а потом оттуда пропала Праведная Длань, – медленно проговорила Аклавия. – А сегодня ты увидел облачка пара, поднимающиеся над пастью того существа?

– Да, – прошептал Эльверст.

– Ты знаешь, что это значит?

– Я… нет, не совсем. Я же не знаю, кто это… и почему… всё тогда произошло. Я только… только вижу сны из прошлого.

Настоятельница храма Единого в Ариланте, наконец, выпрямилась и уставилась куда-то над его головой. Её лицо оставалось абсолютно каменным.

– Значит, что ты заслужил награду, – сказала она после долгой паузы. – Я пришлю кого-нибудь из послушниц, что ещё не давали обет безбрачия. Она же тебя и накормит, а мне нужно идти.

– Я…

– Ты благодарен, и я принимаю эту благодарность, несмотря ни на что. Что-то ещё? Мне нужно идти как можно скорей, моё время очень ценно, ты знаешь.

Эльверст кашлянул. Зачем же тогда часами копаться с ним по два или даже по три раза в месяц? К тому же... он не хотел послушницу, он хотел настоятельницу, но ему самому от этого становилось смешно.

– Я благодарен, но я не об этом. Мы же… – он замялся и отвёл глаза. – Мы же должны как-то этому помешать? Его пробуждению?

– Должны, – склонила голову в знак согласия Аклавия. – И мы сделаем, что сможем. Для начала – убьём всех могильщиков и разыщем Праведную Длань.