Пэт Ходжилл - Поступь бога

– Ищи дичь, а не деликатесы! – задыхаясь, кричала вдова. – Ты притащил это в дом, ты и избавляйся!

Гилли перелистнул несколько страниц и начал бормотать:

– Аванси, алисон, ансел, асгингел… ай!

Ветер с плачем новорожденного пронесся по кухне и вылетел в три ее трубы. Птица Клепетти плюхнулась на пол, котелок Китры перестал прыгать, и гусь обмяк в руках Джейм.

– Ну наконец-то, – выдохнула вдова с удовлетворением. – Но что за разгром! – Она уныло осмотрела свою когда-то безукоризненно чистую кухню, забрызганную теперь тестом, фаршем, с валяющимися повсюду недоваренными птицами.

– Так вот как вы развлекаетесь, пока меня нету, – сказала Джейм, кладя свою теперь неподвижную добычу на стол. – Что тут произошло?

– Привидения, – кратко ответила Клепетти. – Это еще ничего – ты пришла уже после того, как взбунтовался пирог с голубями. А теперь иди-ка ты отсюда к себе наверх, вымазалась ты не хуже этой проклятой птички.

Большинство богов Тай-Тестигона обычно сидели в своих храмах, но иногда язычки силы вырывались наружу. Они цеплялись к прохожим и уносились из Округа, чтобы стать привидениями – злобными, вредными или просто безумными импульсами, несущими разорение и хаос. Развеять их мог только оклик по имени. К Джейм пока ничего не цеплялось, а вот Гилли, похоже, оказался менее удачлив.

Переодеваясь на чердаке, Джейм услышала доносящиеся с площади хлопки и одобрительные возгласы. Еще не до конца обставленный первый этаж «Твердыни» был ярко освещен. Гул стих, сменившись задумчивыми трелями волынки, Джейм слушала, затаив дыхание. Играл великий мастер – играл не ради славы или денег, которые заплатит ему Марплет сен Тенко за приезд из Эндискара. Теперь ясно, почему «Рес-аб-Тирр» пуст сегодня, почему так мало посетителей последние две недели. Музыка смолкла, взвилась последняя нота – и тишина вновь взорвалась аплодисментами.

В темных окнах третьего этажа «Твердыни» возникла фигура и насмешливо отсалютовала Джейм. Она ответила и спустилась в кухню.

– За нами все еще приглядывают, – сказала она, вновь входя в зал, – кажется, сам Марплет. Как вы думаете, зачем?

– Только боги знают, – ответила Клепетти, соскребая остатки еды со стен. – А зачем они составили список наших постоянных клиентов и что делает сейчас в «Твердыне» наш драгоценный Бортис?

– Бортис? – Джейм не сразу поняла, что речь идет о бывшем любовнике Танишент.

– Он самый. – Гилли принес ведро воды и вылил его в котел, под которым Китра разводила огонь. – Если ты еще не знаешь, он практически живет теперь там.

– Да, похоже на то, – сказала вдова, садясь на корточки. – И что? Марплет на прямом пути к победе, вон какого таланта нанял. Конечно, тот не останется у него навсегда, даже несмотря на поддержку его свояка, но мы уже так долго без дела, что Тубан не сможет весной восстановить наши грамоты… А коли так, Марплет сразу ухватится за них всеми руками и ногами. Без этого клочка бумаги «Рес-аб-Тирр» не сможет существовать – у нас не будет законных прав. Тут нам и конец. А Марплету того и надо, вот уж он будет доволен.

– Нет, не будет, – внезапно произнесла Китра твердым голосом. – Он играет с вами в кошки-мышки. После того, что случилось с Ниггеном, его гордость тоже требует отмщения. Просто разорить вас ему будет мало, он этим не удовлетворится.

