Андрэ Нортон - Стража Колдовского мира

Фрост приблизилась к борющимся почти вплотную, но почему-то они её не задевали. На груди колдуньи ярко горел оживший кристалл, лучась грозным зеленоватым светом. Трусла даже испугалась, столь внезапной оказалась перемена, произошедшая с дерущейся и вырывающейся девушкой. Ужас, который вызывал её неистовство, мгновенно исчез — лицо успокоилось, и на миг вместо бессильно повисшей на руках Хансы Ундии все увидели другую девушку.

Лицо незнакомки проступило очень отчётливо. Вокруг послышались возгласы удивления, и тоненько пискнула Канкиль. И тут же снова появилась Ундия, она была в обмороке.

— Бесноватая! — раздался возглас. Кто-то рядом с Труслой произнёс это роковое слово. Но Фрост ответила на него неожиданно спокойным и сострадательным голосом:

— Эта весть — не совсем послание Тьмы, а просьба о помощи. Уложите её здесь, она больше не будет буйствовать. — С этими словами Фрост указала на скамейку возле стены. Затем она обернулась к Инквите и пристально посмотрела ей в глаза.

Шаманка ответила таким же молчаливым взглядом, но, по-видимому, между ними произошёл безмолвный разговор, потому что затем обе направились к лежащей в беспамятстве девушке. Инквита поманила рукой Труслу и показала на маленькую медную мисочку, стоявшую на рабочем столе капитана.

Мисочка оказалась пустой, и Трусла принесла её и протянула шаманке. Та вынула из потайного кармашка меховой куртки маленький мешочек и, бережно держа, развязала, взяла щепотку какого-то вещества, и кинула в мисочку.

Хотя Инквита не произнесла ни слова, пушистая малютка Канкиль сама вскарабкалась к лежащей без памяти девушке и распласталась у неё на груди, прижавшись всем тельцем, сердце к сердцу. Тогда шаманка взяла у Труслы мисочку и щёлкнула над ней пальцами. Из мисочки поднялась тонкая струйка тумана, Инквита стала водить курильницей над Ундией, и струйка начала распространяться над нею, завиваясь узорами, она вилась и казалась неистощимой.

Потом Инквита отступила в сторону, а на её место в головах девушки встала Фрост. Сняв с шеи кристалл, она дотронулась им до покрытого испариной лба Ундии.

— Что таится в уме, да скажется из уст! — промолвила Фрост повелительно.

Глаза Ундии оставались закрытыми, и, казалось, она не осознает присутствия других людей. Но повинуясь велению, девушка заговорила, из её уст вырывались обрывистые слова, и речь звучала бессвязно, словно ей стоило огромных усилий высказать чужое послание.

— Стаи айсбергов… окружают… туман… дьяволы… — На лице Ундии появилась гримаса страдания, словно ей было мучительно трудно произнести это имя, — Дарг… пиршество… Рогар, Лотар… Тортейн… остались… только они… и я… Ползком… выбрались… Кожаная лодка… Вышли в море… Мороз… Такой мороз… Холод до костей… Смерть — избавление. Лотар умер… Тортейн… Рогар… Лучше сразу утонуть в море… Перевернуть лодку… Но нет!.. Салкары не умирают, пока не позовёт смерть! Холод… Читаю по волнам… Я снова могу читать, что говорят волны… Поздно… Курс на юг… Но всюду лёд… Плавающий лёд… Повелитель Ветров, услышь меня! Матерь морской пучины, услышь меня! Я — Одга с «Летящей чайки», волночея. Сделай так, чтобы стужа убила меня поскорей! Ах, только бы поскорей!

Оторвав взгляд от Ундии, Фрост обратилась к капитану:

— Эта девушка — необыкновенно сильная волночея, так говорят многие на корабле. Может ли быть так, что та, другая, направляла её, чтобы позвать нас на помощь?

Капитан Стимир посмотрел на Фрост с Нескрываемым удивлением:

— Как ты об этом догадалась? Это один из скрытых талантов. Но от твоих глаз, как видно, ни один талант не может укрыться. Скажи, чтобы она сообщила рисунок. Нет! Погоди немного!

Он торопливо бросился к столу и достал из ящика деревянную дощечку и чёрную палочку, предназначенные для быстрых записей. И только тогда скомандовал:

— Приступай!

— Одга! — обратилась Фрост к незнакомке так, словно та находилась здесь, в каюте, — Сообщи нам, какой ты видишь рисунок.

И с этими словами она направила свой кристалл, сверкнувший белым лучом, прямо в закрытые глаза Ундии.

Та снова заговорила. На этот раз Трусла не поняла ни слова. Но палочка в руке капитана так и запорхала по дощечке, покрывая её странными значками.

— Застанем ли мы её ещё живой? — спросил он, передавая записи помощнику.

— Если сестра моя сможет поддерживать в ней жизнь, — ответила Фрост тихим голосом, взглянув на Инквиту.

Взгляд шаманки блеснул ей навстречу сквозь дымку тумана, который она напустила:

— В ней ещё теплится искра жизни, и моя малютка поддерживает её через эту девушку. Мы сделаем всё, что в наших силах.

Труслу охватило чувство беспомощности. Но здесь она столкнулась с таким случаем, где требовалось больше, чем обычное целительство, а её способности и без того были невелики. И тут она почувствовала, как её заключил в свои объятия Симонд. В трудную минуту он всегда оказывался рядом. Почувствовав его сильную поддержку, Трусла вздохнула с облегчением.

— Вам лучше уйти! — сказала Инквит, махнув рукой в сторону двери. И все, кроме Фрост, удалились, предоставив ей на свой лад управляться с Силой. Выходя, они слышали позади, как она сильным голосом затянула монотонную песнь.

Выйдя на палубу, под открытое небо, в котором уже занималась заря, Трусла и Симонд остановились, Трусла по-прежнему в его объятиях. По всем приметам день обещал быть ясным. Но Труслу преследовал образ носящейся где-то там по волнам кожаной лодчонки с печальным грузом.

Джоул занял на носу корабля место волночеи, капитан встал с ним рядом. Время от времени он отдавал распоряжения, которые передавались матросам. Они взяли курс на восток, впереди постепенно вставали из моря скалы, похожие на горловину бутыли, готовой поглотить хлынувшие навстречу воды.

Когда настало время еды, на палубу вынесли миски с похлёбкой из баранины, все поели, не покидая своих постов, заедая варево размоченным корабельным сухарём, который иначе нельзя раскусить.

Тут показалось солнце, его лучи принесли с собой свет и тепло. Но временами на волнах играли какие-то странные отблески. Или это только показалось Трусле? Но ей овладело такое нетерпеливое возбуждение, что ей было не до того, чтобы вглядываться в подозрительные мелочи.

— Эта девушка, Одга, говорила что-то про айсберги, которые стаей окружали корабль, — заговорила она, допив последние капли похлёбки. — Разве так бывает? Мне совсем незнаком север. Какие Силы Зла могут вызвать такие вещи?

— В своё время мы все узнаем, — только и ответил Симонд. — В этих местах человек только временный гость; настоящие хозяева здесь море, льды и скалы.

Вдруг с мачты послышался крик дозорного. Все тотчас же кинулись к борту. Раздалась отрывистая команда, и вышколенные матросы мгновенно кинулись спускать на воду шлюпку. Несколько человек спрыгнули в неё, держась за канаты, и отчалили от корабля.