Алексей Кондратенко - Число начала

К ее столику подошел бармен и, улыбнувшись ей, ловко поставил бокал на столешницу. Я наблюдал за ними через зеркало, когда в окнах вспыхнула молния, и на какое-то мгновение показалось, свет прошел сквозь брюнетку. Девушка пропала из виду, словно кроме бармена у столика никого больше не было.

Я оглянулся и, прищурившись, вгляделся в ее ровную спину.

— Спасибо, — поблагодарил бармена ее приятный спокойный голос, оттененный мелодичными бархатными нотами того самого акцента.

— Пожалуйста, — бармен двинулся в мою сторону, улыбаясь теперь мне.

Отвернувшись к барной стойке, я бросил взгляд в зеркало и убедился, что в отражении все так же, как на самом деле. Темное помещение бара, несколько столиков, молния сверкает за окнами с двух сторон от входной двери, не просвечивая насквозь ни одного из посетителей.

— У тебя такой вид, будто ты привидение увидел, — вероятно, бармен ждал от меня продолжения разговора. — Может, хватит? — он постучал пальцем по рюмке.

— Сейчас я не в настроении говорить о привидениях, — сморщившись, проговорил я. — Лучше налей мне чего-нибудь другого.

Тот терпеливо посмотрел на меня, опираясь на стойку бара руками и нависая надо мной.

— Кофе, например? Ты же коньяк даже пить не умеешь. Морщишься, после каждой рюмки головой мотаешь… Слушай, — он открыл дверцу холодильника, достал оттуда желтый сверток и положил его в микроволновку, — тебе нужно закусить. Давай так, я тебе гамбургер за счет заведения, а ты расскажешь, что тебя заставило торчать здесь и надираться в стельку.

— Нечего рассказывать. Я уже говорил тебе, что жду здесь друга. А он задерживается, — я достал телефон, часы показывали две минуты десятого. Потом глянул на микроволновку и сглотнул слюну. — А от гамбургера за счет заведения не откажусь. Но потом ты снова нальешь мне выпить.

Я чувствовал, что мне нельзя трезветь. Не затем я сюда пришел. Мне нужно отключиться. Необходимо.

Глухие удары волнами прокатывались по полированной крышке гроба. Зеркальные струйки воды извивались на сгибах черного дубового ящика, скрывавшего от меня любимое лицо, которое я теперь никогда больше не увижу. Мужчины в поношенных одеждах опускали гроб в могилу, сырые стены которой оползали и блестели в косом свете серебристой полоски утреннего неба над горизонтом.

Окна бара засветили фары машины. Возможно, Тим наконец приехал.

Микроволновка звякнула, оповещая о том, что гамбургер готов, а я посмотрел себе через плечо, думая, что это зашел Тим. Бармен хозяйственно взял тарелку с гамбургером полотенцем и поставил передо мной.

— И чашку кофе, пожалуйста. « Самого дорогого» , — добавил я со злой иронией обращенной ко всему миру, что больше не существовал для меня. — « Если есть ».

Бармен засмеялся и начал готовить кофе.

— Дорогого нет, но на вкус это не повлияет. У меня отличный кофе.

Я откусил гамбургер и почувствовал, насколько сильно проголодался. Через минуту бармен поставил рядом со мной чашку приятно пахнущего дымящегося кофе и покинул барную стойку. Его подозвали парни, обсуждавшие футбольный матч. Скорее всего, чтобы заказать еще несколько литров пива и пачку чипсов.

Проглотил последний кусок и протолкнул его глотком кофе. Есть больше не хотелось и оставалось теперь лишь вернуться к коньяку. Я жестом подозвал к себе бармена. Он подошел почти сразу.

— Так и не появился твой друг?

— Слушай, заканчивай.

— Повторить?

— Да. Коньяк. Тебе ведь хочется заработать денег, верно?

В бар снова проник шум дождя.

— Я всегда не против заработать, просто тебя уже несет. Сколько бы ты ни выпил, лучше не будет. Это заблуждение, что выпивка заглушает негативные эмоции. Она их прячет, но они остаются.

— Все верно, — услышал я за своей спиной знакомый баритон.

Я обернулся. За мной стоял Тим в промокшем пиджаке и смотрел на меня с нескрываемым сожалением.

— Тим!

— Сколько уже выпил? — он сел рядом и мельком посмотрел мне в лицо, пытаясь найти там ответ на свой вопрос.

— Не считал.

— Шесть рюмок, — услужливо сообщил бармен.

— Да, — протянул я, задержав на том гневный взгляд, — пять или шесть.

— Может даже семь, — снова вклинился бармен.

— О-о-о! — воскликнул Тим. — Все, Марк! Пойдем.

— Я не помню седьмой, — поспешил заявить я.

— Ну, все! Допились, — усмехнулся Тим. — Марк, ты не умеешь пить, заканчивай с этим. Я знаю, что Марина была для тебя всем, — он снова посмотрел на меня с горечью. Видя, что я хочу что-то сказать, он поспешил продолжить. — И знаю, что она останется для тебя всем, — видя, что я еще хочу перебить его, он добавил: — Я не призываю тебя перестать оплакивать ее. Это твое право. Она была чудесным человеком. Оплакивай, но не так! — он указал на рюмку. — Она бы не хотела такого горя.

— Еще бы она не хотела такого горя! — резко огрызнулся я. — Ведь горе-то по причине ее смерти! Сегодня ее закопали!

Бармен, поняв, что наш с Тимом разговор носит слишком личный характер, деликатно удалился, сделав вид, что у него есть работа в другом конце стойки.

— И не говори о том, чего бы она хотела, Тим! Потому что единственно важное, чего бы она хотела, это жить, дышать, быть сейчас рядом, а не лежать в тесной дубовой коробке в холодной мокрой земле.

— Марк, пойдем, хватит ныть. Посмотри на себя, — одной рукой он взял меня за плечо, а другой указал на отражение в зеркале бара. Там отражался тот, с кем я избегал встретиться взглядом всякий раз, как смотрел в отражение бара. Молодой человек с лицом, когда-то давно казавшимся мне приятным и заметно потускневшим в последние дни. С зелеными глазами и каштановыми волосами, которые сейчас лезли в глаза, спадая на лицо. В расстегнутой болотного цвета куртке с небрежно развалившемся на плечах капюшоном, купленной в супермаркете. Под ней виднелась белая футболка, я носил ее, не снимая, не помню сколько, возможно, когда-то футболка была белее. Отвратительный, изможденный взгляд моего усталого двойника в зеркале вызывал раздражение. Тошно смотреть.

Тим похлопал меня по плечу:

— Не этого парня полюбила Марина. Поднимайся, и перестань болтать всякую чушь. Поднимайся! Сколько ты уже здесь сидишь?

Я спрыгнул с табурета и одернул футболку и куртку, расправил плечи.

— Ровно столько, сколько ты добирался сюда.

— Да я только чудом нашел этот чертов бар.

Бармен одарил его в ответ хмурым взглядом.

Я посмотрел на красотку брюнетку, которая по-прежнему сидела спиной ко мне, глядя в темноту за окном, и, наверное, решала в уме какие-нибудь интриги на работе, потягивая свое дорогое вино.

— Пойдем, тебе нужно выбраться в мир, — Тим махнул рукой, чтобы я следовал за ним к выходу.

— Там нет мира, Тим. Того мира, что ты думаешь, я больше не увижу, — тихо, себе под нос проговорил я. — Там лишь новый темный мир. Луна упала на Землю, и осталась лишь пустота. Там лишь пустота.