Джейм готова была ей поверить. Если кто-то и знал, что думает Марплет, то это его бывшая служанка. Китра прибыла из Тенци год назад, чтобы работать в гостинице, и посредством весьма умелых уловок вскоре оказалась в постели хозяина. Это должно бы было сильно упрочить ее позицию в доме и на социальной лестнице, но она не учла, каким яростным женоненавистником был Марплет. Ее ухищрения заслужили только его презрение. И сейчас сила ненависти девушки к бывшему хозяину пугала, хотя и не усмирила ее природных желаний. Джейм считала, что Китра до сих пор решает, что выгоднее – женить на себе Ротана, стать любовницей Тубана или то и другое одновременно. Джейм не одобряла таких поползновений, но не могла не оценить обычную, спокойную, домовитую хозяйку.

А Марплет сен Тенко… Постепенно Джейм начинала понимать его лучше – любовь к безупречности, из-за которой он так медленно строил свою гостиницу, используя только лучшие материалы; изворотливый ум, получающий удовольствие от плетения множества интриг; стыд за то, что этот болван Нигген – его сын, плоть от плоти. Она чувствовала его злость и подозрения в измене, которые грызли Марплета всякий раз, когда ему на глаза попадался этот неуклюжий мальчишка. Чего она никак не могла понять – это ненависть лично к ней, с которой Джейм столкнулась, когда их взгляды пересеклись на площади.

Джейм засучила рукава и принялась помогать остальным скоблить кухню, разговоры текли мимо ушей, девушка думала о своем. Наконец трактир затворил ворота на ночь.

Джейм уже почти спала, когда внезапный холод пронзил тело, заставил отбросить одеяло и вскочить, оглядываясь. «Твердыня» была погружена во тьму. Джейм была одна и все-таки вновь, как перед Гадючьим Фонтаном сегодня вечером и как много раз до этого, чувствовала – кто-то смотрит на нее.

«Ты думаешь обо мне, палач, убийца детей?» Ночь безмолвствовала. «А я о тебе думаю». Мысль столкнулась с мыслью, будто два сверкающих меча в темноте. «Почему ты не оставишь меня… и почему я боюсь, что это случится?»

Дождь превратился в снег. Белые хлопья падали на черные волосы Джейм, на обнаженные руки и грудь. Дрожа, улеглась она вновь, закуталась в одеяло, но сон не шел к ней, пока не порозовело небо на востоке и не закукарекал первый петух на окраине, возвестив начало нового дня.

Настал День Середины Зимы, холодный и ясный. Джейм, Санни и Цукат пришли на площадь Правосудия поглядеть на прославление Короля Мороза, но оказались затертыми между двух группировок, столкнувшихся в храмовой войне, еле выбрались и залезли на крышу. Взбираясь по черепице, Джейм радовалась, что спасла друзей от неминуемой гибели под ногами обезумевшей толпы, и тому, что познакомила их с принцем Одуваном, который со своей свитой пришел посмотреть на обряд. Кровопролитие внизу, однако, весьма расстроило принца, он почувствовал себя больным и вскоре удалился, а дружная троица вскоре последовала за ним.

Их трио сложилось прочно, в Гильдии уже поняли это. Но если они там что-то и понимали, то Джейм еще не совсем. Сейчас она могла открыть любой замок в городе, проникнуть куда угодно, словно ночная тень, войти хоть в зал правителя Гильдии, хоть в убежище последнего попрошайки. Но ее новые таланты тревожили ее.

Чем ближе она подходила к собственно воровству, тем неуютнее себя чувствовала – как это можно, не теряя чести, взять чужую вещь и скрыться с ней? Несмотря на то что когда-то ей говорил ее бог устами Иштара, Джейм колебалась. Торговец яблоками не нашел самого гнилого товара на дне кучи; аристократ, окруженный охраной, вдруг обнаружил, что маленькая пуговка на его штанах бесследно исчезла. А богатый купец идет своей дорогой, не подозревая, что ловкие пальцы, скользнув в его кошелек, нашарили самую мелкую монетку. Можно гордиться – монета похищена!