Николай Свистунов - Оружейная магия: Начало

Почти всегда получалось перекинуться парой слов с приносившими мне еду работниками двора, что по чуть-чуть, но регулярно пополняло мой словарный запас. У них даже появилось нечто вроде развлечения — они пытались научить меня длинным и труднопроизносимым словам и смеялись, когда я пытался их произнести. Я на это не обижался, ну если только чуть-чуть. Однако вида все равно не подавал. Все же учиться как-то было надо.

Работники Гунча были не единственным источником языка. Иногда получал вместе с чаевыми несколько новых слов от постояльцев передававших мне под опеку своих животных. Кое-что узнавал от мальчишек прибегавших даже через несколько улиц, что бы посмотреть на не частых в городе ездовых зверей. Какой-то интерес для ребят представляли кони, но не простые, а шестиногие, да еще и с рогом во лбу или те же урикские собаки, но только именно ездовые. Про грифонов, название которых можно было перевести как крыльев, вообще молчу. Когда мальчишки видели такого в небе, то бежали за ним через половину города. Не удивительно ведь крылев был одним из самых дорогих и редких животных. Их разводили всего в паре мест, а летать на нем мог только хозяин, растивший птенца с самого вылупления. Других разумных живой самолет не признавал.

Шестиногий конь являлся самым распространённым из редких ездовых животных. Стоили они на порядок дороже лошадей и разводились где-то достаточно далеко, но в городе они были. Несколько десятков находилось в распоряжении гвардии правителя Хатиола, так назывался город, и сколько-то имелось в частном пользовании. Урикские собаки встречались гораздо чаще однорогов и разводили их даже в городе, но по большей части они использовались как сторожевые псы и не подходили под стандарты уриков. Настоящих верховых собак разводили только сами зеленые гуманоиды в своих степях и только для себя. Да и не особо они подходили представителям иных разумных видов. При своих больших размерах собачки были все же мелковаты для людей и фючи и уж тем более для ворготов. Феи леони имея собственные крылья, вообще не ездили ни на ком. Разве что на повозках и в исключительных случаях в составе какого-нибудь каравана или какой-нибудь экспедиции. Карлики-миготы обладали слишком короткими ногами, что бы ездить без сёдел цепляя ноги под брюхом собаки в замок как урики. Разве что кто-то из «маленьких людей» сподобится сделать седло на собаку.

Как и стоило ожидать в мире с существующими магическим трамваями иногда встречался и иной механический транспорт. Он не был частым явлением, но различные самоходные повозки на магической тяге я видел чаще грифонов. Если не считать боевых мехов-големов из гарнизона города, а тут были и такие, то пользовались различными самобежками в основном маги. Например, я приметил, что на одной такой ездил волшебник с соседней улицы. Это было нечто вроде большого трехколесного велосипеда с двумя полноценными креслами, матерчатой складной крышей и небольшой багажной корзиной. Достаточно простой агрегат по сравнению с другими, но и маг был простым, если вообще можно так сказать о маге, коих на 50 с лишним тысяч горожан приходилось не более 400 сотен. Простота эта заключалась в отсутствии контракта с городом на участие в его обороне и соответственно башни, полагавшейся только магам защитникам. А так это был опытный старый маг человек и не заинтересовать меня он не ног.

Поинтересовавшись, я узнал, что старика зовут Задит Кохобор, что живёт он в своём доме со слугами и внуком. Занимался он в основном изготовление домашних и нательных амулетов от различных вредителей и паразитов, начиная от измененных дикой магией существ и заканчивая обычными комарами. Его амулеты стояли в некоторой части домов Хатиола, и одно их обслуживание позволяло Задиту существовать пусть не в большом богатстве, но в достатке в большом доме и с некоторым количеством слуг.

Помимо маг, впрочем, как и все они, консультировал народ по разным магическим вопросам, занимался зарядкой батарей для магических приборов и выполнял различные заказы. Это давало надежду получить какую-то помощь с возвращением на родину, но сразу кидаться к нему не стал. Говорить с ничего не имеющим в прямом смысле воняющим даже после помывки скотником он не станет. По этой причине решил подкопить деньжат, а уж потом обратиться к Кохобор за консультацией. Я надеялся, что если он не сможет вернуть меня домой, то подскажет к кому в городе с этим вопросом можно обратиться. Конечно, можно было попробовать отыскать того мага в полосатом чепчике. Благо у него имелась башня, и сделать это было не так сложно. Однако искать мне его по понятным причинам не хотелось, и я решил пойти иным путем. Вот если уж без того будет никак не обойтись, то тогда стану искать.

Со дня моего появления в этом мире прошло около трех недель. В тот день я как раз закончил с делами первой половины дня и пошёл умываться, что бы к обеду быть чистым, когда увидел в небе снижающегося крыльва-грифона. Сначала он спикировал у башни ворот, и я не придал особого значения его появлению, но он почти сразу же взлетел и над крышами домов полетел вдоль улицы к нашему постоялому двору. Глядя на это еще почти фантастическое для меня существо так близко, я замер во дворе у бочки с водой и отмер только когда крылатый зверь, приземлившись, скрылся за воротами. Вот тут уж сообразил, что эта диковина не мимо, а к нам, что не зря у меня в конюшни клетки специально для таких крылатых зверей стоят. Отмерев, бросил полотенце на лавку, стоявшую у стены конюшни и служившую мне обеденным местом в хорошую погоду, опрометью кинулся через конюшню на улицу и выскочил к уже спешившемуся и стоявшему на земле всаднику.

— Молодец, открывай ворота, заводить буду, — летун держал в руках повод, закреплённый в специальных отверстиях, просверленных в клюве крыльва.

— Хорошо. Хорошо, — закивал китайским болванчиком я.

— Не помню тебя, — смерил он меня взглядом. — Вроде другой тут был. Или ошибаюсь? — человек повел удивительного зверя в конюшню.

Не мог не обратить внимания на удивительный способ передвижения грифона. Он шел по земле не как птица, на задних конечностях, но и крыльями себе помогал, сложив их каким-то чудным образом. Поражали и размеры животного. Весил грифон наверняка меньше обычной лошади, но вот габаритами вроде как превосходил. И ведь оно летает без грамма магии и несет на себе седока, хотя сколь-нибудь значительный дополнительный груз уже, наверное, не возьмет. Еще пару десятков килограмм поверх веса всадника и зверь не взлетит или взлетит, но далеко не улетит.

— Был. Теперь нет. Пил. Выгнали, — сторонясь грифона, ответил я, с долей труда подбирая слова и безбожно их коверкая.